Шведская пехота начала было подвигаться к месту пальбы, но в это время десант уже выбрался на берег, шведы бросили орудия и побежали. Против русской гвардии у шведских гренадеров кишка был тонка! Преследование совершалось так стремительно, что бежавшие не успевали уничтожать за собою мосты. Преследованием командовал бригадир Римский-Корсаков. Сейчас его звездный час, свою горькую чашу он изопьет значительно позднее, когда будет разбит французами под Цюрихом.

В одном месте убегающим шведам мост удалось зажечь, но и это наших не удержало. В одно мгновение семеновские егеря перебежали по зажженному мосту и погнали неприятеля штыками дальше. Только ночь прекратила преследование.

А под утро стало известно, что шведы оставили все свои позиции вдоль берега и уходят на запад. Туда же еще загодя ушли и остатки их гребного флота.

С рассветом началась высадка. Пушки и ящики с зарядами выгрузили легко. Но тут выяснилось, что никаких лошадей в отряде нет и все и пушки, и ящики придется тащить на себе.

– Как же я потащу все, когда у меня всего три десятка бомбардиров! Это мы и за год до ближайшей деревни не дотащимся!

В помощь Тучкову для перетаскивания пушек и ящиков были дадены две роты солдат. Потащились с «Дубинушкой» и матюгами.

Начальство над отрядом принял князь Мещерский. При нем крутился и любимец принца, мальтийский кавалер Вараж, ни слова не понимающий по-русски. Офицеры гадали, на кой ляд его послали. Потом уразумели, что за всем смотреть, а потом Зигену исправно докладывать.

– Ты не смотри, что он ни бельмеса не понимает, зато зырит все, что надо и не надо, вот ведь сколопендра! – недобро посматривали вслед везде снующему виконту.

Вскоре откуда-то прискакали и казаки с башкирами. Хотели было попросить их дать лошадей, но казаки наотрез отказались, и башкиры вообще пообещали «секим-башка» сделать за своих лошадок. Так и волокли все, как и прежде, на себе.

Подойдя к деревне Питерскирхе, обнаружили, что шведы переправились через реку, а мост сожгли. Отряд остановился. Солдаты удивлялись, что финские леса безмолвны, в них никогда не щебечут птицы. Тогда же выяснилось, что никакого продовольствия тоже нет. О нем как-то в горячке и забыли.

Офицеры пили финскую наливку мамуровку, разделив последние черствые выборгские кренделя. Солдаты жевали сухари, запевая речной водой. Потом закончились и сухари. Голодали трое суток, пока кое-что не подвезли. И если солдаты и бомбардиры стоически терпели голод, сидя у костров, то казаки с башкирами сразу же рванули «пощипать» ближайшие деревеньки.

А затем пропал и мальтийский кавалер де Вараж. Гадали, куда он мог подеваться. Посланные искать пропажу отряды вернулись без всякого успеха. Мещерский кручинился:

– Теперь за своего любимца принц мне такую головомойку устроит! Ну, да с другой стороны, я же не сторож брату его! Сам, какой-никакой, офицер и думать должен!

– Может, с казаками грабить чухон отправился? – предполагали офицеры осторожно. – Ну, не сбежал же?

Правда об исчезновении Ваража, впрочем, скоро открылась, и была она печальной.

Из воспоминаний современника: «Наконец открылось несчастное приключение… Сойдя на берег, не мог он (кавалер де Вараж. – В.Ш.) следовать за войском, так как не имел привычки ходить столь далеко и потому он пошел в одну чухонскую деревню, чтобы найти для себя лошадь. Не зная ни по-русски, ни по-чухонски и увидев в поле пасущихся крестьянских лошадей, он поймал одну, сел на нее, но верхом без седла, а вместо узды употребил карманный свой поток. Но, бродя в поле за лошадью, потерял он дорогу, и так пробираясь через лес встречен он был башкирами, присланными из сухопутной нашей армии. Сии полудикие воины, увидя на нем знаки иностранных же орденов, подъехали к нему поближе, и когда он отвечал им по-французски, то они приняли его за иностранного офицера и хотели взять его в плен, то он вынул саблю, начал защищаться, при чем и был убит башкирами. Они сами рассказали об этом, принеся орденские его знаки и требуя с него вознаграждения за то, что они убили важного шведского чиновника».

Что же произошло? А все очень просто, мальтийский рыцарь, не пожелав идти, как и все, пешком, отправился мародерничать в ближайшую деревню, где нарвался на мародерствующих там же башкир, которые его и прикололи, а потом еще пытались заработать на покойнике у его же покровителя… Был де Вараж, и не стало де Ваража.

Тем временем экспедиция завершилась. Шведы убежали, через реку переправиться вслед за ними тоже не удалось. Двинулись обратно. Опять все, надрывая жилы, тащили на руках. А когда вернулись к берегу, не застали там никого, принц, отправив, куда глаза глядят десантный отряд, тут же забыл о двух тысячах человек. Лишь через сутки случайно нашли дырявую шлюпку. Паклей дырки забили, охотником идти в море искать флотилию вызвался капитан Тучков, с ним еще два солдата. Совершенно случайно обнаружили одинокую галеру и на ней (надо же, какая удача!) бригадира Слизова.

Вначале Тучков доложил обо всех перипетиях их похода.

– Уже неделю сидим под дождем без хлеба, только грибами с морошкой и перебиваемся! – пожаловался бригадиру Тучков. – А вот принц, хотя и обещал поддерживать наши коммуникации, нас бросил!

– Все понятно! – махнул рукой Слизов. – Зиген просто зол на Мещерского за своего мальтийца!

– Да при чем же здесь какой-то мальтиец, когда целый десант брошен на произвол судьбы! – возмутился артиллерийский капитан.

Слизов печально улыбнулся.

– Но это мы с тобой понимаем, а для них, для прынцев, люди – только их дружки-мальтийцы! Ладно, обошлось, и то слава Господу! Продукты переправим сейчас же! В обратном рейсе будем грузить пушки. К вечеру подойдет остальной мой отряд, тогда и людей погрузим. Ночевать будете уже в тепле!

В других местах финских шхер, однако, дело велось более энергично. В половине сентября из Поркалауда вышла наша экспедиция в Барезунд, лежащий к западу от него – дюжина парусных судов, в том числе четыре линейных корабля. Здесь, близь укрепленного мыса Эльгсэ, семь шведских судов, под командой генерал-адъютанта короля Райялиня защищали фарватер. Бой за эти укрепления склонялся то в ту, то в другую сторону, и наконец, шведам удалось ими завладеть и освободить проход в шхерах.

Затем, собравшись в кулак, флотилия под началом принца двинулась к приморской шведской крепости Швартгольм, куда отошли гребные суда короля. Но наступила уже осень, а вместе с ней на Балтику пришли шторма. Едва флотилия подошла к крепости, как попала в один из таких штормов. В течение ночи были сорваны с якорей и разбились на камнях две галеры и четыре более мелких. Остальные тоже потерпели немало. Стало ясно, что в этом году гребным судам делать больше нечего. Форштевни гребных судов повернули на Фридрихсгамн, где была назначена зимовка.

Как всегда, особое дело нашлось Слизову. Опытному бригадиру было поручено с восемью фрегатами держаться на входе в Роченсальм, пока не станет лед, а потом уже пробиваться на зимовку. Он же начал строить на одном из прикрывавших вход на Роченсальмский рейд большую батарею на двенадцать пушек.