Рядом оказался Филипп.

– Припасы надо пополнить, – сказал он вполголоса.

– По дороге что-нибудь сообразим. Пойдем на Гретхен. А там к реке и сплавимся аж до самого Фервала. Гретхен на притоке стоит. Там с этим проблем не будет. Снова через степь не пойдем. И так едва добрались.

– Это точно. Может, Артура вперед пошлем? Подстрелит чего-нибудь.

– Или кого-нибудь… – вздохнул Леон. – Тревожно мне…

– Почему?

– Потому что будет очень хорошо, если мы в пути где-нибудь пропадем. Я думаю, у кого-то с плеч гора упадет. Я, конечно, постарался снять все вопросы, но.

– Кстати. – Филипп оживился. – А золото-то откуда?! Бумажки эти я там понимаю, а вот золото?

Леон усмехнулся.

– Оттуда, откуда и бумажки. Тот отряд, что шел перед нами, не мог навалиться на нас гуртом. Не потому что слаб был. Три мага уделали бы нас как котят даже без бандитов. А потому что с ним был такой груз, каким обычно не рискуют. Деньги Брюнегольду и бумаги. Важные бумажки. Ценные. Я их внимательно почитал, прежде чем отдать. Потому наш маг своими коллегами пожертвовал без зазрения совести. Ему важно было нас просто задержать, при удачном стечении обстоятельств, убить, но все списать на естественные причины. Пожар устроить или, там, в реке утопить. Повезло еще, что колдуны были ученики.

– Хороши ученики. – Филипп потрогал горло.

– А вот сейчас нам надо как можно быстрее уйти от Гуленгейма. Если доберемся до воды, можно будет сказать, что все обошлось.

Филипп не ответил.

Леон махнул Артуру рукой, вперед, мол. Тот сорвался с места в карьер, исчез в пыли.

Тянущиеся вдоль дороги поля сменила степь. Затем показались редкие деревья.

Скакали быстро. Марта держалась в седле удивительно хорошо. Плотно. Маленькая девочка тоже переносила скачку легко, ее подбрасывало, трясло, но она не жаловалась, вцепившись в гриву животного крепкими кулачками.

Артур несколько раз показывался вдалеке и, махнув рукой, снова уносился прочь. Так они одолели половину дороги до Гретхена, когда впереди показался скачущий во весь опор Артур. На ходу он махнул в сторону небольшого леска, и Леон свернул с дороги. Добравшись до деревьев, они спешились. Отвели лошадей в глубь леса.

– Что там?

– Не знаю точно. Навстречу идет отряд. Явно ищут кого-то. За мной погнались…

– Орки?

– И люди тоже…

– Во что одеты? – спросила Марта.

– Ничего особенного. – Артур пожал плечами.

– Что значит ничего особенного? Тут все особенное… Цвет, покрой, обувь, наконец.

– Не разглядел.

Марта презрительно отвернулась. Посмотрела в сторону дороги.

– Что еще? – спросил Леон.

– Зайца подстрелил. – Артур растерянно улыбнулся.

– Хорошо… Тогда подождем.

– Чего? – Марта говорила громко, зло. – Таких рощиц в округе с пяток наберется. Только дурак не поймет, что мы спрятались.

– Да. Но и выходить на дорогу тоже нельзя.

– Нужно было идти степью. Там много дорог.

– Много. – Леон кивнул. – Но почему-то мы всегда выбираем не ту… В любом случае другого выхода нет.

Марта фыркнула и отошла в сторону.

– Идут! – шепнул Филипп, стоявший в дозоре.

Действительно, на дороге показались всадники. Десятка полтора человек плюс орки-степняки. Эти держались чуть в стороне, рыскали вдоль дороги. Охотники. Если люди отрабатывали свой хлеб спустя рукава, то орки подходили к заданию с душой. Вот двое оторвались от основной группы. Ушли в сторону рощи.

– Ну вот… – Артур натянул тетиву, вытащил из колчана стрелу.

– Вы что, собираетесь драться? – поинтересовалась Марта. – Со всеми?!

– А что? – холодно спросил Леон. – Можно выбрать? Тогда я предпочитаю людей.

– В лесу у нас есть шансы… – согласился Артур.

Марта всплеснула руками.

– Кто вас учил? Они окружат рощу, подожгут ее со всех сторон и будут ждать, пока вы сами не выбежите в их объятия. Быстрее. К коням! Быстрее! Ну!

И она первой побежала мимо деревьев к стоявшим поодаль животным. Леон после краткого раздумья последовал за ней.

– Возьмитесь за руки! Лошадей в центр… Мы не должны размыкать круг.

Леон ощутил ее прохладную узкую ладонь. По телу пробежали мурашки. В круг встали все, даже маленькая девочка, глядевшая на всех с недоумением.

Лошади тревожно всхрапывали.

Леон почувствовал, как нагревается ладонь девушки. Как становится жаркой, горячей. Марта откинула голову назад. С ее губ сорвались странные, певучие и в то же время странно неприятные, царапающие слух слова. Леон почувствовал, как судорогой скручивает грудь. Как внутри все начинает вибрировать, дрожать от идущей откуда-то из глубин земли мощи. Волосы на голове стали дыбом. И он увидел… деревья сошли со своих мест! Сдвинулись! И вот уже ветви сплетаются вокруг них, образуя непроницаемые, густые, колючие стены. Они поднимаются выше, еще выше. Закрывают небо. И вокруг воцаряется зеленоватая, мерцающая каким-то неземным светом мгла.

Сколько они стояли так, он не знал.

Только Марта в какой-то момент ослабла и повисла на руках. Ее подхватил оказавшийся рядом Филипп. Тотчас деревья расступились. Неприступная стена ветвей исчезла.

Преследователей и след простыл.

– Вот это да, – восторженно прошептал Артур.

Обессилевшую Марту они буквально привязали к седлу. Все, на что ей хватило сил, это держаться за поводья.

Скакали до самой ночи.

От еды Марта отказалась. Ее вообще мутило от вида жареных кусочков зайца, которыми заботливый Артур пытался ее пичкать. На удивление, она не злилась на его заботы, благодарила, мягко улыбалась, но отказывалась. Просила только воды. Артур приносил.

Леон был благодарен ему за эти хлопоты. Сам он ощущал странную отстраненность от той, к которой так стремился, которую искал, желал. Сама встреча представлялась ему иной. Какой-то более возвышенной, что ли?.. Но Марта была холодна, вспыльчива. Даже зла. Леону казалось, что она сердита на него за это спасение.

То, что она оказалась магом, да еще владеющим эльфийской магией леса, Леона скорее оттолкнуло, нежели привлекло. Пока эльфийская принцесса была сценической игрой, это было интересно, будоражило воображение. Но сейчас Леон вдруг, неожиданно для самого себя, почувствовал какое-то странное отвращение. Он увидел в Марте того чужака, которого видел в эльфийском после, в странных и страшных деревьях, росших в Лесу. Он на уровне инстинкта чувствовал в ней опасность. Как тогда в деревне, когда жуткие твари перешли реку и гнали его, будто маленького зверька.