– Бросай нож, – велел он, приставив лезвие к горлу преступника.

Нож со стуком упал на пол. Дэниэл повернулся к Джиму и прижал простыню к его ране, чтобы остановить ужасное кровотечение.

– Он еще дышит, – хрипло воскликнул он. – Я позову на помощь.

Схватив с кресла халат Джима, он накинул его на плечи, выскочил за дверь и перегнулся через перила.

– На помощь! Убийство! – закричал он.

Появился испуганный официант.

– Что случилось, сэр?

– Боюсь, произошло убийство. Немедленно пошлите за доктором и позовите помощь, чтобы справиться с бандитами.

Не дожидаясь дальнейших действий, Дэниэл вернулся в номер и увидел, что пленник Гарри вырвался из его рук и побежал к открытому в коридоре окну. Использовав прием броска, который часто применял на ринге, он бросился вперед и сбил с ног убегающего. От удара о пол он почувствовал боль в плече, но, поднявшись на ноги, тут же забыл про нее, увидев, что преступник лежит без сознания, полностью оглушенный падением. Люди уже поднимались по лестнице. Оставив им свою жертву. Дэниэл вернулся в комнату и обнаружил там бледного Гарри, на плече которого расплывалось красное пятно.

– У него был с собой еще один нож, – сказал брат, – он ранил меня и бежал.

– Ты выживешь, – ответил Дэниэл, – а вот насчет Джима не знаю.

Они вдвоем наклонились над тренером, Дэниэл прижал свежую простыню к его ране. В коридоре начала собираться толпа. Люди, толкаясь, входили в дверь, одни просто поглазеть, другие пытались решить, как поступить с лежащим без сознания бандитом в комнате Дэниэла. Хозяин гостиницы, дородный мужчина, с трудом протиснулся к постели. Он с беспокойством посмотрел на Джима, не заметив, что Гарри тоже ранен.

– За доктором послали, сэр, – обратился он к Дэниэлу. – Он живет на соседней улице и скоро придет.

– Хорошо, – ответил боксер. – А пока освободите комнату от людей, свяжите этих двух негодяев.

Пока хозяин выполнял указания Дэниэла, пришел доктор, молодой мужчина, недавно приехавший в Чичестер. Но он несколько месяцев проработал в Портсмуте с опытным коллегой и получил хорошую практику по лечению ножевых ранений у матросов. Манера, в которой он охарактеризовал рану Джима, указывала на морской опыт.

– Порез длинный, но ровный, – пробормотал он, приступая к делу. – Не затронуты важные кровеносные сосуды. Пациент потерял много крови, но выглядит крепким старым моржом. – Увидев, что Джим приоткрыл один глаз, доктор улыбнулся ему: – Чтобы вывести вас из игры, потребуется больше, чем простой удар ножа.

Тренер слишком ослаб, чтобы ответить, но уголок его рта дрогнул в улыбке, как будто он пытался подтвердить замечание доктора. Когда ему наложили швы и перевязали, дали опиум, чтобы унять боль и помочь заснуть, настала очередь Гарри. Его порез неглубоким, но болезненным. После ухода доктора он остался сидеть в кресле, бледный, как привидение. Дэниэл налил себе и брату бренди. Поскольку все основные правила Джима о поведении накануне боя оказались нарушены за один лишь короткий час, Дэниэл не видел смысла воздерживаться от маленького глотка бренди. Он подал Гарри стакан и, облокотившись о край стола, опустошил свой.

– А сейчас, – начал он, улыбаясь брату, – расскажи мне, откуда тебя черт принес.

Он внимательно выслушал все, что поведал ему Гарри. Они общались гораздо свободнее, чем раньше, их былая дружба почти возобновилась. Имя Кейт неизбежно фигурировало в его рассказе.

– Я должен вернуться к ней, – с усилием проговорил Гарри, ослабевший от раны. – Она и так сильно волновалась, когда я уходил. Преувеличенные сплетни о том, что произошло, уже наверняка облетели половину Чичестера и достигли «Дельфина».

– Ты проведешь ночь здесь, – настоял Дэниэл. – Можешь лечь в мою постель. Я напишу Кейт, расскажу вкратце, что здесь произошло, и заверю, что Джим выкарабкается.

Благодарный Гарри лег в постель, а брат сел к столу в комнате тренера. Написав письмо, он присыпал его песком, запечатал и позвал слугу, чтобы тот доставил его без промедления.

Кейт, получив письмо, перечитала его много раз. В конце Дэниэл приглашал ее занять место среди знатных гостей около судей, заверив, что берет назад все свои прошлые слова, запрещающие ей когда-либо приходить на бой. Он добавил, что своим присутствием она окажет честь ему и всем остальным, когда они узнают, что только благодаря ей он избежал перелома ног, а возможно, и сохранил свою жизнь.

Майское утро выдалось ясным, редкие легкие облака украшали синее небо, не позволяя яркому солнечному свету ослеплять боксеров. Опрятная местная женщина пришла ухаживать за Джимом, который лежал слабый и бледный.

Наступил день, которого он ждал с того момента, когда дал первый урок взъерошенному мальчику на конюшенном дворе в далеком Девоншире. Когда пришла пора уходить на бой, Дэниэл взял своего тренера за руку,

– Мне будет не хватать тебя сегодня, Джим, но я помню все, что ты говорил, все, чему ты меня учил, и не подведу тебя. Том Крибб станет моим секундантом на ринге вместо тебя, но я буду слышать твой голос. Пожелай мне удачи, старый друг.

Джим кивнул. Он испытывал огромное разочарование от того, что не мог пойти на бой, из его глаз катились слезы.

– Нед Барли лучший боксер, которого когда-либо знали. Лучше, чем Мендоза или Том Крибб в зените своей славы или другие знаменитые бойцы. Победи его и докажи, что ты величайший из всех. Иди и победи. Удачи!

Дэниэл сжал ладонь тренера обеими руками, выражая благодарность за пожелания и за все, что Джим сделал, чтобы этот великий день в его жизни состоялся. Надев шляпу, он вышел из комнаты. Его высокая сильная фигура, облаченная в темно-синий костюм и белоснежную рубашку с высоким воротником, на фоне которой ярко выделялся небесно-голубой платок, его знамя на ринге, еще долго стояла перед глазами Джима.

В холле к Дэниэлу подошел посыльный с письмом от судьи. Преступники сознались, что им заплатили внушительную сумму, чтобы они сломали Дэниэлу ноги или пальцы и вывели его из борьбы. Заказчик также дал им понять, что, если в ходе выполнения злодейского задания им придется убить боксера, он не сильно расстроится. Бандит, который организовал нападение, больше ни в чем не признался, но его сообщник, спасая свою шкуру, упомянул некоего знатного джентльмена, имя которого звучало в его присутствии. В результате мистера Александра Рэдклиффа, остановившегося в «Дельфине», допрашивали в течение двух часов, но отпустили за недостатком доказательств.

Дэниэл убрал письмо. Рэдклифф легко отделался. Он подумал, что еще очень нескоро, если вообще это когда-либо произойдет, его старый враг рискнет что-нибудь предпринять против него снова. Улыбнувшись как себе, так и тем людям, которые аплодировали ему в холле, он вышел на солнечный день, приветствуемый радостными криками восторженной толпы, поджидавшей его на улице с плакатами и флагами. Стильный сребристо-серый экипаж сэра Жоффрея с двумя форейторам и, одетыми в одинаковые ливреи, поджидал Дэниэла.