Хатч занялась сканированием данных по ветровому стеклу, чтобы передать их Биллу и загрузить его работой.

Они заправили водой и воздухом соответствующие баки палатки и снесли все в грузовой отсек. Сверх того, они взяли с собой готовую еду, кое-что из закусок и несколько бутылок вина.

Тор, явно довольный собой — со своей куполообразной палаткой он становился центральной фигурой во всех предприятиях Общества, — разглагольствовал о значении их открытия.

— Это будет веселое Рождество на Вертикальной, — сказал он.

Пока они завершали свои дела, Хатч не могла отделаться от ощущения, что они впервые оказались наедине. Но если Тор и собирался воспользоваться этим обстоятельством, он отказался от своих намерений. Раз или два он вполне мог бы перехватить обращенный к нему взгляд, который показался бы ему странным. Но он просто ничего не заметил.

— Хатч, — послышался голос Билла. — Я получил предварительный результат .

— Уже? — Брови Тора поползли вверх. — Ведь он только полчаса назад получил данные для расчетов.

— Он очень быстро работает, — заметила Хатч. — Так что ты там, Билл?

— Ты хочешь услышать подробности или только результат?

— Просто сообщи, сколько времени этот шаттл стоит на этой площадке.

— Цифры весьма неточные, но я бы сказал, что он находится здесь от трех до четырех тысяч лет .

Это был удар. Место никак не выглядело таким старым. Категорически нет.

— Билл, ты уверен?

— Разумеется, нет. Но цифры верные, если интенсивность солнечного ветра здесь соответствует типовой .

На обратном пути Хатч очень тщательно маневрировала, пытаясь избежать посадки на следы третьего корабля. Хотя преуспеть в этом до конца ей не удалось. Но оставались снимки, и земляне могли воссоздать по ним виртуальную картину. Их поджидали Аликс и Джордж. Они заявили Хатч, что по ошибке приняли ее за Санта-Клауса, и добавили еще пару нескладных шуток насчет того, что не уверены, доедут ли его сани в такую даль.

Это напомнило Хатч о том, что у них ни для кого нет подарков. «Наверное, — подумала она, — не наткнись мы на этот дом, это Убежище — а это настоящее убежище, нельзя отрицать, — мы бы просто «плыли» себе в «Мемфисе» и никому бы в голову не пришло вспоминать про подарки. Ну, спели бы несколько песенок о цветах омелы, традиционном рождественском украшении, о колокольчиках на санях, о Рожестве на Луне, подняли бы несколько тостов, и с тем — до свидания. Но здесь, в этом доме, откуда открывался такой удивительный вид, среди такой большой мебели, где все они вновь почувствовали себя детьми… А где мой электрический поезд, папочка? … Хатч так и подмывало броситься раздавать подарки: духи для Аликс, и, может быть, кричащая рубашка — да, красная с золотыми драконами — для Тора, и несколько хороших детективов для Джорджа (большого их любителя)… и что-нибудь личное для Ника. Хатч нравился Ник, и ей хотелось по секрету выразить свое отношение к нему. Но она сомневалась в успехе. Вряд ли личные подарки имели значение здесь, где ближайший торговый ряд находился на расстоянии в пару сотен световых лет, за углом направо…

Палатку установили во внутреннем дворе, в самом дальнем его конце, в стороне от могил. Это было несложно: нажать на «пуск» и смотреть, как купол сам надувается, а затем подсоединить баки с воздухом и с водой, смонтировать элементы питания и активировать. В отличие от защитных костюмов, палатка не могла функционировать за счет одной лишь энергии вакуума, а требовала непосредственного источника питания.

Все вошли внутрь, отключили защитные костюмы и достали закуски и вино. Джордж объявил, что самым уместным в это время года и в начале веселья будет тост за капитана, и все его поддержали. Затем они выпили за Джорджа, их «милейшего предводителя». И за Аликс, «самую красивую женщину всех фильмов-имитаций». И за Ника, «который здесь, чтобы следить за всеми и помогать». (Ник тотчас заверил, что расшибется для них в лепешку.) И за Тора, «нашего собственного Рембрандта». Путешественники исполнили несколько рождественских гимнов, поели, выпили, опять попели — словом, отлично проводили время.

Джордж предложил тост «за нас».

— До конца своих дней человечество будет помнить полет «Мемфиса», — сказал он, поднимая бокал и стараясь ничего не разлить.

— Верно, верно. — Выпили до дна и вновь налили, готовые продолжить.

* * *

Инопланетный корабль совершил свой последний рейс к площадке на скале почти за тысячу лет до Рождества Христова. А что происходило в то время на Земле?

Рим был далекой мечтой.

Египет должен был строить пирамиды, хотя Хатч думала, что к тому времени с этим покончили.

Цивилизация шумеров была уже очень стара, а вот до рождения Гомера оставалось два или три столетия. Афины нельзя было отыскать даже с помощью радара.

Поскольку Убежище было воздвигнуто в неменяющихся условиях, на лишенной атмосферы луне, оно почти не подверглось изменениям. Возможно, случайные выбросы пыли были следствием сотрясений грунта или падения по соседству метеоритов. Небольшое количество частиц доставляло сюда и солнце. По космическим стандартам система, в которой существовала эта луна, была неустойчивой, а платформа, на которой покоился корабль, — нестабильной. Тем не менее он никуда не делся, хотя за этот срок и прошла целая история человечества. Корабль по-прежнему ждал своего пилота, и все это время в гостиной на рабочем столе лежала открытая книга.

Что читал здешний обитатель, когда ему пришлось прерваться и отойти? И что за неожиданное происшествие помешало ему вернуться?

Вечеринка закончилась. Хатч и Аликс вышли и отправились к шаттлу, где провели ночь. Так всем было просторнее и удобнее.

Казалось, Хатч заснула еще до того, как опустилась в кресло. Ее последней осознанной мыслью стало: «Хотя Убежище просуществовало здесь несколько тысячелетий, это Рождество было для него первым».

Когда варвар стоит у дверей, когда приближается наводнение, когда кладбище неспокойно, люди всегда ведут себя одинаково. Они борются с этим. Но перед этим разъединяются.

Джеймс Кларк. Разделяй и властвуй. 2202

Утром — разумеется, при том же призрачном свете, что и ночью, — они завтракали в палатке. Там было тесновато для пятерых, но они уместились.

Позже Хатч вновь тщательно обследовала Убежище. Джордж отвел ее в сторону, чтобы сделать снимок, объясняя это тем, что при случае фотографирует всех — просто на память. Посему он ходил за Хатч по пятам, и она позировала: в гостиной, в куполе, на кухне у стола, который поднимался выше ее плеч, и на верхнем этаже, задумчиво глядя во внутренний двор. Она сфотографировалась с Тором и Ником, с Аликс, и, разумеется, они сделали целую серию групповых снимков. Последним стал снимок, где она стояла рядом с Джорджем.