— Не трогай девочку. Она точно к артефакту никакого отношения не имеет, — Сагрон опёрся спиной о дверной косяк и скрестил руки на груди. — Не вздумай её в это втягивать.

— Это та самая студентка, что львицей бросилась тебе на помощь? — Ирвин, кажется, стал помягче. — Я не намерен, конечно, верить тебе на слово.

— Ирвин…

— Да или нет? — Сияющий вновь вернулся на диван. — Только, пожалуйста, честно. В твои воспоминания я не полезу, а мучить ребёнка во второй раз мне не хочется.

— Да, — кивнул Сагрон, стряхивая со стула кастрюлю с ингредиентами и устраиваясь поудобнее. — И не такой она уж и ребёнок.

— Сколько ей, двадцать?

— Нормальная разница в возрасте, — Сагрон скривился. — Ты ведь не за этим пришёл, верно? И не за тем, чтобы подозревать меня в том, чего я не делал.

— Кто тебе сказал, что я уверен в твоей невиновности?

— Ты знал, что она лжёт, и отпустил меня.

— У тебя ровная аура, — вздохнул Ирвин. — По-человечески ровная, тихая такая, с легкими вспышками ерундовых проклятий в стиле "чтоб тебе пусто было". После артефакта такого точно не могло быть. Он если б и оставил по себе тишину, то такую, что там ничего б и не шелохнулось.

— А раньше ты сообщить об этом не мог? До того, как меня связали и навесили на меня проклятие немоты?

— А то, что со мной в группе дочь начальства, тебя не смущает? И что я ей скажу? Оллада, Ребекка, мои дорогие, я не могу выразить это в количественном соотношении, но, поверьте мне на слово, у него не то с аурой. Да, я боевой маг, который похоронил свой врождённый дар вместе с хорошими отношениями с родителями, вы не знали? Да, я вижу чужие проклятийные поля и в них разбираюсь, вы мне не верите? Подержал бы три дня до выяснения обстоятельств и выпустил. А там, может быть, и настоящего преступника нашли бы.

— И Котэсса сломала тебе весь коварный план.

— Ничего страшного, придумаю новый, — пожал плечами Ирвин. — Ты видел ауру Энниз?

— Я ж в них не разбираюсь, — раздражённо отозвался Сагрон. — А к твоей невесте… Бывшей невесте подходить не желаю.

— И правильно делаешь. Гладкая, даже не шелохнётся, — согласился Ирвин. — И странным образом перечислила мне половину проклятых в университете. Догадайся, кого она пропустила?

— Кого?

— Супруга госпожи Хелены. А над его хвостом всё следственное бюро ржало, когда он пришёл писать заявление на свою жену, между прочим. У нас даже фотография его висит на доске особо смешных потерпевших. То, что он мог избавиться от симптоматики — это одно, но как обстоит дело с проклятием?

— Ты думаешь, Жодор?

— Я думаю, Сагрон, что там что-то куда серьёзнее, — покачал головой Ирвин. — Иначе ноги моей бы здесь не было. Но я и проклятия — это нечто не слишком совместимое, я их чувствую, но в них не разбираюсь. Это твоя парафия. Вот и скажи мне, что именно может выдавать один сплошной звук на низких нотах, напоминающий гул? Ты его, наверное, слышал. Артефакт сообщает таким образом о том, что в нём закрыто. Предыдущая ерунда играла похоронным маршем, а там, кажется, было проклятие выжигания. Это — хуже.

— И ты подозреваешь…

— Да, — кивнул Сияющий. — Там не может быть какая-то любовная гадость. Там в принципе не может быть простое проклятие. Там что-то не факт что длительное, но очень, очень страшное. И оно мне не нравится. Если музыкальная шкатулка лопнет — а она рано или поздно это сделает, поверь следственному опыту, — то накроет весь университет. Надо, чтобы ты завтра посмотрел, что там может быть. Я сам не разберу.

— Попроси Хелену. Или Ролана.

— Может быть, ещё Куоки? — Ирвин поднялся. — Я верю, что ты не виновен, Сагрон, и мне нужен хороший проклятийник. Практик. Человек, знающий толк в боевой магии. Ролан побоится подойти к этой шкатулке. Хелена… Не тот вариант, другая направленность. А все остальные — просто не справятся.

— Я не пользуюсь боевой магией, — ответил Сагрон. — Не после того, чем это закончилось в предыдущий раз. Но, хорошо, я посмотрю завтра утром, что там можно сделать. Надеюсь, это будет легально?

Ирвин усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— Боюсь, у нас с тобой будет неофициальное расследование, — ответил он. — И… — мужчина застыл на пороге, обернулся и протянул руку. — Перемирие?

— Перемирие, — кивнул Сагрон, пожимая чужую ладонь.

Актриса из Котэссы получилась бы отвратительная. По крайней мере, притворяться спящей у неё не получилось; девушка поняла это уже по тому, как Сагрон, сердито скрестив руки на груди, застыл над кроватью. Она попыталась дышать ровнее, но мужчина только откашлялся и присел рядом.

— Тэсси, я знаю, что ты не спишь.

— С чего ты взял? — голос звучал по меньшей мере не сонно, но Котэсса проигнорировала этот факт. — Я дремала…

— В одежде?

— Я замёрзла, — Котэсса почувствовала, что стремительно краснеет. Сагрон вздохнул и придвинулся ближе; девушка зажмурилась и предпочла не замечать, как он дёрнул на себя одеяло. — Если комендант придёт и не увидит меня в комнате…

— Она увидит там твоих соседок, — отметил Сагрон. — Ты уверена, что хочешь с ними повстречаться?

Котэсса промолчала. Естественно, она не хочет, но кого и когда это интересовало? Рейна и Сорма обязательно устроят истерику, а теперь будут ещё и очень даже правы.

— Тэсси, — мужчина придвинулся ещё ближе, и она почувствовала даже его дыхание — и опять сделала вид, что ничего не заметила. — Разве я кусаюсь?

— Да! — выдохнула она прежде, чем успела прикусить язык. — То есть, не в том смысле, конечно, но да.

— Это было неведомо сколько дней назад, и ты до сих пор помнишь, — подытожил мужчина. — Почему ты тогда не можешь запомнить другую простую истину: девушки не бегают по коридорам от своих избранников, не возвращаются к своим соседкам среди ночи… — он солгал — был ещё довольно ранний вечер, — и, того более, ведут себя куда более нескромно, чем ты. Тэсси?

— Что?

— Я тебя не выпущу.

Она повернулась на другой бок — и опять проигнорировала его слова. Сагрон только вздохнул.

— Кто приходил? — этот вопрос было задано таким тоном, что любой бы понял: она отчаянно желала сменить тему на какую-нибудь не столь… смущающую.

— Если я скажу, что, к примеру, очередная моя барышня, ты будешь ревновать? — молчание. — Ирвин приходил. Относительно совершённого преступления. Ты же почти всё слышала, наверное.

— Я не имею привычки подслушивать чужие разговоры.

— Ирвин не умеет говорить тихо, хочешь ты или нет, всё равно услышишь. Я надеюсь, мои соседи не стали свидетелями этого разговора.

Он обнял её — и Котэсса раздражённо зашипела, когда мужские пальцы скользнули по спешно застёгнутым пуговицам её рубашки.