Его жена и молодой светловолосый священник из Боннарда сидели рядом на розовой софе возле огня. Священник глядел на Изабель и держал ее руки в своих.

Глубоким грудным голосом, какого он никогда не слышал раньше, Изабель ласково говорила:

— Роджер, дорогой, вы так хорошо меня понимаете… Это всегда так восхитительно, когда идет дождь, не правда ли, сердце мое… Помните тот первый день… у Шарля в приемной?

Оторвав свои руки от рук Изабель, священник втянул их внутрь своей рясы, и Этьен услышал стук собственного сердца, когда его жена скинула черную одежду с плеч священника.

— Вы наложите на меня епитимью за этот грех, Роджер, дорогой? — прошептала Изабель. — Я знаю, что очень грешна. Какую епитимью вы выберете?

Она откинула рясу в сторону, и на священнике осталось только шелковое нижнее белье с монограммой. Он, очевидно, еще не совсем отказался, сухо подумал герцог, от всех жизненных удовольствий. Маленькие ручки Изабель гладили плечи молодого священника.

— Сначала ты должна раздеться для меня, дитя мое, — сказал молодой человек строгим тоном исповедника. — Сбрось свою одежду, чтобы я мог тебя видеть такой, какой Господь создал тебя.

— Обнаженной, ваша милость? — прошептала Изабель.

— Как Магдалина перед Господом.

— Так вы — мой Господь, ваше преосвященство?

— Во всем, моя дорогая.

Эрекция откровенно оттопыривала черный тонкий шелк белья. Изабель была явно очарована этим видом.

Она на мгновение прекратила развязывать ленточки голубого пеньюара и расстегнула пояс нижнего белья священника, дабы освободить его возбужденную плоть.

— Я хочу его видеть, — пробормотала она, — хочу приподнять эту нетерпеливую головку.

Она погладила член, и молодой священник тут же закрыл глаза, чтобы справиться со своим возбуждением.

— Хватит, — сказал он мгновение спустя, отводя в сторону пальцы Изабель, — не трогай меня, пока не обнажишься.

— Я должна? — изображала она невинность, придерживая полы пеньюара.

Интересно, подумал герцог, сколько я заплатил за него?

Великолепная ткань и ошеломляющие кружева соответствовали представлению графини о роскоши. Надо будет до отъезда купить Дейзи несколько красивых нарядов, подумал он.

Пеньюар Изабель с шелковым шелестом упал на ковер, и герцог наконец впервые увидел обнаженное тело своей жены спустя двадцать лет. Изабель всегда следила за своим весом, играя в теннис каждый день, и это было заметно. Она мало изменилась.

Стоя с распущенными волосами перед своим светловолосым священником спиной к двери, она ожидала следующей сцены спектакля, судя по всему, хорошо знакомого участникам.

— Ты вела себя пристойно и не совершала никаких грехов, дитя мое?

— Нет, ваша милость.

— Ты грешила?

— Я грешила, ваша милость.

— Ты должна быть наказана, моя дорогая. Осознаешь ли ты это?

— Я знаю.

— Спрячь свои руки за спину и наклонись вперед, дитя мое, — в голосе молодого человека звучала легкая насмешка, — так чтобы я мог совершить правосудие.

Изабель охотно все выполнила. Священник пристально следил за тем, как она наклонялась. Ее грудь оказалась очень близко от него. Рванувшись вперед, он схватил ее обеими руками, притянув женщину еще ближе, и начал с силой сжимать соски пальцами.

— Я это делаю для твоего же блага, — пробормотал он.

— Да, ваша милость, — прошептала Изабель в ответ.

Он взял в рот один сосок и начал жадно сосать его. Изабель вздохнула так громко, что Этьену это было слышно и за дверью.

Несмотря на явную грубость священника, было видно, что Изабель это нравилось, так как бедра ее начали ритмично двигаться.

Спустя некоторое время молодой человек спросил:

— Ты очистилась от всех грешных мыслей, моя дорогая?

— Не совсем, ваша милость.

— Дай посмотреть.

Он отпустил грудь, оставив на каждой красные отметины от своих пальцев, и его руки переместились туда, где сходились ее бедра. Без всякой предварительной подготовки он грубо засунул два пальца глубоко внутрь Изабель. Изабель удовлетворенно застонала, ее бедра ускорили движение.

Как далеко позволить им зайти, гадал герцог. Затем решил, что будет полезно из юридических соображений иметь сперму молодого человека на бедрах Изабель. Он дождется кульминационного момента; что ж, он вынужден сидеть и ждать. Интересно, Изабель в состоянии достигнуть оргазма? Она таки его достигла. Спустя минуту он увидел, как она, благодаря грубым манипуляциям священника, вознеслась на седьмое небо и с ней даже случился легкий обморок.

Герцог надеялся, что Шарбю не слишком торопился вернуться к Монтре. Если прислугу пошлют искать его по дому, то никто не войдет в эти комнаты без приглашения, так что он был в безопасности. Правда, переполох поднимется на весь дом. Может, это и к лучшему. Полный коридор прислуги в качестве свидетелей ему пригодится.

Молодой человек начал следующую часть их «божественной» драмы. Подняв голову Изабель, он нежно поцеловал ее в лоб — поражающий контраст предыдущей грубости.

— Ты научилась контролировать себя, дорогая. В этот раз ты не кричала громко во время оргазма. — Он снова поцеловал ее, держа за щеки, затем приподнял подбородок вверх, так что глаза их встретились.

— Спасибо, ваша милость, — прошептала Изабель. — Буду ли я вознаграждена за свою сдержанность?

Встав на колени, она приподняла грудь, как бы предлагая себя.

— Непослушная девочка, — сказал он, перемещая руки с ее плеч на грудь. — Ты пытаешься искушать меня, сбить на свой грешный путь? — Взяв пальцами ее соски, он сжимал их и отпускал, вынуждая женщину подниматься выше, до тех пор пока их лица почти не соприкоснулись. — Пытаешься? — он сжал сильнее.

— Нет, я никогда не пыталась искушать вас, ваша милость, — пробормотала она, задыхаясь; ее рот почти прижался к его рту. — Я всего лишь ваша горничная, — выдохнула она, — я со всех сторон обслуживаю вас.

— Ты вымоешь меня? — он до сих пор крепко держал ее, заставляя груди подняться выше.

Она кивнула. — И принесешь мне еду? — Да, мой господин.

— И будешь носить в себе моих детей?

— Да, — прошептала она.

Боже милостивый! — думал Этьен.

— И доставишь мне удовольствие?

— Непременно, ваше святейшество, я живу для того, чтобы обслуживать вас.

— Мы посмотрим, — сказал он, отпуская ее соски и заставляя встать на колени перед собой и ждать команды. Взяв в руки свой возбужденный член, он выставил его перед глазами Изабель и начал поглаживать.