Но если бы тогда не пришёл на помощь Женя Колышев и не подтащил бы нынешнего президента, бывшего в то время самым перспективным альтернативным политиком, уважаемым народом, ничего бы Майоров сделать не смог – сил бы не хватило. И вот сегодня отблагодарил он Женю, дружка старого. Из гранатомёта. Не сам, конечно, – была у генерала пара хлопцев, отчаянных ребят сорвиголов, они и отстрелялись. За час перед этим с ними встретился Майоров, чтобы передать им инструкции, машину для отхода и гонорар. После выполнения задания ребята уехали, но, надо думать, недалеко, ибо оставил им генерал в машине маленькую коробочку, которая через час должна была открыться и выплеснуть в салон немного абсолютно незаметного газа. И сейчас, надо полагать, эти бойцы находятся в полях вечной охоты. По крайней мере, по телевизору, висевшему на стене в баре, уже передали информацию о страшной аварии на трассе Москва-Симферополь, в которой потерявший управление «Форд Фокус» вылетел на встречную и попал прямо под несущуюся к Москве фуру.

Тихо играла музыка, посетителей в баре было немного, народу сегодня было не до выпивки, а Майоров всё сидел, смотрел на коньяк и сигарету, и в голове его всё крутилось и крутилось: «Мосты сожжены. Рубикон перейдён!».

– Что творится сегодня, а? Может быть, вам что-нибудь ещё предложить? – бармену надоело ждать, когда этот странный дядька, который вот уже минут сорок сидит без всякого движения, выпьет свой коньяк и закажет что-нибудь ещё. А ведь когда он только вошёл в бар, бармен профессиональным чутьем понял – пришли деньги. Но, увы, денег пока не было.

– А? Что? Нет, я, кажется, ещё и это не выпил, – Майоров рассеянно посмотрел на свой бокал. Вопрос бармена вывел его из ступора, и генерал с удивлением обнаружил себя сидящим за барной стойкой в каком-то гадюшнике. Нет, на самом деле бар неплохой, но настроение такое, что и «Максим» сейчас бы забегаловкой показался.

Майоров достал из кармана коммуникатор и включил его. Сразу пришло сообщение о множестве звонков, в том числе от министра МВД и от Генерального прокурора. Но первым делом Майоров перезвонил своему адъютанту:

– Алло, Гитлер? Как дела? Конь в пальто! Нюх потерял? Волновался – это хорошо. Не твоё дело, где я был. Да и хрен с ними, и мне тоже пытались дозвониться, не до них сейчас, потом пообщаемся. Что? Да, я по телевизору видел. И что, трупы опознали? Нет ещё? Ладно. Кто? Пума и Штаевский? Кого? Надо же. И где они сейчас? Передай Зигфриду, чтобы без меня ничего не делал, я сам с ними хочу побеседовать. Спят? Вы что там, детский сад устроили? Ах, это. Давай, Адольф, машину за мной вышли. Куда? Сейчас, подожди, – Майоров зажал трубку ладонью и спросил у бармена, который, краем уха услышав разговор, попытался стать глухим. – Эй, человек, где мы сейчас находимся? На Кутузовском? А дом? – и уже в трубку: – Кутузовский, около памятника Багратиону. Всё, выполняй, – Майоров залпом опрокинул в себя коньяк и повернулся к бармену: – Давай, браток, налей ещё сотку и сделай канапе с чёрной икрой и лимоном.

Зайдя в кабинет, Майоров первым делом вызвал Гитлера:

– Отчёт о происходящем. Кратко, – выслушав Гитлера, Майоров удовлетворённо кивнул головой – пока всё идёт так, как задумывалось. Пресса пошла в наступление, в городе полная неразбериха, никто ничего не понимает, Дума и Совет Федерации в ступоре, народ в шоке.

А Пума с Зигфридом молодцы, поймали злодеев. Пусть при них не было «Нимба» и неизвестна судьба остальных фигурантов, но это – дело наживное. Главное – это присутствие тех, у кого можно спросить. А уж спрашивать мы умеем. Тем более, Рыбка, будем думать, и сама всё расскажет с удовольствием, она-то ведь что-то видела и слышала. Хорошо. Теперь надо не допустить, чтобы Каганович и Эпштейн отступили, а для этого мы им перекроем путь назад.

– Соедини меня с Генеральным прокурором и Министром МВД. Давай с обоими сразу.

Через тридцать секунд Гитлер доложил, что связь установлена.

– Алло, Гриша? Дмитрий Львович? Вы меня слушаете? Где я был? Я вам расскажу, обязательно, но чуть позже. У меня есть некоторые любопытные бумаги и аудиозаписи, из которых вытекает, что к произошедшему с президентом и инциденту с подрывом автомобиля имеет отношение ряд государственных чиновников самого высокого ранга, а также некоторые бизнесмены. Э нет, не по телефону. Приезжайте ко мне, я всё покажу. Через час. Не можете? Хорошо, через два. Не тяните.

Закончив разговор, Майоров встал из кресла и, пройдясь по кабинету, выглянул в окно. Солнце стояло ещё достаточно высоко – дни сейчас длинные, июнь уже, однако. На улице – тепло, и аромат… Впрочем, какой тут, к чертям, аромат, в этих каменных джунглях? Запах сгоревших углеводородов и нагретого асфальта. Да уж, тот ещё букет! И Майоров, вдруг, вспомнил, как они, ещё учась в училище, вдвоём с Женькой три дня провели в тайге, в Уссурийском крае, выполняя зачёт по выживанию. Вот там были настоящие ароматы и казавшаяся им, насквозь городским парням, абсолютно нереальной природа, и величественный Амур. Колышев тогда повредил ногу, по дури зацепившись за поваленное дерево, через которое пытался перепрыгнуть, и Майоров его потом сутки, можно сказать, тащил на себе…

– Адольф, вызови Штаевского. Да, и майора Свиланса, у меня есть время и желание выслушать его доклад.

Через пять минут в кабинет, прихрамывая, зашел Зигфрид.

– Заходи, Штаевский, садись, – Майоров так и стоял у окна, всё ещё погружённый в воспоминания. – Как нога?

– Жить буду, товарищ генерал.

– Вопрос, как. Нет, на самом деле молодец, поймал злодеев. Допросишь их вечером, а пока вот что: бери роту бойцов и выдвигайся к Белому Дому. Как только я позвоню, пойдёшь и арестуешь премьера. Тихо! Я знаю, что говорю. Премьер – предатель и изменник, это из-за него вся кутерьма. Только подожди, пока военный спецназ оттуда уйдёт – нам ни к чему стычки со своими ребятами. Не дрейфь, полковник, страну спасать поедешь. Я к тебе Генерального прокурора пришлю, тебе так спокойнее будет. Ха, шутка. Но от прокурора будет ордер. Жди приказа. Всё понятно? Выполняй.

Когда Штаевский вышел, Майоров набрал номер своего второго заместителя, который с самого утра занимался подготовкой необходимых материалов – сфабрикованных данных аудиоперехвата, видеозаписей, отчётов наружки и прочих продуктов современных компьютерных технологий. У этого зама, к счастью для Майорова, было одно очень полезное качество – старание угодить начальству любыми путями. А также редкое умение, можно сказать, талант, на изготовление всяческих нужных бумажек и файлов. И при этом никаких комплексов по поводу чести воина, таких, как у Зигфрида, у этого достойного полковника не было. А сейчас это оказалось очень кстати.

– Рушников, у тебя всё готово? Давай, в темпе, хотя бы часть. Но до завтра, до утра, чтобы всё было в ажуре, кровь из носа. Учти, уволю. Или Зигфрида на тебя натравлю. Да шучу, шучу. Давай, чтобы часть эта через полчаса была у меня. Всё, действуй.

Майоров вспомнил о Свилансе. Интересно, что же там всё-таки такого, в этой концепции?

– Адольф, запускай Берлагу. Тьфу на тебя, Свиланса, классику нужно читать, невежда…