Иллюзия? Джерри предупреждал, что в царстве Хаоса нельзя верить собственным чувствам. Корум вытащил руки из под одеяла. Драгоценные камни на шести пальцах Кулла сверкнули. Вадагский принц дотронулся до глаза Ринна. Он находился там, где ему полагалось — в правой глазнице, — хотя повязку все еще нельзя было сдвинуть с места.

Быть может, подумал Корум, мне удалось каким-то образом вернуться в свой мир, излечившийся от безумия после того, как герцог Тир убил Гландита?

Дверь отворилась. В комнату вошел довольно толстый человек среднего роста.

Он посмотрел на Принца в Алой Мантии м что-то сказал на непонятном языке.

— Вы говорите по-вадагски или по-мабденски? — вежливо обратился к нему Корум.

Толстяк, одетый в брюки из тонкого сукна и шелковую рубашку с вышивкой, покачал головой и вновь произнес нечто невразумительное.

— Где я? — на всякий случай спросил Корум.

Хозяин дома указал на окно, потом на пол и принялся что-то объяснять.

Говорил он долго, а затем, увидев, что его собеседник ничего не понял, засмеялся и жестами предложил ему поесть.

Корум кивнул. Он был очень голоден.

— Ралина? Джерри? — сказал он а надежде, что толстяк узнает эти имена, но тот вновь покачал головой и вышел из комнаты.

Корум встал с кровати. Если бы не слабость в ногах, он чувствовал бы себя совсем хорошо. Быстро одевшись, вадагский принц взял в руки кольчугу, повертел ее в руках, — лотом положил обратно, рядом с шлемом и наколенниками. Он вышел из дверей на лестничною площадку. Откуда-то снизу раздавался женский голос и слышался смех толстяка.

Корум вернулся в комнату, выглянул в окно. Дом, в котором он очутился, стоял на окраине города, не похожего ни на один из тех, в которых ему довелось побывать. На строениях, сложенных из бревен или из серого кирпича, были красные покатые крыши. Люди в простых удобных одеждах гуляли по улицам; они часто останавливались, разговаривали друг с другом и весело смеялись.

В отдалении Корум увидел более высокие здания с башнями, увенчанными шпилями. Мимо крепостных стен иногда проезжали конные экипажи, скакали нарядно одетые всадники — видимо, придворные или купцы.

Корум потер лоб, отошел от окна, уселся на край постели. Мысли в его голове путались. Он понимал, что оказался на незнакомом ему мире, где не слышали о сражении между Законом и Хаосом. Тем не менее и лорд Аркин, и герцог Тир утверждали, что война между Повелителями Закона и Повелителями Хаоса бушевала на всех Пятнадцати Измерениях. Что же это за страна, в которой говорили на непонятном Коруму языке?

Внезапно он вспомнил, что воздушный корабль разбился после того, как Джерри переставил хрусталики на пульте управления. Быть может, троих путешественников занесло в такой уголок вселенной, откуда нет возврата? И куда подевались Ралина и Джерри-а-Конель?

Дверь открылась, и в комнату вошел хозяин дома а сопровождении очень полной женщины, державшей в руках поднос с мясными блюдами, овощами, фруктами и кастрюлькой с супом, от которой поднимался пар. Толстушка улыбнулась (так улыбаются собаке, посаженной на цепь) и протянула вадагскому принцу поднос, стараясь не дотронуться до руки Кулла. Корум улыбнулся в ответ и поклонился.

— Вы очень добры, сударыня, — сказал он, стремясь передать свою благодарность интонацией.

Они молча смотрели, как он принялся за еду. Пища была не особенно вкусной, довольно грубой и пахла весьма неаппетитно, но Корум съел все до крошки и сделал вид, что остался очень доволен. В последнее время он был не слишком избалован хорошим к себе отношением.

Толстяк посмотрел на него и спросил:

— Фенк?

— Фенк? — повторил Корум и покачал головой.

— Фенк? Паннис? Вадагский принц пожал плечами и в свою очередь задал несколько вопросов на вадагском и мабденском языках, но его собеседник тоже не понял ни единого слова. Нахмурившись, он указал на руку Кулла, дернул себя за кисть, постучал по ней, всем своим видом показывая,.что интересуется происхождением столь необычной конечности. Корум заулыбался, кивнул, вытянул левую руку, а правой дотронулся до глаза Ринна, жестом объясняя, что потерял эти части своего тела в битве. Толстяк удовлетворенно хмыкнул и принялся внимательно осматривать шесть пальцев, усыпанных драгоценными камнями, а затем подал Коруму знак следовать за ним.

Они спустились по лестнице в полуподвальное помещение, которое не могло быть ни чем иным, кроме мастерской, и только теперь Корум понял, почему хозяин дома проявил к нему такой интерес. Оказывается, толстяк изготавливал протезы, причем явно экспериментировал с ними. Повсюду валялись деревянные, металлические и костяные ноги всевозможнейших конструкций; ступни, лодыжки, руки, кисти, пальцы с суставами и без суставов и даже нечто, напоминающее ребра. На стенах висели анатомические рисунки, на столах лежали книги в кожаных переплетах, Корум открыл одну из них. Это был какой-то медицинский трактат, и хоть треугольные буквы не отличались особенной красотой, вадагский принц не сомневался, что рукопись содержит много мудрых мыслей — слишком уж она напоминала те, над которыми в свое время (до появления мабденов) работали его предки. Он указал на книгу, с уважением кивнул и произнес:

— Хорошо. Очень хорошо.

Толстяк улыбнулся и вновь постучал по руке Кулла. На мгновение Корум попытался представить себе, что произошло бы, если б он сказал, каким образом ему досталась эта рука. Бедняга ученый наверняка посчитал бы его сумасшедшим.

Впрочем, вадагский принц тоже не верил в волшебство, пока не встретился с колдуном Шулем.

Затем толстяк самым тщательным образом исследовал глаз Ринна, состоящий из нескольких драгоценных камней (повязка легко поднялась, хотя Корум и не увидел потустороннего мира). Изумление хозяина дома было полным. Вадагский принц даже пожалел, что не может продемонстрировать тех сил, которыми обладали останки Потерянных Богов.

Постепенно Корум начинал понимать, что с ним случилось. Видимо, горожане нашли его в бессознательном состоянии и отнесли к ученому, который увлекался изготовлением искусственных конечностей и был только рад такому необычному пациенту.

Волнение за Джерри и Ралину с новой силой охватило Корума. Если только они тоже очутились в этом мире, он должен обязательно найти их. Вполне возможно, что вечный странник, исколесивший чуть ли не всю вселенную, знал язык и обычаи страны, в которую закинула путешественников судьба. Корум взял перо (почти такое же, как у мабденов), нарисовал на листе пергамента фигуры мужчины и женщины, показал два пальца и многозначительно поднял брови. Ученый кивнул и с помощью жестов, выглядевших довольно комично, объяснил, что ничего не слышал ни о Ралине, ни о Джерри.

— Мне необходимо разыскать их, — настойчиво сказал вадагский принц, указывая на себя, потом на дверь.

Толстяк задумался, затем сделал Коруму знак подождать, вышел из мастерской, но довольно быстро вернулся, одетый в сапоги и куртку. В руках он держал плащ, который протянул своему гостю.