– Старший сержант Нуварры, администратор Сети Новой Руси, Владимир Михайлович Звонарёв. Очень приятно с вами познакомиться, дамы…

Реакция следует незамедлительно. Тихое «ой» со стороны Хьямы, стремительно алеющей. Восхищённое «ух» Юницы. И поражённый взгляд Аоры, только вот её глаза опять стали глазищами, бездонными, словно озёра. Она не может оторваться от сына. Потом переводит взгляд на меня, её ротик приоткрывается в изумлении…

– Эрц, это ваш сын?!

Я широко улыбаюсь:

– А что, по лицу не видно?

Вовка едва удерживается от смеха, потом внезапно кошачьим движением подхватывает на руки Юницу. Та опасливо сжимается, но его улыбка так похожа на мою.

– Привет… сестрёнка. Меня Вовой зовут.

Она смотрит на громадину, потом смущённо отвечает:

– Я – Юница. А почему ты меня сестрой назвал, дяденька?

– Папа ведь тебя дочкой называет?

– Угу, – кивает она. Потом вдруг поражённо выдыхает: – А что, мой папа и твой папа?! Одновременно?

– Ну да. Так что ты – моя сестра. Младшенькая. Согласна?

– Согласна. – Смотрит широко распахнутыми глазёнками.

Вовка шутливо трогает её за носик:

– Ты красивая. Я рад, что у меня такая симпатичная младшая сестра.

– А я рада, что у меня такой большой братик…

Девочка счастливо улыбается. Потом чмокает Вову в щёку, и тот смущённо улыбается, глядя на будущую мачеху, так и застывшую в некоем остолбенении. Потом отпускает девочку на землю, лезет в карман, достаёт оттуда шоколадку, открывает упаковку, протягивает ей:

– Вот тебе за знакомство, как у нас говорят.

Юница несмело берёт, откусывает крохотный кусочек, потом буквально вгрызается в лакомство. А я вспоминаю обещание гараху. Тем более что до его обиталища уже совсем близко.

Теперь Аора и сын смотрят друг на друга. Парень на мгновение склоняет голову, потом щёлкает каблуками. Женщина вздрагивает, торопливо представляется, едва не дёрнувшись присесть в полупоклоне, как положено по этикету:

– Баронесса Аора ун Ангриц.

– Очень приятно с вами познакомиться, баронесса…

Затем поворачивается к бордовой, словно свёкла, океанке. Вопросительно произносит её имя:

– Хьяма?

Она опускает голову.

– Как мой батя, не обманул? Похожи мы?

Она молчит, не в силах произнести ни слова. Девочки из фургона сгрудились в кучку возле прицепа, зачарованно смотрят на сына. А я… А что – я? Я горд! И счастлив.

Пауза затягивается, и я решаю её нарушить:

– Эй, вы, двое, потом почирикаете. Дело не ждёт.

Будущая семья одновременно поворачивается на мой голос, и я показываю на гору ящиков и бочек:

– Разобрать надо…

Слышу Вовкин вздох:

– Прости, но надо.

И ответ, шелестящий ветерком:

– Знаю… Долг превыше всего…

Аккуратно упакованные ящики с едой. Переложенное сухим льдом мясо в пенопластовых контейнерах, непонятно откуда добытых. Может, в контейнеровозе нашли? Не знаю. Крупа, молодая картошка. Отдельно – четыре больших ящика с надписью на русийском: «Собственность Михха Брумма». Значит, лично мне. Вовка рядом объясняет:

– Боеприпасы, жрачка. Оружие решили пока не посылать. Положили побольше еды. Вам надо пройти ещё сутки. А там уже должны встретиться с нашими. «Зубр» вышел с Новой Руси одновременно с два-шесть. Так что уже должен дойти до базы-ноль четыре. Там ребята отдохнут и двинут к вам навстречу.

– Понятно. А то Серёга по рации вечно: ждите, терпите. Ничего толком не говорит.

– А… – Сын машет рукой в привычном жесте. – Вечно он шифруется. Да ещё Аллия ему мозги выносит. Ей скоро рожать, вот и психует.

– А при чём тут бывшая императрица? – не понимаю я.

– Так она за него замуж вышла. Буквально на второй день сошлись. Нашли друг друга, как говорится.

– А… – Как назло, имя бонны вылетело из головы, но сын понимает, о ком я.

– Влада? Тоже с пузиком бегает.

– А Ира?

– Сказала, годик отдохнуть надо. По медицинским показателям. А потом опять…

– Ничего себе…

Честно говоря, я даже рад этому. Тому, что моя дочь становится матерью моих внуков, число которых увеличивается. Прежнее правило насчёт одного-двух детей в семье здесь просто неприемлемо. Сын рокочет:

– Девчонки у неё забавные. Но горластые.

– Ничего. Зато растём! – хлопаю его по плечу.

Он улыбается… Из ящиков выгружаем присланное. Вот это подарок! Спасибо всем, кто собирал! Целый громадный контейнер S-мин! Патроны, гранаты, в общем, на всех океанцев, если что, хватит с избытком. Мои женщины по-прежнему опасливо стоят у джипа, не решаясь подойти. Вовка бормочет вполголоса:

– Чего это они?

– Стесняются. Уже неделю не мылись. С водой у нас плохо. Вот и…

Он удивляется:

– И только?

– Воспитание тут… Сам понимаешь. Кстати, как тебе? – киваю в их сторону.

Он довольно шепчет:

– Красивая. Что одна, что другая. А сестрёнка – вообще прелесть.

Дальше работаем молча. Переливаем топливо в бак. Больше всего радуют мины. ПОМ-2, конечно, получше бы. Но вручную их не поставишь, а средств дистанционного минирования у нас, естественно, нет. Но зато ОЗМ-72 куда мощнее… Я зловеще ухмыляюсь, держа в руке массивный цилиндр защитного цвета. Внезапно сын толкает меня в бок:

– Твои?

Поворачиваю голову – точно, вдали показались первые телеги.

– Мои.

– Может, я пока в машину залезу?

– Не вибрируй. Всё нормально.

Вдруг он хлопает себя по лбу:

– Чёрт, забыл! Её надо срочно съесть!

– Что?

– Клубнику.

Я от души смеюсь:

– Ты всё такой же сластёна!

Он извлекает откуда-то из штабеля оставшихся ящиков большой непрозрачный пластиковый мешок, торжественно водружает его на один из рядов.

– Эй, все сюда! – окликаю я своих дам и девчонок из прицепа.

Все медленно подходят к нам. Володя, улыбаясь, торжественно извлекает из чёрного полиэтилена громадную, килограммов на пять, не меньше, клубничную ягоду. Затем вынимает из ножен тесак. Несколько точных взмахов – и каждому достаётся по ровному, похожему на арбузные, ломтику.

– Угощайтесь, люди! – приглашает он, отходя в сторону.

Гробовая тишина. Все, без исключения, изумлённо смотрят на нарезанную клубнику. Потом кто-то из девочек выдыхает: