«Ну и руины», – подумала Анька и ее охватили дурные предчувствия. Если что на участке и имело законченный вид, так это высоченный бетонный забор с массивными воротами защитного цвета, и металлическая будка охраны, тоже выкрашенная в цвет хаки. Будка служила некогда армейским кунгом, дважды побывала на далекой казахской реке Эмба, где принимала участие в боевых стрельбах зенитно-ракетно бригады. Впрочем, Аньке и ее супругу это последнее обстоятельство было совершенно до лампочки.

– Нравится? – с энтузиазмом поинтересовался Ледовой, подъезжая прямо под дом.

– Угу, – деликатно протянула Анна.

Пока собирались дружки-охотники, Анька помогла Виктору распаковать вещи и кое-что перетащить в дом. Выяснилось, что две спальни третьего этажа и большая комната на втором, предназначенная либо под гостиную, либо под неслабый кабинет, вполне пригодны для жилья. Укомплектованы мебелью, видеотехникой и даже спутниковым телевидением. Зато все остальные помещения дачи представляли из себя стопроцентную стройплощадку. Жить в них было нельзя. Нажраться же до поросячьего визга – вполне реально. У Аньки снова засосало под ложечкой.

– Иди сюда, – позвал Виктор и, не дожидаясь пока жена отреагирует, потащил ее к окну.

Анька уставилась на темные воды Днепра, неторопливо текущие на юг – к Черному морю.

«К Бонику, между прочим».

Узкий песчаный пляж, начинающийся прямо под окнами дачи, оказался утыканным железобетонными сваями.

– Тут причал будет, – самодовольно пояснил Ледовой, – когда яхту возьмем. Анна изобразила на лице восхищение.

– Ну ладно, – Ледовой двинулся к лестнице, обронив через плечо: – Пожрать чего-то сваргань. К нашему возвращению. Продукты в джипе. Плита – вон, – он указал на маленькую двухконфорочную электроплитку, которую Анька сразу и не заметила.

Скоро к дому один за другим подъехало пару внедорожников. Витькины дружки стекались на охоту.

«Один краше другого», – отметила про себя Анна.

Воздух под окнами наполнился топорными шутками и грубым мужским реготом.

«И это они еще трезвые», – Анна поспешила отойти от окна. Спускаться вниз даже не думала. Проследила из-за портьер, как обвешанные ружьями охотники запаковались в большую резиновую лодку, запустили подвесной мотор и медленно отвалили от берега.

«Не дай-то Бог приличным людям на них нарваться…», – Анна покачала головой. – «Что бы вы, козлы, друг друга перестреляли».

Когда лодка охотников превратилась в маленькую черную точку на горизонте, Анна уныло поплелась за продуктами.

– Может пару коробок стрихнина где завалялись? – говорила она по дороге.

* * *

Глухой ночью, рассвет еще не брезжил, хотя к тому все шло, Аню разбудил рев подвесного мотора. Затем мотор умолк, охотники с криками посыпали на берег. И за версту было понятно, что все они здорово навеселе.

– Анна! – зычно позвал Ледовой со двора, и у Аньки от одного его голоса болезненно сжались внутренности.

– Анна. Поди сюда…

Она натянула спортивный костюм и поспешила вниз. Когда Ледовой звал – медлить не стоило.

В течение следующего часа Анна исполняла обязанности хозяйки стола. Нацепила на лицо любезно-доброжелательную маску и смело присоединилась к мужчинам. Однако внутри Анна медленно закипала. Все окружающее, начиная с пьяного бреда, который несли охотники, и заканчивая сваленными в углу тушками убиенных уток, вызывало у нее раздражение. Раздражение стремительно наростало, грозя обернуться шквалом и захлестнуть ее с головой. Временами Анне казалось, будто уши вот-вот загудят, словно пластины трансформатора. И естественно, она тоже здорово выпила. А выпив, начала терять осторожность.

Ружья охотников были предусмотрительно разряжены и закрыты в одной из комнат второго этажа. Такая бдительность вызвала у Аньки в памяти историю, услышанную некогда от дяди Олега. Суть рассказа сводилась к тому, что разведгруппа, которой командовал капитан Правилов после изнурительного ночного марш-броска по горам Гиндукуша к утру вошла в крупный аул и нарвалась на местную свадьбу. Свадьбу гуляли представители крайне враждебно настроенного «шурави» клана. Десантников было всего десятеро, но все оружие душманов оказалось от греха подальше сложенным в самом дальнем шатре. Вследствие чего солдаты Правилова взяли всех, «духов» идентифицировали по пороховому нагару на руках и мозолям на указательных пальцах. И без лишних проволочек вывели в расход. Дядя Олег вернулся домой и в редкую для себя минуту откровенности, сумел поведать племяннице об этом одном эпизоде своей богатой армейской биографии.

«Душманы чертовы», – обругала про себя собутыльников мужа Анька, хотя ее личный опыт говорил, что, по большому счету, правильно они сделали. Пить наши люди умеют крепко, а алкоголь в больших дозах, как известно, располагает к задушевному общению и расширяет некоторые границы.

Есть компании, где пьют мало, отдавая предпочтение беседе. Редко, но еще встречаются. Есть те, где спиртное льется рекой, поются песни, чаще – народные, но шансы получить обвинение в кривом взгляде, неуважении к соседу, сомнительной расовой принадлежности, неправильной прическе и тому подобных грехах, тоже стремятся к нулю. Но бывают и такие «коллективы», какие подруга Кристина обыкновенно характеризовала двумя короткими фразами: «Ох, свадьба была! Ох и свадьба… Ивана зарезали…»

Ледовой сидел во главе стола с самодовольной физиономией пунцового цвета. От выпитой водки его колючие черные глаза стали бездонными темными провалами. Аньке когда-то довелось прочитать статью о работе цирковых дрессировщиков, напечатанную каким-то толстым общесоюзным журналом. Или «Вокруг света», или «Знание-сила». В статье утверждалось, что особенно тяжело работать с медведями. По глазам косолапых трудно понять, собираются ли они слизать с ладони сахарок, или подкрепиться самой рукой. С них, медведей, станется.

«Глаза – зеркало души», – подумала Анька и поспешила отвести взгляд от лица Ледового.

– Ох и хозяйка у тебя, Виктор Иванович. Славная хозяйка, – кто-то из ближайших к Анне охотников отвесил неуклюжий комплимент. Ледовой нахмурился.

– Анна? приготовишь утром, – он указал на кучу сваленных в углу уток, которым бы еще летать над Днепровскими просторами.

«Заехал бы ими кто в твою гнусную харю», – пожелала супругу Анька.

Собственно, опасаться чего бы то ни было за одним столом с десятком грубых пьяных мужиков ей не приходилось. Она была женой Виктора Ледового, это говорило само за себя. Сама фамилия Ледовая исключала самые невинные заигрывания и обычные в подобных ситуациях пошловатые, сальные шуточки в адрес единственной за столом дамы. Анна подозревала, что даже разденься она донага, безопасность ее нисколько бы не пострадала. Спокойно сидела бы, словно в приюте для сироток. Никто бы не посмел не то что пальцем, взглядом ее коснуться.