«А ведь они могут тупо наткнуться на схрон с ребятами», — мелькнула в голове мысль, и, словно подтверждая ее, внизу грохнули барабаны. Андрей чудом не подскочил метра на два вверх, а его сердце застучало громче и чаще злополучных барабанов. Мерные удары рождали страх где-то в районе копчика, который противной волной пополз вверх по спине.

Все эти звуки очень напоминали ему фэнтезийный фильм. Корчак на секунду представил, что бы он чувствовал, если бы оказался в этом фильме посреди многотысячной армии, и еще раз вздрогнул. Его продолжала грызть мысль о друзьях. Судя по звукам, прямо под ним движется армия овров, она вот-вот окажется рядом с подвалом, и через секунду огромные звери, выбив хлипкий корабельный люк, ворвутся внутрь. Надежды на сомнительные особенности крапивы было ничтожно мало. Андрею захотелось вскочить и хоть что-то сделать. Но страх пригвоздил его к гудрону. Для начала неплохо бы просто выглянуть и оценить обстановку. Он осторожно приподнялся на четвереньках и выглянул из-за парапета.

Реальность оказалась намного круче любой фантазии и кино. Армия не была многотысячной, но от этого не становилось легче. Андрей за все время войны видел от силы десятка два овров, а здесь их было сотен восемь. Серые колонны проходили между домами, казалось, заполняя собой все пространство, но это только казалось — как говорится, у страха глаза велики. На самом деле армия шла по южной окраине города, пересекая его с запада на восток.

Крайние ряды, обрамленные всадниками на монстроподобных скакунах, проходили где-то в двухстах метрах от дома, где засел Андрей, и в добром километре от укрытия отряда. Страх за себя и друзей немного отступил, а на освободившееся место тут же вернулось злополучное любопытство. Захотелось достать монокль и присмотреться к врагам поближе.

«Ага, ты еще телескоп достань и флагом помаши», — язвительно подумал Убивец, понимая, что любопытство в этом случае может подождать.

Дозоры верховых и пеших эльфов тонкой цепочкой патрулировали основные колонны, не делая попыток разведывать местность. Похоже, Бате все же удалось вывести отряд из зоны оцепления, и в этом городе армия оказалась, так сказать, проездом. В том, что эта толпа направляется на их поиски, Андрей уже не сомневался.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Сначала стихли барабаны, затем в скудных рощах на восточной окраине города исчезли задние ряды овров, за ними устремились одиночные фигурки верховых эльфов. И лишь когда на улицы города робко вылезли полугвулхи, Андрей понял, что угроза миновала.

До подвала он добирался практически ползком, а в дверь поскребся как малолетка, возвращающаяся домой посреди ночи. Замок двери лязгнул сразу же после стука, в щель высунулась физиономия Вини и зашептала:

— Я не буду задавать идиотских вопросов, но если это вурдалак, то дома никого нет.

Неожиданно Андрею стало теплее на душе, и напряжение отступило.

— Хорошо, зайду в следующий раз.

Дверь распахнулась, и маленький егерь зачем-то обнял нежданного гостя. Похоже, именно нежданного, потому что его явно успели похоронить второй раз за два дня.

— Что там, черт побери, было? — Батя старался говорить ровным голосом, но нетерпение из него буквально лезло. — У нас тут Светка начала биться в припадке, а потом мы услышали барабаны.

— Услышали даже в подвале? — удивился Андрей.

— Я не знаю, что там бухало, но казалось, что стучат прямо по черепу, — ответил командир.

— Так что там было? — вставил свое слово Вини, успевший вернуться после «уборки» у порога.

— Армия, где-то восемь сотен овров, сотня пеших эльфов и десятка три всадников.

— Ни хрена себе, — выдавил опешивший Вини. Когда он сильно удивлялся, его лицо становилось детским, но в такие минуты Корчак постоянно вспоминал, как этот «малыш» лихо вскрывал глотки своим врагам.

— Да уж, смотрелось это очень лихо: словно в сказку попал, — проворчал непонятно кому Андрей. — Каждый раз хочется стукнуть себя по башке или телик выключить.

— Думаешь, это по нашу душу? — Вини, игнорируя рассуждения Убивца, обратился к Бате.

— Не знаю, но очень на то похоже, — ответил командир, параллельно с этим что-то просчитывая в голове.

— Вот это мы накуролесили! — выдохнул маленький егерь и почесал затылок.

На некоторое время в подвале повисла тишина — каждому нужно было переварить услышанное. Ситуация складывалась нешуточная: партизанские операции — это одно, а массовая зачистка армией — это совсем другое. Относительно беззаботным в этой обстановке оставался лишь слабый пол, но на то была своя причина: Света пребывала в обмороке, а Наташа хлопотала возле девочки, оставив решение глобальных проблем на мужиков. Что же касается Акиры, то он был абсолютно спокоен. Поначалу Андрей списывал поведение японца на травму после смерти сына, но затем, припомнив слова учителя о фатализме самураев, понял, что старик полностью встал на путь бусидо и все решения оставил на долю своего господина. Теперь Батя будет решать, что нужно делать, а его самурай тупо станет выполнять приказы. Убивец не знал, что именно, но что-то в этой философии было ущербным.

На процесс метаний и отчаянного вырывания волос Батя отвел около часа, а затем пресек любые горестные размышления и собрал отряд на совещание. В кружок совета собрались все, даже очнувшаяся Света.

— Так, народ, игры закончились, и у нас не так много вариантов будущего. Мы можем бузить дальше, и через пару недель нас загонят в угол и прикончат, а можем залечь на дно. Есть еще один вариант, но о нем позже.

— Не, вы как хотите, а я долго не вылежу. И так прошлой зимой едва не рехнулся, — нетерпеливо высказался Вини.

Сурок на все это только вздохнул — вот он с удовольствием залег бы, как медведь, в очень долгую спячку. Наташа пожала плечами, показывая, что ее мнение все равно ничего не изменит, и демонстративно прижала к себе Свету.

— Тогда третий вариант, — продолжил Батя, даже не глядя на Акиру: судя по всему, он уже понял и принял позицию старого японца. — У нас есть один товарищ с самоубийственными, но очень далеко идущими планами.

— Точно, я так и знал, мы пойдем охотиться на сирен! — восторженно влез в разговор Вини и тут же умолк, заработав хмурый взгляд от командира.

Все выжидающе посмотрели на Андрея.

— Я даже не знаю. Батя прав — это самоубийство, а у нас девочки, — ответил Корчак всем сразу.

— Знаешь, Убивец, в последнее время мы постоянно попадаем в передряги, выход из которых почему-то постоянно направлен на запад. Я не верю в мистику, но все это неспроста. И мне кажется, что если мы отклонимся от этого направления, то наши мучения тут же закончатся, причем смертью. Мы уже сто раз должны были загнуться, но почему-то еще бегаем. Я предложил бы девочкам уйти в одно из поселений, но без родичей они сразу попадут в «черный караван», а сидеть с ними где-то в глуши и охранять я лично не смогу — Вини прав, мы люди порченые. Поэтому пусть каждый решает за себя. Я иду на запад.