- Именно это мы и стараемся выяснить, - сказал Мартинссон. - Одно из них Роберт опознал. И я сразу тебе позвонил.

- Какое учреждение?

- Пентагон, - ответил Мудин.

Валландер затруднялся определить, что сквозило в его голосе - триумф победителя или испуг.

- Что все это означает?

- Пока не знаем, - сказал Мартинссон. - Однако совершенно ясно, что в этом компьютере сосредоточена очень важная, а возможно, запретная информация и что Фальк явно имел доступ ко всем означенным учреждениям.

- У меня такое впечатление, что за этим компьютером работал мой коллега, - вдруг сказал Мудин.

- То есть Фальк тоже взламывал чужие базы данных?

- Похоже на то.

Валландер понимал все меньше и меньше. И чувствовал, как внутри нарастает тревога.

- Для чего можно использовать такую информацию? - спросил он. - Здесь просматривается какой-то план?

- Делать выводы пока рано, - ответил Мартинссон. - Сперва нужно установить, что это за учреждения. Возможно, тогда картина прояснится. Но на это требуется время. Все сложно. Именно потому, что информация не предназначена для посторонних. - Он встал со своего складного стула. - Мне надо на часок съездить домой. У Терезы сегодня день рождения. Но я вернусь.

Блокнот он передал Валландеру.

- Поздравь ее от меня, - сказал комиссар. - Сколько ей сравнялось?

- Шестнадцать.

Валландер помнил Терезу совсем маленькой. Когда ей исполнилось пять, он был у Мартинссонов, угостился тортом. А ведь она всего на два года старше Эвы Перссон, подумал он.

Мартинссон вышел было за дверь, но вернулся:

- Забыл сказать, я потолковал с Ларсеном из Мосса.

Лишь через секунду-другую Валландер сообразил, кого он имеет в виду.

- Ларсен слышал кого-то в соседней каюте, - продолжал Мартинссон. - Стены тонкие. Но он никого не видел. Здорово устал, лег и проспал всю дорогу из Польши.

- Что за звуки он слышал?

- Я тоже спросил. Однако, по его словам, на скандал было не похоже.

- Он слышал голоса?

- Но сколько их было, сказать не мог.

- Люди редко говорят сами с собой. Значит, скорей всего, в каюте находились как минимум двое.

- Я попросил его перезвонить, если он вдруг еще что вспомнит.

Мартинссон снова исчез за дверью. Валландер осторожно сел на походный стул. Роберт Мудин продолжил работу. Валландер решил, что расспрашивать его бессмысленно. По мере того как управляющая роль в обществе будет все больше переходить к компьютерам, понадобятся полицейские совсем другого типа. Это уже происходит, хотя их число пока незначительно. Преступный мир и тут на шаг впереди. Криминальные синдикаты в США уже на раннем этапе смекнули, для чего можно использовать электронику. И хотя доказательств не было, тем не менее утверждали, что крупные южноамериканские наркокартели уже обеспечили себе доступ к спутниковой связи и таким образом располагали текущей информацией об американских погранпатрулях и самолетах, охраняющих воздушное пространство. Вдобавок они, разумеется, пользовались сотовой телефонной сетью. Иной раз с мобильного телефона делали один-единственный звонок, после чего номер ликвидировали. Чтобы невозможно было локализовать звонившего.

Роберт Мудин врубил какую-то кнопку и откинулся на спинку стула. На модеме возле компьютера замигал индикатор.

- Что ты сейчас делаешь? - поинтересовался Валландер.

- Пытаюсь отправить мейл и посмотреть, что будет. Но мейл я посылаю со своего компьютера.

- Ты же писал адрес на фальковском?

- Я их соединил друг с другом.

На экране замигал сигнал. Роберт Мудин подскочил на стуле, наклонился ближе к монитору. Снова закликал мышкой. Валландер ждал.

Внезапно дисплей опустел. Секунду он оставался совершенно черным, а потом по нему снова заплясали рои цифр. Роберт Мудин нахмурился.

- Что происходит?

- Толком не знаю. Мне отказано в доступе. Надо замести следы. На это уйдет несколько минут.

Он продолжил работу. Валландер ждал все более нетерпеливо.

- Попробуем еще разок, - пробормотал Мудин.

Затем произошло что-то такое, от чего Роберт Мудин аж подпрыгнул на стуле и долго буравил взглядом экран.

- Международный банк реконструкции и развития, - наконец сказал он.

- Ты о чем?

- Одно из закодированных здесь учреждений - Банк реконструкции и развития. Если я не ошибаюсь, его отдел, занимающийся чем-то вроде глобальной финансовой инспекции.

- Стало быть, Пентагон и Банк реконструкции и развития, - сказал Валландер. - Не какая-нибудь мелкая сошка.

- Думаю, пора провести небольшое совещание, - решил Мудин. - Надо посоветоваться с моими друзьями. Я просил их быть наготове.

- Где они находятся?

- Один живет под Реттвиком, другой - в Калифорнии.

Валландер подумал, что, пожалуй, пришло время связаться с компьютерщиками из министерства. И поневоле представил себе неприятности, которые ему предстоят. На сей счет он иллюзий не питал. Наверняка ему устроят изрядный разнос за то, что он прибегнул к помощи Роберта Мудина. Хотя Мудин безусловно человек выдающихся способностей.

Компьютерный гений совещался с друзьями, а Валландер тем временем бродил по комнате. Размышлял о Юнасе Ландале, погибшем на пароме. О сожженном трупе Сони Хёкберг. И о странном офисе на Руннерстрёмсторг, где сейчас находился. Вдобавок его грызла тревога: что, если он идет по неверному пути? Его задача - руководить расследованием, но, кажется, на это он и не способен. К тому же его не оставляло ощущение, что коллеги стали относиться к нему с недоверием. И дело тут, пожалуй, не только в истории с Эвой Перссон, которой он влепил затрещину в присутствии фотографа. Наверно, они шушукаются у него за спиной, сомневаются, идет ли он в ногу со временем. Не пора ли передать руководство серьезными расследованиями Мартинссону?

Он был обижен и жалел себя. Но одновременно в нем закипала злость. Не-ет, он так легко не сдастся. И Судана в запасе не имеет, чтоб начать там новую жизнь. И коневодческой фермы на продажу у него нет. Впереди только весьма скромная государственная пенсия.

Легкий перестук клавиш за спиной утих. Мудин встал, потянулся.

- Надо закусить, я проголодался, - сказал он.

- Как совещание?

- У нас перерыв. Через час продолжим.

Валландер и сам проголодался. Предложил съесть пиццу. Мудин вроде как обиделся:

- Я пиццу не ем. Это нездоровая еда.

- Что же ты ешь?

- Проростки.