Дальше я расстрелял по всяческим мишеням аж три магазина, в том числе длинный, попробовал двигаться с оружием, и прочее, и прочее. Получил пару затрещин, когда пытался вертеться, не по делу ведя ствол к людям, и пояснение, что палец на спуске должен быть, только когда уверен, что стрелять надо, а так – рядом. Узнал, как удобно носить карабин, вроде как и наготове, у плеча, но уперев магазином в подсумок на поясе. Кстати, действительно Иван принес еще такой же подсумок, а в нем три железных гладких магазина. И я их тут же набил, а подсумки приладил на пояс. Заодно спросил Ивана насчет кобуры – правильно ли я придумал? Он глянул и сказал – да, неплохо. И еще посоветовал – эту или, если есть, еще одну кобуру (вот тут я возрадовался, что нагреб всякого в магазине!) немного переделать. Если она не для ТТ, а, например для «макарова» – отрезать ей носик, и влезет. А потом срезать сзади петлю для ремня и прорезать под ремень прямо в задней стороне щели – и примериться так, чтобы с наклоном держалась. Еще интересное рассказал:

– Прорезали кобуру похожим образом, правда, на обычное место носки, наши летчики в войну. При раскрытии парашюта рывок сильный бывал, до того, что кобуру отрывало – и безоружный приземлялся. А так – надежно. Ветераны рассказывали.

Ну пора и собираться… мне еще с машиной возиться. Спохватившись, спрашиваю насчет ночного визита – Иван морщится и неожиданно дает легкий втык: мол, почему не сообщил сразу? Так бы, глядишь, и отловили кого… хоть бы ясно стало. Озерковские говорили, кто-то рядом ездил на чем-то, но не поняли… Стало на самом деле стыдно, загорелись щеки. На будущее обещал вызывать сразу, как смогу. Заодно рассказал, как не мог прицелиться. Иван все понял с полуслова, усмехнулся:

– Ну оно и ясно. Так и должно быть. Запомни, что в темноте не надо смотреть на предмет, а лишь рядом с ним, боковое зрение лучше в темноте. И наводиться надо на светлое что-то, а потом переводить прицел. Плюс еще светящиеся насадки есть…

– Да, а где ж их взять?!

– А негде. Но ты вот что… офис надо найти.

– К-какой офис?..

– Любой. Обычный. Берешь там «штрих» белый для зарисовки всякого – и ставишь капельки на целик да мушку чуть подкрасишь. И если не полная темнота – то так себе, направление увидишь. Ну а главное – при стрельбе в темноте… это стрельба на свету. Будешь много тренироваться – на небольшой дальности ты и без прицела будешь ЗНАТЬ, куда твое оружие смотрит. И попадать. Так что тренируйся.

Еще потрепавшись и поблагодарив, сажусь в машину и еду. Тренироваться и чинить-отмывать самоход. На что, собственно, и уходит остаток дня.

– Восемь утра – а везде пробки! Вот ведь бардак… Да, Василий? – Даша пыталась шутить, прерываясь на сладкое позевывание, аж до хруста. Выспалась отлично. При домике действительно нашлась банька, причем с нормальной дровяной печкой-колонкой, и с запасом дров. Так что и напарилась, и спала в тепле. Да еще и постаралась соорудить во дворе костерок – и поужинала горячим, и завтрак был с заварным кофе, не поленилась. Даже малость и уезжать не хотелось. – А если бы мы с тобой опаздывали, тогда как, а, Вася?

Васька дернул хвостом. Шутка вышла неудачная. Поджав губы, Даша в очередной уже несчетный раз с разгончику врезалась в пробку. Еще немного – и мимо Володарки, на Октябрьскую – и там на кольцо и на Мурманку… Еще немного – и все, кончатся эти пробки. Благо ее машина не требовала выбирать дорогу: тротуары, кусты, ограждения – все это совершенно не волновало… Но местами приходилось и потолкаться. Мертвяки не донимали, и это было хорошо – патронов к ружью осталось совсем мало. Правда…

Даша засунула руку за пазуху, чуть коснулась нагревшегося от тела металла пистолета. Этого изгрызенного гаишника она заметила по остаткам формы со световозвращающими нашивками. Пистолет у него болтался на ремешке, и проехать мимо Даша не могла. Одного дробового патрона стоил ей этот «макаров». С одним магазином и всего пятью патронами. Больше при гаишнике ничего не нашлось, да и обшаривать было особо некогда – на выстрел шустренько стали подтягиваться мертвецы. Но и так – просто здорово. Не все так пло…

Накаркала, елки. Ну какого рожна!..

На развязке у Вантового четко видна была целая колонна техники, в том числе и военной. Свернув влево, благо шла по встречной, Даша рванула по газону, выскочила обратно на набережную и понеслась к Володарскому мосту. Заметили? Да наверняка… И что теперь, бросятся догонять? Пока скрутятся с кольцевой… Ищи ветра в поле. Но вот смогут предугадать, куда дальше она двинет? А чего тут гадать-то… Выбора-то у нее нет. Вот именно. Так что – наплевать. Дворами – и вдоль по Народной – к путепроводу, а там на Мурманку… А если и там перекрыто, то через «Икею» и через Кудрово, по мосту или вдоль речки в поля… Здесь район знакомый, все тропки знает, прорвется по-любому.

Путепровод, конечно, забит, но встречная свободна – вот там и поедем. С путепровода особо не видать… поближе… если что – развернуться места хватит. Опа! На кольцевой и тут пост. Ну, стало быть, назад и в поля…

Глянув в зеркало, Даша почувствовала, как сердце подскочило куда-то к горлу. Метрах в пятидесяти сзади виднелось зеленое рыло бронемашины. Она катила неспешно, ствол орудия смотрел немного в сторону и вверх… Но ехала четко за ней, словно подпирая. Надеясь на чудо, Даша чуть сдвинулась вправо и притопила тормоз – чисто стопы зажечь. Почти сразу же бронемашина заморгала фарой, недвусмысленно сдвинувшись следом и даже немного сократив дистанцию. Все ясно, и дергаться глупо. А вот уже и развязка… нет, пока только дорожная развязка. Под мостом нагромождение машин – похоже, из пробки сделали баррикаду. Не проехать. Броневик отстал, поморгал опять фарой и словно указал мордой – ага, бывший съезд, теперь – въезд на кольцо. Ну а выбора-то и нет. В самом конце маршрута встречает такой же броневик – ага, ну все. Приплыли.

Даше всегда нравился предохранитель на «макарове» – можно включить-выключить и так носить, заряженный, но не взведенный. И безопасно, и, достав, сразу можно стрелять. Пять патронов… маловато. Хотя и пять не дадут выстрелить. Про ружье и думать нечего, разве внимание отвлечь. И делать вид, что все нормально и ничего не понимает. Все, можно глушить, все равно – приехала. Тут не вывернешься. Ставя на передачу машину, Даша почувствовала, как лицо стягивает неестественной, неживой маской. Стало вдруг очень-очень обидно, и она едва сдержалась, чтобы не разрыдаться. Ради чего это все, зачем? Терпеть, стараться, надеяться, пережить все это – и в итоге вот так сдохнуть на пыльном асфальте, как развлечение для пьяной солдатни?! Обида сменилась отчаянной и даже какой-то веселой злобой. Ну, гады, если вы лопухнетесь, хоть на чуть, позволите мне, то уж оплатите мою жизнь по полному счету, еще и с чаевыми, решила Даша. И из кабины непринужденно выпрыгнула девушка ничуть не озабоченного вида, легкомысленно закинувшая ружье за спину, и даже руки от него держала подальше, за пазухой. Прошла вперед и встала, весело улыбаясь толпящимся у броневика военным. Возникла некоторая пауза. Даша не торопилась – утренний воздух был такой свежий и прозрачный… кто там придумал, что не надышишься? Надышишься… вот так стоять и дышать… и больше ничего не надо. Если бы…