— …который где-то, видать, перешёл вам дорожку, — Галка улыбнулась, догадавшись о недосказанном. — Пятьдесят фунтов не маленькая сумма, но мы, как вы догадались, в данный момент в деньгах не особо нуждаемся. И потому прежний уговор в силе. Пять фунтов за каждого — и они ваши, хоть оптом, хоть в розницу.

— О, сеньора, вы так щедры! — португалец тем временем отцепил от пояса тяжёлый кошель. — Предполагая, что сделка всё же состоится, я взял с собой достаточно денег — из расчёта озвученной сеньором Эшби цены. Сто сорок фунтов в пересчёте на испанское золото за двадцать восемь человек.

— Деньги наши — эти красавцы ваши, — Галка пожала плечами. Вместо неё деньги принял Хайме, замещавший Жерома на посту боцмана. А англичан погнали к штормтрапу, рассаживать в лодки. Те молчали, и не потому, что нечего было сказать. Их попросту предупредили: хоть одно слово — и всех скормят акулам. Живьём.

— А вам, сеньор Фигейруш, — Галка улыбалась всё ещё очень любезно, — могу дать хороший совет.

— Какой же? — португалец насторожился. Почуял недоброе.

— Не попадайтесь больше мне на пути, — искренне сказала пиратка. — Не люблю я вашего брата.

— Да, это заметно, — работорговец проводил взглядом последнего англичанина, которого едва не выпихнули за борт, подталкивая к штормтрапу. — Но — простите, сеньора — неужели у вас на то есть причина?

— Есть. Надеюсь, вы не станете спрашивать, какая именно?

— Я достаточно деликатен, сеньора, чтобы не совершать подобную глупость. А теперь позвольте откланяться, — он действительно отвесил поклон, встреченный смешками пиратов.

— А теперь, — когда шлюпки, перевозившие проданных англичан, вернулись и были втянуты на борт, Галка с едкой усмешкой наблюдала, как на португальской шхуне ставят паруса, — пойдём отсюда поскорее, братва. Пока этот сеньор Фигейруш не разглядел во всех подробностях наш трофей и не офигел окончательно…

…Его превосходительство господин губернатор Бертран д'Ожерон был весьма доволен как самой операцией пиратской флотилии, так и размером её добычи. Пираты весело прогуливали свои доли в тавернах Кайонны, пополняя казну колонии ещё и таким вот незатейливым способом. Лишь немногие из них позволяли себе что-то копить или пересылать родне в Европу. И совсем уж мизерное количество джентльменов удачи, подсобрав кое-какие деньжата, возвращались на родину. Чтобы начать там новую жизнь — жизнь уважаемых и обеспеченных людей… Влад тоже копил денежки и хранил их, предусмотрительно заручившись поддержкой названой сестры, у губернатора. Так надёжнее. Прощелыги-ростовщики вообще мало у кого вызывали доверие. Сегодня они здесь, а завтра — ищи-свищи. Д'Ожерон же лицо официальное, человек серьёзный. Он поостережётся ссориться с «генералом Мэйна» из-за пары тысяч песо. И сейчас Влад, со спокойной душой передав месье Бертрану увесистый кошелёк, получил взамен вексель на означенную сумму. С этим векселем он мог бы хоть сейчас отправляться в Европу, там любой французский банк его оплатит. Но Влад в Европу не рвался. Зачем? Что он там забыл? Он прижился здесь, несмотря на опасности. Он научился драться на равных со всеми и, что немаловажно, оставаться в живых. Одно умение он пока так и не освоил.

Он всё ещё не мог поверить в себя. Всё ещё пытался что-то кому-то доказать — и безуспешно.

Солнце уверенно подкатывалось к горизонту, окрашивая подёрнутое зыбью море в фантастические оттенки жёлтого. Пора возвращаться на «Гардарику», завтра ещё предстоит закупка продовольствия, а это всегда такая нервотрёпка… Влад обречённо вздохнул. Хорошо было напрямую с буканьерами дело иметь. Так нет же: д'Ожерон понасажал посредников — естественно, своих людей — и теперь те дерут три шкуры за провиант. Галке скажи — она же всю Кайонну на уши поставит. А впрочем, неплохая идея. Обязательно надо ей сказать. Не мешало бы это пиратское гнёздышко встряхнуть хорошим скандалом. А заодно сэкономить кучу денег. Корабельная казна не бесконечная, а испанца становится всё труднее брать. Учатся на своих ошибках, заразы…

К своему удивлению, Влад обнаружил Галку и Джеймса на набережной. В одной из более-менее приличных таверн, где можно было с удобством посидеть за столиком в тени пальмы, а не в провонявшем ромом и блевотиной зале. «Парочка, — с ехидцей подумал Влад. — Сколько они уже вместе? С середины января? А всё никак не наговорятся». Сам он ещё ни разу до такой степени не влюблялся. То есть, было дело, терял голову. Только это очень быстро проходило. А эти двое вели себя так, будто только вчера поженились.

— Влад! Ну, что ты стал как неродной? Иди к нам!

— Глазастая, — буркнул Влад. Он, конечно, думал переговорить с «сестрой», но не в таверне, где все у всех на виду.

— А иногда ещё и ушастая, — хихикнула Галка: явно ведь расслышала бурчание названого братца. — Чего кислый такой?

— Не кислый, а жадный, — хмыкнул Влад, подсаживаясь за стол. — Денег жалко, понимаешь, а тут, пока мы шашками махали, цены на провиант вдвое поднялись.

— Ага, — Галка смекнула, к чему он клонит. — Сходить, что ли, к месье губернатору?

— Полагаю, этот визит можно отложить на вечер, дорогая, — Джеймс взглядом дал понять, что не разделяет её стремления пойти и немедленно…э-э-э…решить проблему. — Сейчас не время.

— Ну, да, дорогой, сейчас мы кое-кого ждём, — улыбнулась Галка. — И этот кое-кто уже показался на горизонте.

Влад обернулся. На набережной Кайонны почти всегда было людно. И в самом деле — пиратская гавань, есть чем поживиться предприимчивому человеку. Но и в этой пёстрой толпе он разглядел голландца Николаса. «Как приоделся! Просто картинка! — мысли Влада сегодня все как на подбор были ехидными до невозможности. — А когда из трюма его вывели, был похож на помесь огородного пугала с мусорной кучей. Что делает с людьми хорошее воспитание!» Минхеер Николас и впрямь сиял, как новая монетка, а увидев пиратское семейство в полном сборе, лучезарно улыбнулся. И полминуты спустя уже усаживался за тот же стол. Трактирщик тут же расстарался на свежие блюда и пару бутылочек хорошего вина.

— Господа, я, право, смущён таким гостеприимством, — голландец, вопреки своему заявлению, смущённым совсем не выглядел.

— Я слышал, вы уже отремонтировали бриг, — Джеймс хоть и не считал себя ревнивым, но чрезмерная жизнерадостность этого господина за последние десять дней ему немного надоела. Особенно с учётом излишнего — на взгляд мистера Эшби — внимания, которое «этот господин» оказывал его жёнушке. — Не думаете ли вы, что ремонт на скорую руку — не самый лучший способ подготовиться к переходу в Европу? Четыре или пять недель без захода в порт…

— «Ветер» — хороший бриг, быстрый. Поверьте, мы с братом ни за что не стали бы просить в качестве своей доли дырявое корыто, — искренне улыбнулся голландец. — Братец в этих посудинах хорошо разбирается. А вот я не очень.

— Вы не моряк, я сразу догадалась, — сказала Галка. — Но и на купца вы не очень-то похожи.

— Разве я не говорил вам, что отец хотел сделать из меня адвоката? О, простите, моё упущение, — рассмеялся Николас.