во Франции. Именно якобитская эмиграция на протяжении всей истории движения обеспечивала сторонникам низложенной ветви Стюартов постоянную поддержку иностранных держав, без которой, по общему признанию историков, якобитизм не смог бы выжить как политическое движение[1668].

До настоящего времени в историографии ведутся споры о масштабах якобитской эмиграции. Согласно данным исследователей Дж. К. О'Каллагана и Г. Шоссинан-Ногаре, с 1688 по 1692 гг. в одну только Францию прибыло около 30 тыс. политических эмигрантов с Британских островов[1669]. При жизни Якова II их численность, по всей видимости, изменилась незначительно, поскольку абсолютное большинство тех, кто не желал принимать режим Вильгельма III и уехал за границу до 1701 г., были или придворными и ближайшими соратниками Якова II, которые покинули Британские острова вместе со своим монархом еще во время «Славной революции», или участниками реставрационных восстаний 1689–1691 гг., которые вынуждены были бежать с родины после поражения. Вторая волна эмиграции, серьезно повлиявшая на численность якобитских диаспор в Европе, наступила только после поражения восстания якобитов в Великобритании в 1715–1716 гг.[1670]

Проблема якобитской эмиграции остается слабо изученной, поэтому данных по другим странам и, тем более, по численности эмигрантов в Европе в целом не имеется. Известно лишь, что диаспоры в Испании и на территории современной Италии заметно уступали по численности французской. Из результатов исследований американского историка Д. Сечи можно заключить, что при жизни Якова II якобитская эмиграция в целом составляла не менее 100 тыс. человек, но, возможно, намного больше[1671].

Первая волна эмиграции была представлена в основной своей массе идейными сторонниками Якова II, для которых главным мотивом бегства с родины являлась верность свергнутому в ходе «Славной революции» монарху. Значительная часть эмигрантов была тесно связана с политикой, проводившейся Яковом II в период нахождения у власти. Другие приняли активное участие в борьбе против Вильгельма Оранского и его соратников уже после их прихода к власти. Кроме того, большинство эмигрантов первой волны были католиками[1672], поэтому единственным способом возвращения на родину для этих людей была реставрация Якова II. Они считали пребывание в изгнании временным, а положение Вильгельма III на Британских островах — крайне неустойчивым. В связи с этим, вся деятельность якобитской эмиграции в 1689–1701 гг. была направлена на подготовку возвращения Якова II к власти в Британии[1673].

Длительное время вопрос о социальном составе якобитской эмиграции оставался также малоизученным. Наиболее точные сведения имелись по ирландским наемникам, служившим во французской армии, которые были представлены выходцами из низших слоев общества[1674]. Однако, согласно новейшим исследованиям, якобитская эмиграция в основной своей массе была представлена аристократией и дворянством. Якобиты-эмигранты достаточно легко адаптировались к жизни на новой родине, чему было несколько причин. Во-первых, высокий социальный статус открывал им доступ к пенсиям и оплачиваемым должностям при европейских дворах и в армиях[1675]. Кроме того, большая часть якобитов продолжала получать доходы от своих поместий, поскольку случаи, когда семьи эмигрировали в полном составе, были редкими, и оставшиеся на Британских островах родственники выплачивали эмигрантам положенные им доли дохода[1676]. Во-вторых, к концу XVII в. в Европе сложилась единая элитарная культура. По словам Д. Сечи, всюду господствовала «французская мода, нравы и вкусы»[1677]. Поэтому, приезжая в любую европейскую страну, представители британского нобилитета встречали привычную обстановку и правила поведения.

Одной из основных проблем, с которой столкнулись якобиты в эмиграции (впрочем, как и в самой Британии), стали острые внутренние противоречия. В первую очередь, почвой для них служила религия. Католики достаточно комфортно чувствовали себя в новых местах жительства, поскольку в большинстве стран, в которые эмигрировали якобиты, с давних времен существовали значительные общины их соотечественников-единоверцев. Они формировались вокруг шотландских и ирландских католических коллегий, расположенных в крупнейших европейских культурных центрах. Многие якобиты-католики (прежде всего, ирландцы) селились в портовых городах западной Франции и западной Испании, где издавна существовали анклавы ирландских торговцев. Наконец, необходимо учитывать длительную традицию службы британских наемников, особенно шотландцев, в европейских армиях. Таким образом, эмигранты-католики повсюду встречали соотечественников. Последние спонсировали новых мигрантов, помогали им установить связи с местной элитой или получить пенсии от властей.

Якобиты-эмигранты из числа протестантов были лишены этой поддержки. Среди последних были частыми случаи перехода в католицизм с целью решить свои материальные проблемы. Неравноправное положение представителей двух конфессий в рамках якобитского лагеря постоянно провоцировало между ними острые конфликты и создавало атмосферу взаимного недоверия[1678].

Другой основой для внутренних конфликтов стали межнациональные противоречия. Англичане, шотландцы и ирландцы, проживая в эмиграции, держались особняком друг от друга. Национальные общины якобитов находились в постоянной вражде. Англичане считали, что Яков II больше благоволил к шотландцам, раздавая им лучшие доходные должности. Ирландцев раздражало, что они занимают самый низкий имущественный и социальный статус среди эмигрантов[1679]. Однако, по мнению Э. Лорд, несмотря на все эти трения, тот факт, что якобиты проживали на территории иностранных государств, заставлял эмигрантов сплачиваться в изолированные от местного населения общины и налаживать контакты внутри своей диаспоры[1680].

Поскольку Яков II, большая часть его двора и эмигрантов первой волны были приверженцами Престола Св. Петра, самые большие общины якобитов находились в католических странах. После Франции наиболее многочисленная диаспора проживала в государствах Апеннинского полуострова. Якобиты были рассеяны по Неаполитанскому королевству. Община якобитов начала формироваться в Риме. В столице папского государства находился постоянный посол эмигрантского правительства Якова II. В 1689–1691 гг. этот пост был доверен графу Мелфорту[1681]. Из Сен-Жермена в Рим регулярно прибывали дипломатические миссии[1682]. С XVI в. в Риме существовала Шотландская католическая коллегия, вокруг которой сформировалась шотландская община[1683]. Эти институты служили своеобразными опорными пунктами, вокруг которых могла постепенно складываться якобитская диаспора.

Третья из самых крупных по численности общин якобитов-эмигрантов проживала в Испании. В основном это были коммерсанты и профессиональные военные. На службе у испанской короны было девять ирландских полков, которые вплоть до 1806 г. носили традиционную якобитскую форму. Три из них — «Иберия», «Ирландия» и «Олтония» — были расформированы только в 1818 г. Четвертый — «Лимерик» — в 1735 г. был переведен в южную Италию, где стал основой для создания новой армии в бурбонском Королевстве Обеих Сицилий[1684].

Ирландский историк П.Б. Эллис сообщает, что многие ирландские якобиты отправились в Священную Римскую империю, где поступали наемниками в армию Габсбургов[1685].

Из протестантских государств якобитов в наибольшей степени привлекала Швеция. Несколько полков в составе шведской армии были целиком укомплектованы бежавшими с Британских островов сторонниками Якова II. Шведская Остиндская компания была во многом основана благодаря деятельности проживавших в Гётенборге