В глазах Стефании он увидел отражение себя.

А потом храм дрогнул. Стефанию охватило белое сияние, она стала такой холодной, что Герман почувствовал боль от ее близости. Она разжала объятия, отступила на шаг. Ее лицо застыло, глаза смотрели в никуда.

– Фанни?

Она вдруг резко выгнулась, раскинула руки, и ее ноги оторвались от пола. Сияние стало нестерпимым, Герман прикрыл слезящиеся глаза ладонью, глядя из-под козырька на парящую девушку. Из-за ее спины вышли два снежных волка и встали по обе стороны от нее, защищая. Герман не решался пошевелиться, а меж тем храм продолжало трясти. Сверху начали падать камни, рушилась крыша, колонны трескались и осыпались на пол.

– Сейчас все рухнет! – заорал Варма. – Бежим!

Герман видел его и махнул рукой. Волки предупреждающе оскалили белоснежные клыки, а потом бросились вперед. Герман отскочил в сторону, сбив с ног Ситри, но звери исчезли, не коснувшись лапами пола. Стефания начала падать, и Герман успел подхватить ее на руки.

Под грохот камнепада они побежали к выходу…

Они еще не замерзли, и это, пожалуй, первое, о чем подумала Стефания, разлепив глаза. Холодное, но яркое солнце щекотало веки, и она инстинктивно прикрыла их ладонью.

– Эй! Эй, есть кто еще живой? Ау!

Стефания узнала раздражающе громкий голос Рене, он не давал рухнуть обратно в блаженную темноту. Она пошевелилась и почувствовала, как еще глубже погружается в мягкий ковер свежевыпавшего снега. Именно этот момент холод выбрал, чтобы добраться до нее, впиться в тело под одеждой, обжечь лицо.

Кто-то навис над ней и, схватив за воротник куртки, потянул вверх.

– Ребят, я нашел принцессу! – оповестил Варма и отпустил воротник. Стефания пошатнулась, ощутив внезапный приступ слабости, и Вильям снова схватил ее, придерживая. – Жить будешь? Посмотри на меня. На меня!

– Герман… Где Герман? – Язык распух и едва ворочался. Отвратительная беспомощность никак не желала отпускать. Стефания вцепилась в плечо Вильяма и старательно перебирала ногами, сапоги вязли в снегу, как в трясине.

– В порядке, не волнуйся. Вон он, наш герой. Эй, Герман!

Стефания разлепила тяжелые веки и увидела его, спешащего к ним с другой стороны. На Германе не было лица, но гораздо сильнее Стефанию встревожил его взгляд, потухший и какой-то отстраненный.

– Хорошо, – выдохнул он и вяло улыбнулся. – Ты в порядке?

Стефания кивнула.

– А ты? С тобой все хорошо?

– Потом поболтаете, – прервал их Вильям. – Давайте греться, пока не околели.

Стефания увидела костер, который разводила Ситри. Пламя было самым обычным, немагическим, пахло наскоро подсушенными дровами и дымом. И теплом.

– Кого еще нет? – спросил Рене. Он только что вернулся с разведки, и Стефания, подняв голову, увидела, что храма на холме больше нет. Все, что от него осталось, это груда камней и торчащие из земли остатки стен. Храм походил на гнилой зуб с неровными краями, темный, больной и ненужный.

– Я, Ситри и Стефания, – принялся загибать пальцы Рене. – Первопоточник. Нет только красавчика.

Герман стоял рядом со Стефанией, но ей казалось, что это не он, а только его тень. Однако слова Рене его растормошили.

– Нет Берта? Что это значит? Вы хорошо искали?

– У нас было не очень много времени на это, – ответил Варма. – Мы очнулись уже утром, раскиданные по округе…

– Как шишки после урагана, – подсказал Рене.

– Как шишки, ага. Пока выкопались, нашли друг друга, развели огонь. Мы не завершили ритуал, храм обрушился, Альберт пропал. – Варма нахмурился. – Ситуация критическая.

– И мы с вами, товарищи, в полной… – начал Рене, но резко замолчал. – Погодите-ка.

Он надвинул на глаза гогглы, которые носил поверх теплой вязаной шапки. Артефакт позволял ему видеть магию без концентрации внимания и затрат энергии. Один раз они уже помогли отыскать Альберта, хотелось верить, что помогут и сейчас.

– Дай мне. – Герман требовательно протянул руку. – Я знаю, как найти Альберта.

Рене покачал головой:

– Ты сам не свой, так что, извини, я лучше сам.

И он побежал к руинам.

– Я с ним, – распорядился Вильям. – Ситри, пойдешь с нами, Стефания и отмороженный, сидите и грейтесь.

Герман не стал спорить и снова закутался в одеяло. Стефания подошла и села рядом с ним.

– Он найдется, – тихо сказала она, воспользовавшись тем, что их оставили одних. – Белая волчица не позволит никому умереть.

– Даже Леннарду?

И Стефания поняла, что его гложет. Или ей казалось, что она поняла.

– Ты думаешь, он выжил и вернется, чтобы нас добить? Тебя это беспокоит?

В его карих глазах читалось какое-то странное чувство, которое Стефания не могла распознать. Это отвлекало ее от своих собственных переживаний. Никто не видел тела Леннарда Огюстоса, а это значит, что ее месть еще не завершена.

Стефания тронула парня за локоть, но он не ответил на неловкую нежность, лишь ниже опустил голову. Мокрые от снега кудри перепутались и липли к лицу.

– Мы не справились, – наконец сказал он. – Я обещал тебе помочь, но не смог. Я только… только доказал самому себе, что могу быть чудовищем.

Так вот в чем его проблема! Стефании захотелось рассмеяться, она прижала ладонь к губам, борясь с неуместным порывом, но смех все равно прорвался, и она расхохоталась. Прозрачный морозный воздух далеко разнес звук ее смеха.

– Что с тобой? – удивленно спросил Герман.

– Я… ой, прости. – Она уткнулась лбом ему в плечо и вдруг поняла, что уже не смеется, а плачет. – Разве мы не отлично подходим друг другу, Герман? Я сейчас жалею об одном. Что не смогла убить Леннарда, и его грязная кровь не испачкала мои руки. Кто из нас, по-твоему, большее чудовище?

Он, с трудом высвободив руку, погладил ее по спине.

Стефания почти смогла. Секира пела в руках, предчувствуя долгожданную жертву, но все пошло прахом. Почему? Ее богиня не позволила крови пролиться в этот раз. А будет ли следующий? И сможет ли Стефания снова быть такой же беспощадной, как за секунды до того, как замахнуться для решающего удара?

Быть может, тогда ей суждено было не убить, а спасти. Спасти своего любимого.

– В любом случае, – сказала она, – Белая волчица признала меня. Теперь нужно вернуть себе замок и сообщить всем, что Стефания Ирмелин жива.

Со стороны леса послышались голоса друзей. Альберт прихрамывал, но в целом выглядел невредимым, только на виске багровела свежая ссадина. Ребята принесли с собой еще хвороста, подкинули в костер и снова разбрелись в поисках погибших во время обвала. Они надеялись найти тела Леннарда и Михеля. Нашли только последнего. Герман не захотел на него смотреть и остался у огня.