Ещё две секунды на соображения – и Элрой уже понял, в чём дело.

– Так даже хорошо, – хитро улыбнулся он, вдыхая носом дым. – Рад тебя впервые встретить, Адлер.

«Ну, конечно, как не самому главному психологу знать о том, что у Делоры несколько личностей», – недовольно подумал Джозеф перед тем, как его озарила страшная мысль: если Делора не «вернулась» обратно в тело, увидев Элроя, то возможно ли это вообще?..

– Откуда ты его знаешь? – не смог удержать своего удивления Джозеф.

– По рассказам Донны, разумеется, – снисходительно ответил Элрой. – Влюблённые девушки бывают очень разговорчивы, особенно если вместе проводить психологические опыты над людьми.

«Вот что они делали с бедными детьми в лагере», – промелькнула нехорошая мысль в уставшем мозгу.

– Меня не интересует, что вы там делали, – жёстко проговорил Джозеф, сжав кулаки. – Я хочу вернуть свою Делору обратно.

– Меня тоже интересует данная проблема, – вежливо согласился блондин, подходя к девушке, руки которой тоже связали за спиной. – Я ещё далеко не всё выяснил у неё, но вот как это сделать…

Он задумчиво наклонил голову на бок и, щёлкнув пальцами, приказал Ченсу привести в зал Филис. Та пришла сильно встревоженная последними новостями, но увидев её, Джозеф на несколько секунд забыл обо всём – ещё один человек, такой дорогой для него. И такой любимый. Филис не выглядела похудевшей, но усталость и одиночество отпечатались в её потускневших фиолетовых глазах и в совершенно лохматых светло-русых кудрях, будто она всю ночь тёрла головой об подушку. Но для Джозефа она оставалась всё такой же прекрасной: лучик радости, надежды и лёгкого безумия – всего того, чего так порой не хватало в жизни человека. Джозеф любил её не так, как Делору, но так же сильно и самозабвенно.

Он любил Филис своей светлой стороной, ведь свою тьму отдавал Делоре.

– Аха-ха, какие вы забавные! – громко смеялся Адлер, ощутивший вкус победы в этой игре. – Не осталось больше для Делоры человека, который бы ей был так дорог и важен, чтобы возвращаться в этот мир! Раньше это был Джозеф, но теперь…

– Ты сказал, что поможешь вернуть её мне! – в ярости воскликнул он, собираясь наброситься на этого безумца, но охранник вовремя остановил его.

– Я много что говорил, не обязательно всё считать правдой, – высокомерно ухмыльнулся Адлер, сверкая взглядом чужих зелёных глаз. – Только Донне я решил помочь, но никак не тебе, Джефф Убийца.

– Ты…

– Упокойся, – Элрой неожиданно появился рядом со своим сводным братом и внимательно рассмотрел его. – Ты стал чересчур нервным и неуравновешенным, что для тебя очень странно. Неужели от Аривера набрался? Тот такой же «взрывной».

– Откуда ты его вообще знаешь?

Блондин развёл руками и улыбнулся уголком бледных губ.

– Секреты, секреты, секреты… Не хотелось раскрывать и этот секрет, но вижу, что придётся, раз нам всем нужна Делора.

Он что-то шепнул на ухо одному из своих телохранителей и устремил коварный взгляд на Адлера. Тот лишь гордо поднял подбородок, пока в зал не привели тощего темнокожего парня лет шестнадцати с копной чёрных кудрявых волос. Вместе с ним все присутствующие посмотрели на девушку: её лицо вдруг застыло, взгляд стал стеклянным, будто обращался куда-то внутрь, тело задрожало, словно в глубине кто-то с кем-то боролся – шла битва за то, кто будет управлять телом.

И Джозеф отчаянно молился, чтобы победу одержала только его Делора.

Долгие секунды превратились в минуты, руки девушки постепенно перестали трястись, из взгляда, обращённому к неизвестному парню, исчезло всё безумие – осталась лишь усталость. Таким же усталым, но уже знакомым оказался и хриплый голос, произнёсший всего одно слово на весь зал:

– Мэйт?..

Души вообще спали? Мне казалось, что прошло уже три дня, а я только наконец задумалась над тем, кто же я такая.

Какой у меня характер? В чём мои достоинства и недостатки? Какой я друг? Какая я девушка? Что я за человек вообще? Я не знала. Я не знала ни единого ответа ни на один из этих вопросов. Я не знала, потому что лгала себе полтора года. Столько времени я жила с этой мерзкой ложью, будто бы я знала себя, будто бы меня не знал никто лучше, чем я сама. А вышло ровно наоборот – только я себя, кажется, и не знала.

Я даже не знала о том, что у меня несколько личностей.

З-а-б-ы-л-а.

Я ведь постоянно твердила себе о своей силе, о том, что умела отпускать, но нет. Нет, нет, и нет. Не было никакой силы, и не существовало никогда никакого умения отпускать. Я не смогла отпустить тогда, полтора года назад, не смогла отпустить и сейчас.

Не смогла.

И никогда не смогу отпустить Джозефа.

Целых полтора года я так отчаянно врала себе о том, что изменилась. Что стала кем-то другим, что я могла собой гордиться. И я гордилась, правда. Но… я разрушила прошлую себя до основания. И, кажется, случайно повредила фундамент. Я так хотела создать себя заново, начать жить с чистого листа, что просто записала программный код, которому следовала. Выдумала себе смысл жизни, решила стать своим идеалом. А в итоге вышло, что никакого идеала-то не было.

Даже меня не существовало. Вообще ничего не существовало, кроме моей лжи.

Может, всё это – просто бред человека с недосыпом. А может, вся моя жизнь – один сплошной бред, чья-то неудавшаяся шутка, провальный эксперимент. Может, и так.

Я не могла перестать думать о том, что меня не было. Что я сама собственноручно уничтожила себя. Я врала себе о том, что у меня получилось стать кем-то классным. Но на самом деле, я словно застряла на грани между «плохим» и «хорошим» человеком.

Я теперь вообще никто.

Н-и-к-т-о.

Тупая наивная серая масса.

Я не знала, как понять, кто я. Просто, чёрт возьми, не знала.

Всё, что я пыталась всё это время делать, – это отдавать себя людям вокруг. Тем, кто мог бы во мне нуждаться. Всё, что я могла, – отдавать им свою любовь, меняться ради них, быть для них хорошим и сильным человеком. Но проблема в том, что никому это на хрен не нужно. Все говорили, что мне нужно всего лишь стать самой собой.

А если не существовало никакой меня?

Что это значило – «быть собой»? Как мне быть собой, если я – это не я? Какая я вообще? Отдельно взятая я, а не… с другими личностями? Какая я бы стала для других, если бы не выпадала из реальности, а моё место не занимал бы кто другой? Что бы это тогда поменяло?

Ничего.

Я ведь никакая.

– Эй, тебе нужна помощь?