litbaza книги онлайнСовременная прозаСобрание сочинений в 9 тт. Том 9 - Уильям Фолкнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 204
Перейти на страницу:
и чертовщина! — сказал начальник. — Ну и чертовщина, будь я проклят! Тебя отсюда через три года выпустят, но, будь моя воля, я бы тебя сейчас же выставил, сегодня же, пока тебе в голову или чем ты там еще думаешь не взбрело и на меня косо посмотреть. Не хочу сидеть и всю жизнь представлять себе, что про меня так думают, как ты думаешь про тех, кто тебе мешает, чтобы мне желали того, чего ты им желаешь… Ну, ступай. Работать надо.

Но когда настал октябрь — месяц, насколько он знал, не праздничный, без подозрительных открыток — и начальник за ним послал, он даже не удивился. Начальник сперва только молча посмотрел на него — не то что растерянно, но как будто даже уважительно, потом сказал:

— Да, чертовщина. — Перед ним лежала телеграмма. — От начальника полиции из Сан-Диего, Калифорния. Там в мексиканском квартале стояла церковь. Она давно была заброшена, кажется, новую выстроили. Словом, служб там не было, а что в ней делалось, даже полиция толком не знала. А на прошлой неделе церковь обрушилась. Причин никто не знает, рухнула вдруг, и все. Там нашли человека, вернее, то, что от него осталось. Вот что пишут в телеграмме: «Отпечаткам пальцев ФБР установило ваш заключенный номер 08213 Шафорд Стилвелл». — Начальник вложил телеграмму в конверт, сунул конверт в ящик. — Расскажите, в какую это церковь вы ходили, до того как Хьюстон заставил вас убить его.

Но он ничего не ответил. Он только глубоко вздохнул.

— Теперь-то меня выпустят, — сказал он, — теперь я свободен.

— Не сию минуту, — сказал начальник. — Пройдет месяц-другой. Надо написать прошение, послать губернатору. Потом он запросит рекомендацию. А потом подпишет помилование.

— Прошение? — сказал он.

— Вы сюда попали по закону, — сказал начальник. — Вас и выпустить должны по закону.

— Прошение? — повторил он.

— Надо, чтобы ваши родные поручили юристу составить прошение о помиловании на имя губернатора. Жена… впрочем, она умерла. Ну, одна из дочерей.

— Наверно, они теперь уже замужем, уехали.

— Так, — сказал начальник. Потом сказал: — Черт побери, да вы уже фактически свободны, ведь у вас в собрании штата есть родич — кем он вам приходится, этот Эгглстоун Сноупс, которого два года назад провалили на выборах в конгресс?

Он стоял не двигаясь, слегка наклонив голову.

— Что ж, как видно, я тут останусь.

Как он мог сказать чужому человеку: «Кларенс, внук моего старшего брата, занимается политикой, ему голоса собирать надо. А когда я отсюда выйду, у меня избирательного права не будет. Чем же мне купить подпись Кларенса Сноупса на прошении?» Значит, оставался только сын Эка, Уоллстрит, а тот никогда никого не слушался.

— Видно, я тут у вас и эти три года отбуду, — сказал он.

— Напишите сами своему шерифу, — сказал начальник. — Я могу за вас написать.

— Хэб Хэмптон, тот, что меня засадил, он уже помер.

— Но какой-нибудь шериф там у вас есть? Что это с вами? Может, вы за эти сорок лет стали бояться солнца, воздуха?

— Тридцать восемь будет нынешним летом, — сказал он.

— Хорошо, тридцать восемь. Сколько вам лет?

— Родился я в восемьдесят третьем, — сказал он.

— Значит, вы тут сидите с двадцати пяти лет?

— Не знаю, не считал.

— Ну, ладно, — сказал начальник. — Ступайте! Когда захотите, я напишу письмо вашему шерифу.

— Пожалуй, я досижу, — сказал он. Но он ошибся. Через пять месяцев прошение уже лежало на столе у начальника.

— Кто это Линда Сноупс Коль? — спросил начальник.

Он долго стоял, не двигаясь:

— Ее папаша богатый банкир в Джефферсоне. У его деда и у моего все дети погодки.

— Она, как член вашей семьи, подписала прошение губернатору о вашем освобождении.

— Это как же понимать, шериф за ней послал, что ли, он заставил ее подписать?

— Как он мог? Ведь вы не дали мне написать шерифу.

— Верно, — сказал он. Он смотрел на бумагу, прочесть ее он не мог. Она лежала перед ним вверх ногами, впрочем, это тоже было все равно. — Вы мне покажите, где тут подписались те, что не хотят меня выпускать.

— Что? — спросил начальник.

— Те, кто не хотят, чтоб я вышел.

— А-а, вы про семью Хьюстонов. Нет, тут на прошении стоят только подписи прокурора, который вас засудил, вашего шерифа Хэба Хэмптона-младшего и еще В. К. Рэтлифа. Он не из Хьюстонов?

— Нет, — сказал он. Потом опять медленно, глубоко вздохнул. — Значит, я свободен?

— Мало того, — сказал начальник. — Вам не просто везет, вам вдвойне везет.

Но объяснил он ему, в чем дело, только назавтра, после того как ему выдали пару башмаков, рубашку, рабочий комбинезон, фуфайку и даже шляпу, все новехонькое, и еще бумажку в десять долларов и те три доллара восемьдесят пять центов, что оставались от сорока долларов, которые Флем послал ему восемнадцать лет назад, и тогда начальник сказал:

— Тут приехал помощник шерифа, привез заключенного из Гринвилля. Сегодня он едет обратно. За доллар он вас довезет прямо до Арканзасского моста, ведь вам как будто туда?

— Премного благодарен, — сказал Минк. — Я сначала поеду в Мемфис. У меня там дело есть.

Наверно, все тринадцать долларов и восемьдесят пять центов уйдут на покупку пистолета, даже в какой-нибудь мемфисской ссудной лавчонке. Он собирался пробраться в Мемфис на товарном поезде под вагонами или на буферах — так он ездил раза два, когда был мальчишкой и подростком. Но, едва выйдя за ворота, он понял, что боится. Слишком долго он сидел взаперти, забыл, как это делается; его мускулы, наверно, потеряли ловкость и упругость, он разучился действовать просто, быстро, не раздумывая, идти на риск. Потом он подумал — не попробовать ли осторожно забраться в пустой вагон, но понял, что и это он сделать не посмеет, что за тридцать восемь лет он, возможно, даже позабыл все неписаные правила братства мелких бродяжек, и вдруг спохватился, — да, слишком поздно.

Он стоял на обочине шоссейной дороги, которая тридцать восемь лет назад, когда он на нее ступил, даже не была вымощена камнем, и на грязи отпечатывались подковы мулов и железные ободья колес: теперь и с виду и на ощупь она стала гладкой, как пол, он это видел, а мог и потрогать, если вблизи не было мчащихся машин и грузовиков. В прежние времена любая повозка остановилась бы, чуть завидев поднятую руку. Но тут мчались не повозки, и он не знал, каким новым правилам они подчиняются. Конечно, если б он знал, как это теперь делается, он так бы и поступил, а не стоял тут, такой безобидный, тщедушный, ростом не больше ребенка, в новом комбинезоне и фуфайке, еще хранивших

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 204
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?