Централизаторская политика Вамбы, его стремление укрепить королевскую власть вызвали недовольство и светской, и духовной знати. Это недовольство вылилось в заговор. В октябре 680 г. заговорщики воспользовались болезнью Вамбы. Как рассказывает более поздняя так называемая Хроника Альфонса III (3), они напоили отваром наркотической травы больного короля, и когда тот впал в беспамятство, совершили над ним обряд пострижения в монахи, предварительно получив от находившегося без памяти короля подпись под назначением преемником Эрвигия. Когда Вамба очнулся, был уже поздно что-либо делать. Он пытался взять назад свое отречение, но аннулировать пострижение было невозможно, и Вамба был сослан в один из монастырей, где и закончил свои дни. А Юлиан провозгласил королем Эрвигия, в ближайшее воскресенье совершив обряд его помазания.

Этот рассказ во всех его подробностях одни исследователи считают вполне достоверным, другие достоверность многих деталей отвергают, считая повествование о наркотическом отравлении выдумкой позднего автора. Нет, однако, сомнения, что под видом добровольного отречения короля произошел переворот, и попытка Вамбы вернуться к власти была резко пресечена. Этот переворот стал победой не только одной придворной группировки, но и вообще знати над королевской властью. Вамба оказался последним вестготским королем, который попытался укрепить государство и свою власть за счет светской и духовной знати. И переворот 680 г. означал крах этой попытки.

Королем вместо него стал Эрвигий. Отцом Эрвигия был даже не вестгот, а выходец из Византии (может быть, армянин) Ардабаст, который, бежав от императора, прибыл в Испанию и сумел не только войти в высшие круги местной знати, но и жениться на кузине или племяннице Хиндасвинта (Chron. Alf. III, 3). Таким образом, Эрвигий по отцу был в какой-то степени чужаком, но зато по матери — родственником Хиндасвинта и Рецесвинта. В правление Вамбы он достиг положения графа и был связан с Юлианом, который посвятил ему одно из своих теологических сочинений, а теперь помог ему стать королем. Роль Юлиана в этих событиях, вероятно, была решающей. Если следовать букве соборного постановления об избрании короля, то Эрвигий не мог достичь трона, так как по отцу был не готом, а греком. Неизвестно, к каким доводам прибег Юлиан для оправдания назначения Эрвигия, но ясно, что без деятельности толедского митрополита здесь не обошлось. Эрвигий отблагодарил Юлиана: созванный менее чем через три месяца после прихода Эрвигия к власти XII Толедский собор официально признал столичного митрополита примасом испанской (и септиманской) церкви.

Созыв нового собора был необходим и новому королю, и толедскому митрополиту, чтобы легализовать и сакрализировать государственный переворот. Самым старым митрополитом на этом соборе оказался гиспалийский митрополит Юлиан, который поэтому и считался председателем, но реально всей работой собора руководил его тезка из Толедо. В отличие от соборов, созываемых Вамбой, это был общегосударственный, хотя на нем не присутствовало ни одного епископа из Септимании и Тарраконской Испании. Видимо, удар, нанесенный Вамбой в ходе и в результате подавления мятежа Павла, был столь силен, что местные церкви все еще от него не оправились. Зато присутствовали епископы Галлеции, так что ни о каком противопоставлении собственно испанской и галлецийской церквей, как это было при Вамбе, речи не было. Наконец, на соборе снова присутствовали светские вельможи: его акты подписали 15 viri illustres officii palatini. Асам король, как и его предшественники до Вамбы, обратился к собору со специальным посланием. Все подчеркивало, что роль церкви, приниженная Вамбой, восстанавливается в прежнем блеске и значимости.

Союз с церковью подчеркивался ясной антииудейской позицией Эрвигия. Среди тем, поднятых новым королем в своем послании собору, значительное место заняла антииудейская: Эрвигий призвал собор с корнем вырвать иудейскую заразу. Собор с удовольствием откликнулся на этот призыв. Постановления собора и законы Эрвигия требовали обязательного крещения всех евреев под страхом физического наказания, конфискации имущества и изгнания. Тем самым Эрвигий возвращался к мерам, в свое время принятым без издания специального закона Сисебутом и осужденным за свою жестокость Исидором. Испанская церковь всегда занимала жесткую антииудейскую позицию, которая в своих крайностях и своей непримиримости была в какой-то степени исключением в тогдашней Европе. Даже в Септимании, которая была частью Вестготского королевства и подчинялась всем его светским и церковным законам, отношение к евреям было более мягким, и во второй половине VII в. Нарбонн стал убежищем для многих иудеев, бежавших или изгнанных из Испании, что вызывало возмущение испанских иерархов, в том числе Юлиана Толедского. За все время существования Вестготского королевства было принято не менее 45 различных антииудейских постановлений. И те короли, которые стремились к получению активной поддержки церкви, занимали резкую антииудейскую позицию. Хиндасвинт и Вамба, не отменяя никаких законов, направленных против иудеев, тем не менее особенно им и не следовали. Правда, поскольку нарбоннские евреи активно поддержали Павла, Вамба изгнал их из Нарбонна, но вскоре местная община возродилась, может быть с молчаливого согласия или во всяком случае при невмешательстве короля. Эрвигий же с самого начала выступил не только за восстановление всех прежних ограничений и преследований, но и за их ужесточение. Едва ли можно сомневаться, что за его спиной стоял Юлиан; сам потомок крещенных евреев, он с особым рвением выступал против иудеев и иудаизма, и ведя с ним идейную борьбу, и используя всю силу церковной и королевской власти. Практически был принят курс на насильственное крещение евреев. Забегая вперед, надо сказать, что он был еще более усилен при преемнике Эрвигия Эгике, и в результате этих мер началось массовое бегство евреев из Испании, в том числе в Северную Африку, в то время уже все более подпадавшую под власть арабов.[122],[123] Существует предположение, что довольно влиятельная иудейская община мусульманской Испании не связана с евреями вестготского времени, а состояла из потомков перешедших в иудаизм берберов, которые вместе с мусульманами (арабами и берберами) пришли в Испанию в VIII в.34.

XII Толедский собор полностью поддержал нового короля и решительно пресек все попытки вернуться к власти прежнего монарха. Было принято специальное постановление, что тот, кто принял епитимью (и, соответственно, стал монахом), не может больше воевать, что подразумевало и невозможность находиться на троне. Не входя в детали отречения и пострижения Вамбы, собор признал совершенно соответствующим церковным установлениям возведение на трон Эрвигия. И послание Эрвигия, и вся деятельность собора были пронизаны отрицанием деятельности Вамбы и осуждением ряда аспектов его правления. Король призвал участников собора исправить некоторые существующие законы, причем в первую очередь имелся в виду военный закон, вызывавший столь значительную вражду и в церкви, и среди светской знати. Собор с энтузиазмом поддержал это предложение. Выступил собор также против новых епископств, созданных Вамбой, поскольку, как утверждалось в одном из соборных постановлений, это противоречило декретам предков. Впрочем, реально это коснулось только епископа Куниульда, но и тот был не лишен сана, а вскоре переведен на ставшую вакантной кафедру в Италике около Гиспалиса35. Иерархи явно не были заинтересованы в создании очага напряжения в недрах церкви.