Хиндасвинт вступил на престол в апреле 641 г. и, по-видимому, довольно скоро начал работу над радикальной трансформацией законодательства. От его имени было издано 65 законов. Это говорит о необычайной интенсивности законотворческой деятельности. До этого времени в королевстве сосуществовали два кодекса, две системы права— римская и вестготская. Последняя, правда, уже испытала огромное влияние первой, но оставалась действенной. Уже до этого некоторые короли принимали законы, уравнивающие всех своих подданных. Были разрешены смешанные браки, что открывало путь к реальному этническому смешению германцев и римлян. Но все же наличие двух кодексов сдерживало этот процесс. Через два года после прихода к власти Хиндасвинт сделал решающий шаг. В 643/644 г. существовавшие ранее кодексы — Бревиарий Алариха для римлян и пересмотренный кодекс Леувигильда для вестготов — были отменены. Вместо них был создан единый кодекс, включающий 98 законов.[116] Национальное право, таким образом, было заменено территориальным. Хиндасвинт стремился превратить всех жителей королевства в единую массу своих подданных без различия их этнического происхождения. И он этого в значительной степени (хотя и не полностью) добился. Одна юридическая система отныне стала действовать на всей территории Испании и Септимании. Недаром хронист пишет, что Хиндасвинт разрушил готов.

Хиндасвинт при своем приходе к власти, как сказано выше, был уже довольно пожилым человеком. Поэтому за четыре года до своей смерти он предложил избрать королем своего сына Рецесвинта. Формальным поводом для этого послужило письмо все того же Бравлиона, который от своего имени и от имени другого епископа — Евтропия и светского деятеля Цельза[117] просил Хидасвинта приобщить к трону Рецесвинта, который уже вошел в зрелый возраст и может выступить господином и защитником (Braul. Ер. 37). Король с удовольствием исполнил эту просьбу. Не исключено, что в это время, в 649 г., действительно возникли какие-то беспорядки или еще что-то, что вызвало опасение сторонников Хиндасвинта, или те предусмотрительно пытались избежать возможной анархии после смерти престарелого короля, но главным было другое: Хидасвинт явно стремился закрепить трон за своей семьей. Власть короля была в тот момент непререкаемой, и Рецесвинт официально становится соправителем отца, а после его смерти единственным королем, находясь на троне 24 года (649—672).

Хиндасвинт умер 30 сентября 653 г. (Epit. Ovet. 40), и Рецесвинт начал свое единоличное правление. В целом он продолжал линию отца. Однако жесткое и даже жестокое правление Хиндасвинта создало в стране напряжение, которое не могло продолжаться долго. Смерть престарелого короля пробудило надежды оппозиции. Ее чувства выразил толедский митрополит Евгений II, тот самый, на назначении которого настоял Хиндасвинт. Теперь он составил эпитафию от имени покойного короля, в которой тот якобы называл себя другом злых, автором преступлений и всегда способным ко всякому злу. И вероятнее всего, в тот же год произошло первое открытое выступление против короля. Его возглавил Фройя, бывший, вероятно, герцогом Тарраконской Испании. Он привлек на свою сторону васконов и вместе с ними двинулся к Цезаравгусте (Сарагосе). Возможно, Фройя надеялся на поддержку всех тех, кто, оставшись в Испании и Септимании или бежав во Франкское королевство, был обижен Хиндасвинтом. Но реальной поддержки он не получил. Видимо, репрессии Хидасвинта нанесли вестготской знати слишком тяжелый удар. Союзники Фройи васконы своими жестокостями, среди жертв которых было и много клириков, восстановили против себя население. Цезаравгуста оказала мятежнику и его союзникам упорное сопротивление. Город стойко выдержал осаду, и это дало возможность Рецесвинту собрать силы и разгромить войска Фройи и васконов под стенами Цезаравгусты (Taio. Ер. ad Quir. 2—3).

Хотя мятеж Фройи был подавлен, стало ясно, что существующее в стране напряжение необходимо ослабить. Чрезвычайно популярный в западной части Испании монах Фруктуоз направил Рецесвинту письмо с просьбой проявить милосердие. Это письмо показывало, что и в церкви многие недовольны слишком жесткой политикой покойного Хиндасвинта. Хотя Рецесвинт уже четыре года являлся соправителем отца, он не чувствовал себя столь уверенным, чтобы игнорировать позицию клира. К тому же ему было необходимо получить подтверждение своей власти. Трудно сказать, чем была вызвана эта необходимость. Может быть, само его приобщение к трону было не очень-то законным, а может быть, из-за поднявшей голову оппозиции он счел нужным получить подтверждение королевского звания от церкви. И всего лишь через два с половиной месяца после смерти отца, 16 декабря того же 653 г., он созвал новый собор ad regem confirmandum (для подтверждения королевства).

Этот собор был более представительным, в нем участвовали 60 епископов против 41, присутствовавшего на предыдущем, а также 18 аббатов и 18 членов двора и сам король. Впервые аббаты присутствовали на соборе как отдельная и самостоятельная группа, наряду с епископами и членами двора подписавшими соборные постановления. Рецесвинт прочитал свое послание, в котором утверждал свою преданность вере, как она определена Никейским и другими вселенскими соборами, и, что было особенно важно, заявил, что клятва его отца не прощать мятежников противоречит королевской обязанности милосердия. Это было знаком явного отхода от крайностей политики Хиндасвинта. И собор воспринял этот знак. Была объявлена широкая амнистия, преследуемые могли свободно вернуться на родину. Однако возвращения конфискованного имущества при этом не предусматривалось: это имущество отныне считалось собственностью не короля, а короны. Сам Рецесвинт и его потомки могли наследовать только то имущество, которое Хиндасвинт имел до своего восшествия на престол, а все то, что он приобрел после этого, переходило в казну, и им мог распоряжаться тот король, который будет находиться на троне, независимо от его происхождения. В силу этого постановления Рецесвинт издал специальный закон, в силу которого имущество, перешедшее к королю, начиная со времени короля Свинтиллы, т. е. при жизни ныне живущих, отныне становилось собственностью фиска, и король может им свободно распоряжаться, но не как собственник, а как глава государства (Leg. Vis. II, 1, 6). Это было важным шагом в развитии вестготской государственности.

Другим важным шагом стало решение собора о наследовании трона. Еще IV и V Толедские соборы принимали решения об избрании короля исключительно среди знатных готов. Теперь это положение было уточнено: что в случае смерти короля новый должен был избираться как можно скорее в столице или в месте, где король умрет, с согласия епископов и высших дворцовых чинов. Этим постановлением участники собора, как им казалось, «убивали двух зайцев». С одной стороны, они подтверждали принцип избирательной (а не наследственной) монархии, а с другой — ставили преграду мятежам и узурпациям.