— Вечная ему память, — произнесли стоявшие в комнате мужчины.

— Вечная память, — с серьезным лицом повторил полковник. — Он был достойным человеком и храбрым воином. Сегодня вечером мы воздадим должное его памяти.

— Здесь, — сказала Маргарет.

— Приехали, — сообщил Райан кучеру.

Экипаж остановился возле пекарни на унылой улочке в районе трущоб «Семь циферблатов». Хотя на окрестных улицах было непривычно пусто, в самой пекарне толпился народ.

— Что тут происходит? — нахмурился Беккер.

Констебль и Эмили помогли Маргарет выйти из экипажа и проводили ее в здание. Вокруг толпились возбужденные люди, все суетились, куда-то спешили. Некоторые держали в руках хлеб.

— Я уж думал, ты уволилась, — буркнул из-за прилавка владелец пекарни.

— Я отлучилась по личным делам, — объяснила Маргарет.

— Тогда надевай поскорее передник и иди сюда. Мне одному не справиться с таким потоком покупателей. Всем нужно запасти достаточно еды, чтобы потом не выходить из дому, когда стемнеет.

— Маргарет, — прошептала Эмили, — никто не догадывается, что ты работаешь в этой пекарне. Здесь ты в безопасности. И ты нам нужна, так что не оставляй нас.

— Значит, там, где ваш отец слушал музыку, — произнес Райан.

Экипаж двигался по Оксфорд-стрит.

— Мне приходит на ум только одно место, — сказала Эмили. — Я представляла себе концерт, игру скрипок и труб, но отец никогда не упоминал место, куда он ходил бы слушать концерт. А потом я услышала орган в Вестминстерском аббатстве и поняла, что музыка бывает и другого рода. Бывает уличная музыка. Отец рассказывал мне, как в юные годы, когда он вел полуголодный образ жизни на Оксфорд-стрит, они с Энн любили приходить на один перекресток и там слушали, как играет шарманщик.

— Вы помните, какой именно перекресток показывал вам отец? — спросил Беккер.

— Вперед и направо.

— Народу на улице мало. Если ваш отец здесь, мы без труда его увидим.

— То же можно сказать и о людях Бруклина, — заметил Райан. — Видите вон того человека и этого? Один делает вид, будто читает газету, второй — что глазеет в витрину, но на самом деле они внимательно наблюдают за улицей. Великолепно! Они работают на лорда Палмерстона, но Бруклин может приказать им делать все, что нужно ему.

— Вот этот угол, — сказала Эмили. — Но я нигде не вижу отца.

— Возможно, он где-то поблизости. Остановите, — скомандовал Райан кучеру.

Инспектор вылез из экипажа, пересек улицу и с озабоченным лицом зашел в лавку.

— Чем могу вам помочь, сэр? — подскочил к нему услужливый продавец.

— Извините, я ошибся.

Райан покинул лавку, огляделся и, не увидев Де Квинси, зашагал обратно к экипажу.

Безногий нищий на углу в низко надвинутой на глаза шляпе постучал кружкой по камням и жалостливо произнес:

— Добрый сэр, не найдется у вас лишнего пенса?

Райан целеустремленно шел в сторону экипажа.

— Инспектор Райан, — негромко произнес нищий, — только не удивляйтесь.

Услышав свою фамилию, инспектор едва не споткнулся.

«Де Квинси?»

Впрочем, Райану неоднократно доводилось встречаться с информаторами в самом разном обличье, поэтому он сохранил невозмутимый вид и бросил в кружку монету в шесть пенсов.

— Встретимся на соседней улице, — сказал Де Квинси и ловко выудил из кружки серебряную монетку. — У Кавендиш-сквер.

Райан забрался в коляску и скомандовал кучеру:

— Проедете два квартала, потом повернете в сторону следующей параллельной улицы.

— Но как же отец? — забеспокоилась Эмили.

— Обещайте смотреть только вперед.

— Почему?

— Просто смотрите вперед и не оборачивайтесь.

— Инспектор, объяснитесь, пожалуйста.

— Там, на углу, был ваш отец.

— Как? Тот нищий без ног?

Де Квинси остался на месте и продолжал призывно стучать кружкой по брусчатке. Проходившие мимо пешеходы игнорировали «нищего». Когда экипаж завернул за угол, Де Квинси двинулся на платформе в противоположном направлении. Он проехал мимо одного из людей Бруклина, наблюдавших за улицей, через пару десятков метров свернул в узкий переулок, спрыгнул с платформы и спустился в систему туннелей.

Через несколько минут он оказался в том самом месте, где рано утром заключил сделку с местными нищими.

Владелец доски на колесиках бродил прихрамывая то в одну сторону, то в другую — разминал ноги.

— Я же на этой… как вы там ее называете?.. да, на этой платформе провел двадцать лет. Ходить как-то непривычно. Ноги болят даже сильнее, чем когда я подгибал их под себя.

— Мне она больше не потребуется, — сказал Де Квинси. — Вот шестипенсовик, который мне подали. Большое вам спасибо, добрый человек. И скажите: есть какие-нибудь новости?

— Кое-кто вроде бы видел, как этот Бруклин зашел в Музей восковых фигур Тюссо на Бейкер-стрит и через некоторое время вышел оттуда. А еще есть у нас предположение, где может жить этот парень.

— И какой у него адрес?

Когда Де Квинси услышал название улицы, он открыл от удивления рот.

— Я его не вижу, — сказала обеспокоенная Эмили. — Мы уже дважды объехали Кавендиш-сквер, я рассматривала всех нищих, но отца не заметила… — Она замолчала и вдруг воскликнула: — О!

Из кустов вынырнул худой человек в рваной одежде, проскочил в открытую металлическую калитку и бросился к коляске. Беккер быстро отворил дверцу, и нищий заскочил внутрь.

— Эй, ты! — воскликнул кучер.

— Все в порядке, — успокоил его Райан.

Пока констебль закрывал дверцу, Де Квинси лежал на полу, чтобы его нельзя было разглядеть в окно.

— Никто меня не увидел?

— Я, по крайней мере, ничего не заметил, — ответил Беккер.

— Отец, ты дрожишь.

— Мне нужно мое лекарство.

— Но мы не можем купить вам лауданум, — предупредил Райан.

— Я вас об этом и не просил. — Де Квинси утер с лица пот и продолжил: — Мне известно имя человека, которого мы ищем.

— Да, отец, мы знаем. Это полковник Бруклин.

— Как? Вы пришли к тому же заключению?

Де Квинси так удивился, что на некоторое время даже позабыл о боли.

— Отец, мы разговаривали с Маргарет Джуэлл.

В первый раз за всю жизнь Де Квинси не нашелся что сказать.

Эмили в двух словах объяснила, что им удалось узнать.