— Мы не нашли у Громова никаких инородных тел — вроде чипов, которые Бюро имплантирует своим агентам для хранения и передачи информации, — начал он. — Тогда я решил исследовать изменения, которые произошли в ДНК Громова. «Дженни», картинку.

На мониторе появилась спираль ДНК. Доктор Льюис тронул один из ее участков.

— «Дженни», дай картинку отдельной молекулы, — попросил он.

На экране появилась молекула ДНК.

— Всем здесь сидящим, возможно, кроме инспектора Идзуми, известно, что главная загадка молекулы ДНК, которую мы не смогли понять до сих пор, — это вот эти большие белые пятна. Долгое время их считали просто мусором, но потом убедились, что эволюция мусора не копит. Она от него избавляется. А это, — он показал на одно из белых пятен, — скорее «полуфабрикат», резерв для будущего мутагенного скачка. Вся информация о человеке записана в ячейках молекулы, как на диск, но на некоторых дорожках запись как будто бы отсутствует, — сказал доктор Льюис. — А теперь смотрите. «Дженни», миллионное увеличение.

«Дженни» дала увеличение одного из белых пятен. Теперь было видно, что внутри него будто россыпь черных мелких зерен.

— В геноме человека существует огромное количество молекулярных остатков вирусов, которые, однажды попав в него, закрепились и встроились в основную структуру, — доктор Льюис показал одно из темных пятен. — Разумеется, все это выглядит не так, я просто попытался упростить картинку до уровня схемы. Что я хочу сказать? Механизм, когда геном вируса встраивается в геном хозяина, существовал всегда. Это не является чем-то принципиально новым. Пятьдесят лет назад в геноме дрозофилы был впервые обнаружен полностью встроенный в его структуру геном бактерии-паразита Wolbachia. То есть геном одного существа фактически содержал информацию о двух разных. Бактерия регенерировалась в цитоплазме клеток хозяина — дрозофилы и очень тонко регулировала размножение, развитие и, что самое главное, эволюцию хозяина. Мы до сих пор не знаем, какие из вирусов оказали влияние на нашу эволюцию, а какие нет. Одно можно сказать точно: наше зрение, прямохождение и способность создавать устойчивые моногамные пары на основе взаимной любви являются результатами резких мутагенных скачков, которые происходят каждые несколько миллионов лет. Так вот… Возможно, сейчас мы находимся на пороге именно такого скачка. Его причиной являются техногенные изменения последних двухсот лет. Роль природных условий ныне заменили социальные и технологические. Сеть — гораздо более глобальное изменение, чем простая перемена климата. Иными словами, среда потребовала от биологии человека изменений. И они происходят! Ибо единственное отличие человека от всех прочих видов — поразительная чувствительность к необходимости мутаций и наличие механизма, — профессор киберорганики показал на белое пятно внутри молекулы ДНК, — способного к быстрому, в рамках одного поколения, изменению своего генокода.

Доктор Льюис обвел взглядом присутствующих. Все напряженно молчали.

— Используя древний мутагенный механизм, благодаря которому геном человека уже содержит генетические фрагменты биологических вирусов, омега-вирус встроился в ДНК Громова на молекулярном уровне, — доктор Льюис посмотрел на доктора Синклера, — сообщив тем самым организму Громова часть своих свойств. А именно — способность находиться как в биологической среде, так и в цифровой. Наш мозг воспринимает его как человека, а искусственный интеллект Рободома или главного комьютера Эдена — как составную часть машины. Они видят его как карту памяти с собственной программной оболочкой, которая наделена всеми адаптивными свойствами человеческой психики.

Буллиган сложил руки на груди и откинулся назад, пытаясь осмыслить сказанное профессором киберорганики.

Крейнц кашлянул в кулак, пытаясь прийти в себя.

— Хорошо… — произнес он. — Но тогда почему все остальные люди, которые были заражены омега-вирусом через Сеть, этих свойств не получили?

Голос подал доктор Синклер.

— Все дело в длительности контакта, — сказал он. — Известно, что в организме человека происходит постоянная замена клеток. Клетки как бы самокопируются. Человек стареет, потому что каждая последующая копия чуть хуже предыдущей. Громов был носителем омега-вируса в течение двух лет. За это время его физическое тело успело практически полностью обновиться. Он подросток и переживает гормональную перестройку организма. Это также способствовало быстрому и эффективному встраиванию омега-вируса в его ДНК. К тому моменту, когда антивирус «Моцарт» начал действовать, ДНК Громова уже содержала устойчивую, закрепившуюся связь с геномом омега-вируса. Все остальные жители хайтек-пространства были инфицированы менее сорока восьми часов. «Моцарт» умертвил омега-вирус раньше, чем мутация могла произойти.

Доктор Льюис вывел на экран картинку мозга, в которой светились отдельные секторы.

— Когда ворота открыты, через них можно не только выйти, но и войти, — сказал он. — Если Громов может выходить в Сеть по собственному желанию, не используя никакого оборудования, то из Сети в его голову тоже, теоретически, может что-то попадать. Вывод, по-моему, достаточно ясен.

Отто задумчиво смотрел перед собой.

— Теоретически все это можно связать в единую систему. Громов, который получил способность находиться в биологической среде и цифровой, модифицируясь в собственную трехмерную репликацию без помощи обычного конвертера… Сеть как параллельная реальность, в которой человеческое сознание может существовать, потому что для мозга реально то, что видят глаза, слышат уши и так далее… Наличие технологии класса биогейт, которая переводит нейронный импульс, сопровождающий определенное желание, в понятный цифровой код и дает ему статус команды. И, вероятно, существование программы дистанционного управления людьми. Поскольку Дэйдра МакМэрфи до сих пор на свободе — есть все основания полагать, что ей удалось довести свое изобретение до уровня практического применения.

Идзуми издал странный звук, похожий на скрип заржавевшей шестеренки.

— Как я понял, вы говорите о том, что мальчик теперь без всяких проводков соединен с Сетью? И Дэйдра МакМэрфи управляет им через эту самую Сеть?

Доктор Льюис поморщился и покачал головой:

— Нет. О полноценном дистанционном управлении, как фигуркой в стратегии, речи не идет. Но как именно она осуществляет связь с ним, мы так и не поняли. Никаких чипов в его голове нет, никаких устройств на теле тоже, никаких органических объектов, теоретически способных передавать и принимать сигнал, — тоже нет.

Айя Хико подняла руку:

— Можно мне сказать?

— Разумеется, профессор Хико, — кивнул Буллиган.

— Я ознакомилась с материалами по корпорации Brain Gate, — сказала та. — Дэйдра МакМэрфи серьезно продвинулась по части разработки систем дистанционного управления людьми, используя возможности нейролингвы. Что же касается чипа, над которым они якобы работают… Дэйдра просто украла из моей лаборатории все данные по проекту «Биогейт». Они даже не стали менять название.