Ничего удивительного, что крестьяне уже готовы перейти на сторону старого хозяина. Что подумали они о ней, Эдлин, страдая от его произвола? Что она не способна защитить их? И ей нечем оправдаться.

— Потеря такого опытного командира, как сэр Филипп, парализовала нашу оборону, — продолжал Бердетт, не желая замечать подавленного состояния госпожи.

Эдлин едва не застонала от досады. Для управляющего он был на редкость бестактен. Она бросила взгляд на свою кровать, где, обложенный со всех сторон подушками, лежал раскрасневшийся от жара сэр Филипп. Он, конечно, услышал неосторожное замечание Бердетта и вскипел от негодования.

— Я, слава Богу, еще жив! — вскричал он и, скинув покрывало, поднял обеими руками забинтованную ногу, собираясь встать. — Я вполне в силах отдавать приказы!

— Но не в силах повести людей в бой! — парировал Бердетт. — У вас покалечена нога, вы не можете ходить, и травы, которые госпожа дает вам для снятия боли…

— Сэру Филиппу прекрасно известно, что его физические возможности ограничены. Но, несмотря ни на что, люди ему верят, — прервала их беспомощную перепалку Эдлин. С облегчением отложив ненавистное веретено, она жестом заставила замолчать собиравшегося было возразить Бердетта. — К тому же с нами сэр Линдон.

— Я не настолько тяжело ранен, чтобы быть не в курсе событий, — успел все-таки огрызнуться сэр Филипп.

Эдлин подошла к нему.

— Честно говоря, я не знаю, что делала бы без вас, — проговорила она с улыбкой, вновь укрывая рыцаря покрывалом. — Пусть вы не можете ходить, но ваш военный опыт оказал мне неоценимую помощь.

— Будь проклят этот Пембридж, — пробормотал сэр Филипп, успокоившись.

Эдлин нисколько не сомневалась, что он искренно ненавидит бывшего хозяина Роксфорда.

— Он проник внутрь через тот потайной ход прежде, чем мне стало о нем известно.

— Зачем зря корить себя, если вы ничего не знали?

— Меня мог бы предупредить он! Ведь он знал! Не мог не знать! — Сэр Филипп бросил свирепый взгляд на Бердетта.

— Я бы обязательно сделал это, — горячо оправдывался управляющий, — если бы у меня было хоть малейшее подозрение, что в лесу прячется отряд Пембриджа, который только и ждет отъезда лорда Хью!

— Сэр Филипп понимает это, — пыталась успокоить мужа Неда.

— Да это почти измена! — крикнул раненый рыцарь.

— Нет, Бердетту можно верить, — твердо сказала Эдлин.

— Потайной ход заложили камнями много лет назад! Им никто не пользовался на моей памяти! — закричал в ответ управляющий.

— А когда же его открыли вновь? — взревел раненый.

— Понятия не имею! — Для пущей убедительности Бердетт ударил себя в грудь. — Я не предатель, иначе просто открыл бы ворота Пемб-риджу с его прихвостнями. Ведь это было сделать легче легкого. Нет, это вы изменник! Недаром у вас такая огромная рана!

В первый раз за последние три дня сэр Филипп нашел в себе силы сесть. Их дала ему безумная ярость. Еще никто не осмеливался бросить ему такое обвинение.

— По-твоему, я настолько глуп, что не сумел бы открыть потайной ход, не поранившись?!

— Хватит! — раздраженно воскликнула Эдлин. — Если сейчас же не прекратите обливать друг друга грязью, я буду вынуждена руководить обороной без вашей помощи!

Бердетт и сэр Филипп мгновенно замолчали.

— Это в натуре Пембриджа — не идти напролом, а искать обходные пути, поджидая удобного случая. Жаль, что здесь ему повезло, — сказала Эдлин, вызвав немедленно удивленные вопросы.

— Вы его знаете, миледи? — подняв густые седые брови, поинтересовался сэр Филипп. К чему теперь отрицать?

— Да, знаю. Он был другом моего мужа, Робина Джэггерского, — сухо ответила Эдлин.

Управляющий с женой переглянулись. Не хватает только, чтобы и они начали ее расспрашивать.

— Я позвала тебя, Бердетт, по делу — помочь сэру Филиппу наладить оборону, — произнесла Эдлин строгим тоном, каким обычно отчитывала сыновей, и добавила, обращаясь к зарвавшемуся сэру Филиппу: — На что вряд ли решилась бы, не будучи уверенной в надежности Бердетта. Надеюсь, в моем здравомыслии вы не сомневаетесь?

Присмиревшие мужчины поочередно поглядели на нее, но промолчали.

— Мне кажется, вы, супруг мой, и вы, милорд рыцарь, забыли, с кем разговариваете! — напустилась на них Неда. — За свое недолгое пребывание здесь леди Эдлин проявила редкое благоразумие, а вот ваше отношение к ее мнению свидетельствует о полном отсутствии у вас здравого смысла!

Эдлин показалось, что Бердетту хочется дать жене оплеуху, но сэр Филипп лишил его такой возможности.

— А где сэр Линдон? — вдруг спросил он. — Разве ему не положено участвовать в совете?

— Я посылала за ним, — недовольно ответила Эдлин, — но он не явился.

Молчание сэра Филиппа было красноречивее всяких слов. Бердетт отвернулся и уставился в окно, всем своим видом показывая, что тут что-то не так.

— Странно, он всегда так учтив со мной, — наконец произнес раненый рыцарь.

— Зато с миледи ему не мешает быть повежливее, — справедливо заметила Неда.

Взяв веретено, Эдлин снова склонилась над пряжей.

— Он никогда не позволяет себе грубостей, — сказала она, не желая обсуждать эту тему.

— Я имею в виду его тон, а не слова, — парировала жена управляющего.

Как верно она подметила эту странность в поведении сэра Линдона, делавшую положение Эдлин таким мучительным! Разве можно сетовать на человека за то, что он грешит излишне утонченно-изысканной вежливостью, которая вызывает у Эдлин только чувство неловкости? Что она может поставить ему в упрек? Что он слишком вежлив? Право, смешно! Пожалуй, даже хорошо, что Линдон не пришел на совет, — по крайней мере она избавлена от ощущения, что стала объектом какой-то неведомой забавы.

— Придется обойтись без сэра Линдона. Без сомнения, что-то важное отвлекло его внимание, — сказала Эдлин. — Внешний двор в руках Пембриджа, у нас нет шансов его вернуть, но внутренние стены неприступны, ворота крепки, кладовая донжона набита запасами продовольствия, в колодце полно свежей воды. Мы можем продержаться до зимы, когда непременно вернется милорд Хью.

— Так-то оно так, — согласился Бердетт, — но, к несчастью, мы не знаем, какие еще подлые уловки на уме у Пембриджа.

— Он прав, миледи, — сказал сэр Филипп. — Кроме того, милорд строго-настрого наказал мне дать ему знать, если вам будет угрожать опасность.

— Вы хотели сказать — Роксфордскому замку, — спокойно уточнила она.

— Я сказал то, что хотел сказать. О замке милорд тоже беспокоится, — признал рыцарь, — но главный предмет его заботы — вы, и я должен повиноваться.

Эдлин выпрямилась и внимательно посмотрела на сэра Филиппа.