Каждый раз, когда я должна была с тобой трахаться, меня тошнило! И от твоего вида, и от того, как ты…

— Взаимно, Ди, — спокойно отбриваю ее жалкие потуги задеть меня за живое. После того, что она сделала, жалости не осталось ни капли. Я готов просто рассказать ее как что-то незначительное, что само безмозгло запрыгнуло под вал асфальтоукладочной машины. — Надеюсь, ты из тех, кому нравится падать на дно, потому что именно там ты скоро окажешься. Обещаю, что в память о нашем прошлом обязательно сделаю все возможное, чтобы твое падение было максимально болезненным. Кто знает — может, после этого ты научишься выбирать мужчин, к которым будешь испытывать отвращение.

Она остается стоять как вкопанная, пока я беспрепятственно дохожу до двери. И только там меня снова задерживает ее испуганный окрик:

— Ты не заберешь у меня галерею. Только не ее, Олег…

— Я уже ее забрал. И, кстати, — поднимаю руку и звонко щелкаю пальцами, — прослежу за тем, чтобы ее купил человек, который откроет на этом месте самый грязный стриптизятник в городе!

Уже в машине мне звонят из офиса Игоря.

Ви будет ждать в назначенном месте в четырнадцать ноль-ноль.

Глава сорок четвертая: Эвелина

Я с тоской смотрю на мятые купюры в кулаке и россыпь мелочи.

Этого хватит еще примерно на пару дней, а работать в кафе больше не вариант — я подменяла внезапно заболевшую девушку, которая с завтрашнего дня возвращается на работу, и для меня у них нет никакой, даже самой завалящей альтернативы. При этом, мне нужно вернуть долго подругам — чтобы снять квартиру, пришлось занимать у Кати и Иры, и мысль о том, что я не смогу вернуть долго в ближайшие дни, буквально лишила меня сна.

Хотя, для бессонный ночей у меня и без того целый «букет» поводов.

Ненавижу себя за то, что даже в самой безвыходной ситуации, которая только могла со мной случиться, я все равно больше всего оплакиваю Олега.

От метро до места встречи — пешком минут двадцать.

Если честно, даже несмотря на свое ужасное финансовое положение, я чувствую легкую настороженность. Слишком уж внезапным и привлекательным оказалась вакансия, которая свалилась на голову уже утром, после того, как я всего день назад разместила исправленную анкету о поиске работы. Перечитала предыдущую и решила, что не с моими дырами в карманах выдвигать такие требования, и решила переписать так, чтобы это звучало буквально «готова на все в рамках закона». И тут вдруг — и работа хорошая, и зарплата в два раза выше моих самых смелых ожиданий, и условия идеальные. Разве так бывает? Бывает, если в наборе идут и другие, не названные в силу понятных причин, тонкости.

Но не в моем положении перебирать, так что, пообещав себе не терять бдительность, с надеждой в сердце прибавляю шагу.

Странно, что место встречи в том самом здании, о котором Ира говорила, что его специально отстроили для крутых офисов, а мне предложили офис консультанта в магазине галантереи. Но вдруг я чего-то не знаю о доходах от продажи кожаных ремней и замшевых перчаток?

Внизу меня встречает охранник, передает на поруки симпатичной девушке в строгом офисном костюме, и она лично проводит меня до лифта. На мои попытки выяснить, чего мне ждать, отвечает уклончиво, ссылаясь на то, что она не компетентна в вопросах найма персонала и об этом мне расскажут менеджеры по работе с сотрудниками. Нехорошее предчувствие еще раз дает о себе знать. Может, под видом продавцов, здесь подыскивают девиц в стесненных обстоятельствах и не стесненных моральных принципах? Мысленно еще раз вспоминаю пункты своей анкеты — я как раз подхожу. Тогда, все ясно.

— Могу я… — пытаюсь просочиться в уже начавшие закрываться двери грузового лифта, но уже не успеваю, и кабинка стремительно уносит меня вверх.

Остается надеяться, что по крайней мере я была на всех камерах, и меня видели люди, так что вряд ли прямо отсюда запихнут в мешок и отправят в какой-нибудь подпольный притон.

Но реальность меня шокирует.

Правда, совсем в другом смысле, чем мысли, которыми успеваю себя накрутить. Потому что как только лифт останавливается, меня буквально выбрасывает в коридор, весь уставленный корзинами с цветами. И это очень странно, учитывая явно незаконченный ремонт этой части здания, потому что иначе я могла бы списать все на день рождения какой-нибудь Сотрудницы года.

Цветы повсюду. Они буквально сопровождают каждый мой шаг, и композиции настолько разнообразные, что приходится силой заставлять себя не прикасаться ни к чему.

Прохожу еще немного вперед и чувствую сладкий аромат клубники. И еще — каких-то экзотических фруктов. И если с последними я еще могу это как-то объяснить (при наличии денег можно купить буквально все в любом приличном супермаркете), то клубника? Уже давно не сезон, а тепличная обычно вообще без запаха. На всякий случай внимательнее смотрю по сторонам, пробую даже заглянуть в парочку кабинетов, но все двери как нарочно заперты. Или не нарочно?

Открыта только одна — та, что в конце коридора. И именно оттуда раздаются мягкие шаги и шорохи.

— Привет, Ви, — встречает меня Олег, и со вздохом облегчения сует руки в карманы брюк. — Я боялся, что нифига не получится.

Несколько минут стою как вкопанная, потому что сначала не понимаю, как же сразу не поняла очевидного, а потом — почему не бросилась наутек после того, как вскрылась правда.

— Прошу тебя, — видя мое замешательство и попытки к отступлению, Олег бросается вперед. — Просто разреши все тебе рассказать. И объяснить. А потом решай сама. Я не буду ничего требовать. Просто… выслушай меня.

— А где мама? — Озираюсь по сторонам, почему-то уверенная, что и на этот раз она будет поблизости.

— Ви, ради бога! — Олег нервно проводит пятерней по волосам. — Мы с твоей матерью давно чужие люди! Да, у нас есть общее неприятное прошлое, но я никогда не хотел возрождать эту историю!

— Не приближайся! — предупреждаю его, когда он снова делает попытку сократить расстояние между нами.

Он мученически прикусывает нижнюю губу, несколько секунд рассматривает мое лицо а потом, кивнув, отступает. Я, немного подумав, захожу в просторный зал, где кроме цветов и раскладного столика с фруктами, больше ничего нет. И в воздухе приятно пахнет свеже покрашенными стенами. Этот запах может оценить только художник, а я уже так давно не брала кисти в руки, что чувствую настоящую ломку.

— Я так тебе противен? — осторожно спрашивает Олег, пока делаю круг