Итог сближения с Китаем ярче и убедительнее всего демонстрирует товарообмен: 29 млрд долл. в 2005 г., 45 млрд – в 2010 г.[269]и, возможно, 60 млрд – в 2011 г.[270], то есть он вырастет за шесть лет на 55 %. Это укрепляет стратегическое партнерство, начатое в 1996 г., и отношения в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Стремясь предотвратить «цветные революции», которые, как они опасаются, могут докатиться до них из Средней Азии, Россия и Китай провели совместные военные учения; одновременно происходит стабильное увеличение поставок российского оружия в Китай[271]. В любом случае, как подчеркивает Изабель Факон, «Китай – один из наиболее полезных партнеров, помогающий России “гордо стоять” на виду у США, но он в равной степени остается игроком, способным помешать росту региональной и мировой мощи России и даже ее безопасности в течение более-менее короткого промежутка времени. Москва, впрочем, это уже давно поняла. Поэтому сразу после провозглашения независимости, начав переговоры с Китаем по поводу границ и согласившись “отдать” некоторые спорные территории (подписав соглашения о демилитаризации границы и в июле 2001 г. предложив китайской стороне заключить на 20 лет мирный договор), Россия показала, что хочет устранить постоянную угрозу своей безопасности, предпочтя выстраивать с Китайской Народной Республикой длительные добрососедские отношения»[272]. В отличие от Индии, отношения с которой на протяжении очень долгого периода времени были отмечены стабильностью (если мы вспомним время, когда СССР был союзником Нью-Дели против проамерикански настроенного Пакистана), российские лидеры действительно сохраняют определенное недоверие к Китаю. Китайское присутствие на российском Дальнем Востоке может в перспективе вызывать беспокойство из-за недостатка населения в регионе и отсутствия достаточного числа рабочих рук. Демографический дисбаланс, наблюдаемый по обе стороны российско-китайской границы, очень красноречив: 6–7 млн человек с российской стороны и более 130 млн – с китайской. Если вспомнить горечь, которую вызвало у Китая заключение «неравноправных» договоров в XIX в. – в тот период, когда маньчжурские правители были совершенно неспособны противостоять требованиям «чужеземных варваров», – существуют опасения, что ситуация может развиваться неоднозначно. Китай и Россия могут, помимо прочего, оказаться вовлеченными в соперничество в Средней Азии, где объем торговли между Китаем и бывшими советскими республиками в начале 2000-х гг. сравнялся с объемом торговли между Россией и среднеазиатскими государствами[273]. Конкуренция между китайцами и россиянами в эксплуатации и транспортировке энергоресурсов может оказаться достаточно жесткой, поскольку России необходимо полностью удовлетворять европейский спрос, а новые месторождения газа в Сибири и Арктике не в состоянии обеспечить необходимых объемов добычи. Шанхайская организация сотрудничества позволяет Москве контролировать инициативы своего влиятельного партнера, однако Россия не заинтересована в экономическом расширении этого альянса: подобные изменения были бы на руку Пекину. Организация Договора о коллективной безопасности и Евразийское экономическое сообщество также позволяют россиянам сохранять единство своих среднеазиатских «задворок», удерживая Китай «на расстоянии». Именно поэтому перспектива объединения ОДКБ и ШОС не входит в сферу приоритетов Москвы. К этому добавляется раздражение, испытываемое Россией из-за того, что в силу своего экономического роста и демографического веса именно Китай, а не Россия в настоящее время является основным стратегическим соперником Соединенных Штатов. Кроме того, россияне обнаружили, что Китай был, по их мнению, слишком сдержан в вопросах о судьбе Косово и признания суверенитета отколовшихся от Грузии республик. Наконец, россияне обеспокоены дисбалансом в сфере двусторонних торговых отношений: Россия экспортирует в Китай преимущественно лес, уголь, целлюлозу и другие природные ресурсы, в то время как Китай продает в Россию свои промышленные товары, в том числе станки, что можно расценивать как признак нивелирования всех достижений бывшего СССР в этой области. Неясность отношений между обеими странами также проявляется в сфере экспорта углеводородов, особенно в вопросе эксплуатации нефтепроводов: россиянам, не желающим зависеть от одного-единственного азиатского партнера, удалось добиться того, чтобы не все нефтепроводы в регионе использовались исключительно для транспортировки нефти в Китай. Соглашение о сотрудничестве в нефтяной области, заключенное в 2009 г.[274], предполагает поставку в Китай около 15 млн т сырой нефти. Трудности, с которыми пришлось столкнуться России при заключении договора на поставку газа, были вызваны стремлением китайцев предпочесть в этом вопросе Казахстан и Туркменистан. Тем не менее сотрудничество России и Китая все равно можно назвать очень успешным, поскольку российские нефтяные компании добились получения китайских кредитов, притом что китайские компании вкладывают средства в своих российских партнеров.

В 1945 г. Япония капитулирует. В соответствии с вашингтонскими договоренностями, Советский Союз получает Курильский архипелаг в Охотском море. Четыре острова, Хабомаи, Шикотан, Итуруп и Кунашир, расположенные между российским полуостровом Камчатка на севере и крупным японским островом Хоккайдо на юге (россияне называют их Южные Курилы, тогда как японцы – «Северные территории»), были аннексированы Советским Союзом 4 сентября 1945 г., через три дня после объявления Японией о своей капитуляции. Сегодня они населены 19 тыс. жителей, и их общая площадь составляет 500 кв. км. Начиная с XVIII в. Курилами поочередно владели то японцы, то русские[275].