litbaza книги онлайнДетективыСтоящий у Солнца - Сергей Алексеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 122
Перейти на страницу:

— Это тоже талисман?

— Да, — подтвердил Русинов. Капитан хмыкнул:

— Набрал полные карманы талисманов, а не повезло…

— Почему же не повезло? — грустно улыбнулся Русинов. — Мне в этом году так повезло! Впервые за много лет!

Участковый подал обезьянку старухе, и Русинов вцепился взглядом в её пальцы. Узнает или нет? Видела прежде талисман-утешитель или впервые взяла в руки!

Капитан же между тем выгреб из бокового кармана горсть патронов.

— Так, патроны иностранного производства для оружия двадцать второго калибра. Посчитаем, сколько штук…

Любовь Николаевна всё ещё «рассматривала» обезьянку…

— А ну-ка, Серёжа, пойдём со мной, — вдруг сказала она и, не выпуская из рук талисмана, скрылась за дверью.

— Мне нельзя, — растерялся участковый. — Арестованный сбежит.

— Не сбежит, пойдём, — откликнулась старуха из темноты.

«Иди, иди, не сбегу! — мысленно послал Русинов. — Сейчас она тебе скажет, что это за талисман…» Едва участковый вышел из комнаты, Русинов схватил «орех», оставленный на столе, и сунул его в шкаф за книги. Сел на прежнее место как ни в чём не бывало. Через минуту участковый вернулся один. Обезьянка возымела действие!

— Значит, так! — бодро сказал он, забыв о личном обыске и о протоколе. — Я вынужден запереть тебя до утра. А утром продолжим.

— Срочный выезд? — участливо, но с иронией спросил Русинов. — Что делать, служба…

Он всё понял, но решил не заметить усмешки и скомандовал:

— Встать, руки за спину. Вперёд шагом марш.

«Интересно, куда же ты меня запрёшь? — думал Русинов, шагая по ночной дороге — той самой, по которой они бежали с Ольгой. — Неужели тут и тюрьма есть?» Задами они ушли на другой конец посёлка и залезли в чей-то огород, к тёмному сараю, стоящему окнами на реку. Участковый отомкнул замок на оббитой старым железом двери.

— Входи!

Русинов вошёл в темень, пригляделся.

— Света здесь, конечно, нет…

— Ничего, до утра и без света посидишь, — заметил капитан. — Скоро светать начнёт. Вон кровать, ложись.

Он зажёг спичку. Похоже, это был когда-то склад магазина: на окнах решётки, потолок оббит железом, по стенам — деревянные стеллажи. В углу стояла новенькая кровать с никелированными головками и матрацем. Русинов лёг и покачался — мягкая пружинистая сетка…

А участковый не уходил, торчал в дверях. И спичек больше не зажигал.

— Ты вот что, парень, — наконец сказал он из темноты. — Мою дочь не трогай, понял? Ещё раз увижу тебя с ней — ноги переломаю без всякого ордера. Жених нашёлся…

— Иди, иди, дорогой тесть, — съязвил Русинов. — Тебя служба ждёт. Да накажи тёще, чтобы утром мне горяченьких блинчиков принесла. Со сметанкой!

Он шарахнул дверь и зло забряцал запором. И ещё, кажется, пнул дверь, прежде чем уйти. Почему-то в сознании Русинов не воспринимал его как отца Ольги. Но тут же из защитника правопорядка участковый превратился в защитника своей дочери. И сразу исчез куда-то весь его опыт, профессиональная наблюдательность и милицейский гонор. Русинов посмотрел в окно: капитан прошёл напрямую по картошке, перелез через изгородь и пропал в темноте. Любовь Николаевна знала, что такое нефритовая обезьянка. Этот опознавательный знак, пароль, если его не спас, то, по крайней мере, остановил арест и выдачу Русинова Службе. Участковый посадил его в этот склад скорее из боязни, что он может встретиться с его дочерью, ибо старуха была права — зачем ему бежать? Она прекрасно знает его цель, иначе бы не откликнулась на обезьянку, и теперь, возможно, хранители должны посоветоваться, как поступить с Русиновым дальше. Сдать его в прокуратуру, в клинику для душевнобольных либо найти иной способ нейтрализовать Мамонта.

Но если капитан боится за свою капитанскую дочку, то надо немедленно бежать из этого амбара к ней. Русинов ощупал решётки на двух небольших окнах — сделано на совесть, наверное, ещё до войны: гвозди самокованые, прутья не расшатать. И срублен склад крепко, брёвна посажены на мох и на шканты (круглые куски дерева); пол же, судя по его непоколебимости, собран из толстых, распущенных надвое, брёвен. Без лома ничего не взять… Он пошарил на стеллажах — чисто. «Мешок» был на сей раз деревянный, с видом на реку, но ничуть не уступал каменному. Там хоть была зажигалка…

Он снова лёг на кровать и мысленно стал искать самое уязвимое место. Выходило, что всё-таки окна и простенок между ними. Он подождал, когда начнёт светать, встал и ощупал косяки. Пазух над верхними почти не оставалось, осевшее строение давным-давно сомкнуло все щели, мох между брёвен спрессовался до крепости картона. Даже если выковырнуть его, на что потребуется полдня, всё равно не осадить брёвна простенка так, чтобы верхнее освободилось и шкант вышел из гнезда в верхнем бревне. К тому же концы брёвен простенка имели шипы, прочно стоящие в пазах косяков: всё сделано по правилам плотницкого искусства. Но над окнами было всего два ряда и ко второму было прибито железо. Амбар небольшой, лес давно просох, и крыша лёгкая. Оставалось единственное — поднять верхние ряды брёвен вместе с потолком и выломать простенок.

Стараясь особенно не шуметь — хозяин, на чьей территории стояла эта тюрьма, наверняка предупреждён, — Русинов начал разбирать стеллажи. Снял доски с полок, оголив каркас, а затем оторвал четыре вертикальных стойки, сделанные из толстых брусков. Самый длинный он упёр в верхний косяк окна, поставив второй конец на широкую доску, и другой стойкой стал распирать эту конструкцию, стремясь поставить первый брусок в вертикальное положение. Получался довольно мощный клин и одновременно рычаг, на который можно было давить всем телом. После нескольких рывков послышался треск вверху — ряд, перекрывающий окна, тронулся с места. Русинов ощупал пазы и с удовольствием отметил, что спрессованный мох освободился от давления. Но дальше всё замерло: слишком велико стало трение вертикального бруска о доску, лежащую на полу. Требовалось смочить, но участковый не оставил ни капли воды. Пришлось использовать подручные и не совсем приличные средства.

Ещё минут через пять верхние ряды брёвен вместе с потолком и крышей приподнялись на два сантиметра. Можно было пальцами выковыривать мох. Оконный блок поднимался вверх вместе с косяками и решёткой. Русинов расшатал простенок, убрал мох из пазов, и образовалась щель в ширину спичечного коробка. Однако плоский и довольно толстый шкант сидел в верхнем бревне ещё глубоко и прочно. Тогда он вставил доску под оконную подушку, встал на неё ногами и стал давить одновременно двумя рычагами. Заскрипели шканты, из щелей посыпался растёртый в пыль мох. Он подстраховался, загнав брусок между брёвен, и теперь оставалось вывернуть хотя бы одно бревно из простенка. Русинов снял головку с кровати, вставил её между косяком и торцом бревна и, расшатывая, постепенно вытащил его из проушины. С улицы подул свежий предутренний ветер. Можно было уже с трудом, но выбраться наружу, однако он вывернул ещё одно бревно и, не убирая конструкции рычагов, вылез через дыру вперёд ногами: под стеной тюрьмы густо росла крапива.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 122
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?