Дипломатично. Этому он имел возможность обучиться у матери.

– Извини за резкость, отец, – сказал виновато Гил. – Я понимаю, тобой движут только мои интересы. Это просто неразумно с моей стороны требовать отправиться... навестить родину матери.

– Когда-нибудь это непременно произойдет, сынок, – промолвил Танис, скребя в бороде. – Когда повзрослеешь...

– Конечно. Если вы на меня не слишком сердитесь, я пойду к себе, позанимаюсь. – И Гил с независимым видом вышел из комнаты, притворив за собой двери.

Замерев у закрытых дверей, он прислушался.

– Ну вот оно и пришло, – говорила мать, – и мы узнали об этом. Это совершенно правильно, что он хочет поехать.

– Да, и ты представь себе, что он почувствует, увидев полные ненависти взгляды, искривленные в ярости губы, услыхав утонченные оскорбления...

– Но, возможно, этого и не произойдет, Танис. Эльфы изменились.

– Изменились ли, любимая моя? – печально отозвался Танис. – В самом деле изменились?

Лорана не отвечала, по крайней мере ее ответа не было слышно.

Гил заколебался в своем решении. Они, похоже, просто хотят его защитить.

Защитить его! Да, как Карамон хотел защитить Палина. Палин хотел выдержать Испытание – и справился. И он хотел доказать, чего стоит, доказать им обоим!

Утвердившись в своем решении, он, прыгая через две ступеньки, сбежал вниз. Оказавшись у себя, он запер двери и вытащил приглашение из потайного места, где его прятал. Гил пробежал по приглашению глазами, отыскивая нужное место. Наконец оно нашлось.

"...Я буду ожидать тебя в гостинице «Черный Лебедь», находящейся примерно в дне езды от дома твоих родителей. Если ты изволишь встретиться со мной в указанном месте, путешествие до Квалинести мы можем совершить вдвоем. Прими мои искреннейшие уверения в том, что мне крайне лестно сопровождать тебя, принц Гилтас, на этом пути. Особенную же радость мне принесет возможность представить тебя в самых высоких кругах эльфийского общества.

Твой преданный слуга Рашас из рода Аронтулас".

Это имя ничего не говорило Гилу, но оно и не было для него важно. Он уронил приглашение и пристально посмотрел на виднеющийся из окна затянутый туманной дымкой путь, ведущий на юг.

Ведущий к «Черному Лебедю».

Завернувшись в плащ, Танис Полуэльф лежал на твердой холодной земле.

Он крепко, мирно спал. Но рука Карамона легла на его плечо и решительно затрясла: «Танис, ты нужен нам! Танис, вставай!»

Уходя, уворачиваясь от его цепких пальцев, сворачиваясь в комок, Танис умолял: "Я не хочу вставать. Я устал от всего этого, ужасно устал.

Почему вы не хотите оставить меня в покое? Дайте поспать..."

– Танис!

Вздрогнув, он проснулся. Он проспал дольше обычного. Но сон не принес ему отдыха – он проснулся с тяжестью в голове и в теле. Открыв глаза, он почти не сомневался, что увидит Карамона.

Но увидел Лорану.

– Гил ушел, – сказала она.

Танис потряс головой, отгоняя сон и тяжесть.

– Ушел? – тупо повторил он. – Куда ушел?

– Я точно не знаю, но думаю... – Ее голос сорвался. Она молча протянула Танису золотистый лист бумаги.

Протерев глаза, Танис переместил непослушное тело в сидячее положение. Лорана скользнула на кровать рядом с ним и обвила рукой его плечи. Он читал приглашение.

– Где ты нашла это?

– В... в его комнате. Я, конечно, не рылась в его вещах, просто...

Он просто не спустился к завтраку, и я подумала, не заболел ли он. И пошла проверить.

Ее голова поникла, по щекам покатились слезы.

– Он не спал в своей постели. Его одежды нет на месте. И это... это... было на полу... у окна.

Она не выдержала. После недолгой молчаливой борьбы она вновь овладела собой.

– Тогда я пошла на конюшню. Его лошадь исчезла тоже. Конюх ничего не видел и не слышал...

– Старый Хастингс глух как тетерев. Он может не услышать грохота Катаклизма. Карамон пытался предупредить меня, что это может произойти, а я не понял.

Танис вздохнул. Подсознание его все услышало. Это и обозначал его сон. «Дайте мне поспать...»

– Все будет хорошо, любимая, – жизнерадостно объявил он и притянул ее поближе к себе, чтобы поцеловать. – Гил оставил это здесь, зная, что мы найдем это. Он хочет, чтобы мы пришли за ним и остановили. Это петушиный крик его самостоятельности, ничего более. Я найду его в «Черном Лебеде» – измученного, но слишком гордого, чтобы в этом признаться, с виду готового тронуться в путь, а на деле мечтающего, чтобы я уговорил его вернуться домой...

– Только не ругай его, – тревожно попросила Лорана.

– Ну конечно, не буду. У нас будет мужской разговор, а это долгая вещь. Возможно, мы проговорим всю ночь и вернемся только к утру.

Эта мысль согрела Таниса. Теперь он понял, что еще ни разу не провел ни дня наедине с сыном. Теперь они поговорят, как следует поговорят. Танис даст Гилу знать, что отец прекрасно знает о его проблемах.

– Может, и мне следует поехать...

– Нет, Лорана, – твердо сказал Танис. – Это касается только меня и Гила. – Танис вылез из кровати и принялся одеваться для путешествия. – Кто знает, может быть, это окажется неплохим уроком для мальчика, моя дорогая. Слушай, а ты что, и правда не понимаешь, почему он такое выкинул?

– Ожидая ответа, Танис даже на секунду приостановил сборы.

– Ни один эльфийский юноша никогда не сделает такого, – тихо сказала Лорана. В глазах ее стояли слезы.

Танис склонился и поцеловал ее блестящие волосы. Он вспоминал юного полуэльфа, сбегавшего от своего народа, из своего дома, того самого полуэльфа, который убегал даже от нее. Ему казалось, что и она не должна забыть это.

Жажда перемен – проклятие рода человеческого.

Или благословение.

– Не переживай, – сказал он. – Я доставлю его домой в целости и сохранности.

– Только бы он все понял! Мы готовы жертвовать ради него всем, чем угодно!..

Лорана продолжала говорить, но Танис не слышал ее голоса. В его голове раздавался голос другой женщины, другой матери: «Чем ты пожертвуешь для своего родного сына? Своим благосостоянием? Своей честью? Своим добрым именем?»

Это были слова Сары – Сары, заменившей мать Стилу Светлому Мечу.

Похолодев от ужаса, Танис припоминал видение. Он не вспоминал о нем годами, сумел выкинуть это из головы. Но вот он снова остановился в проклятой крепости Лорда Ариакаса, Рыцаря Такхизис. Расступились темные облака. Сквозь трепещущий разрыв в облачной завесе пролился серебристый свет Солинари, и Танис успел увидеть опасности и несчастья, вьющиеся вокруг его хрупкого сына, словно управляемый кем-то дождь. Тут Солинари снова поглотили темные облака, и видение пропало. И он забыл его.