С интересом разглядывала жениха. Среднего, для наагатов, роста, золотисто-каштановые волосы, смуглая кожа и великолепное сложение. Что его сподвигло согласиться на женитьбу? Возможность беспрепятственно и без особых затрат завести себе кучу любовниц? Или ему действительно понравилась Лита? Или он просто вышколенный служака, который беспрекословно «закрыл собой амбразуру», по приказу Принца и Наказующего?

Мне всё непонятно. И потому — неприятно. И что-то раздражает. Раздражает, к примеру, то, что Лита сейчас всё слюной закапает… Отхватила, типа, классного мужика. Похотливая, озабоченная засранка!

«Ну да, ну да!» — тут же принял участие в безмолвной дискуссии внутрений голос, — «Это она то похотливая? Она озабоченная? Не хочешь посмотреть на ту, что переплюнула эту девицу? Зеркало принести? Или на слово поверишь? Это у кого четыре мужа? А?»

Я моментально обиделась и разозлилась — на себя. А, действительно, чего я к ней придираюсь, когда у самой аж четыре мужа!? И я ещё их и ревную по-чёрному, ко всем женским особям, находящимся на расстоянии меньше парсека. И мозг им выношу своими выходками и не вовремя атаковавшем мой мозг, «синдромом карианского детёныша». А, если называть вещи своими именами — то я стала инфантильной размазнёй. Блин! Как неприятно то! Как меня мужья такую терпят? Хоть, признаться, это так приятно — чувствовать себя пусечкой, и размякнув, позволять себя любить. Главное не переходить Грань, за которой «пусечное» поведение превратится в диагноз. Или я эту Грань уже перешла?

И ещё с Нолой надо отношения налаживать…

Я тихо вздохнула.

Из состояния глубокой задумчивости меня вырвал голос Яссина:

— И что ты надумала? К чему нам опять готовиться?

Вздрогнув, я увидела, что церемония уже завершилась и все гости направились к роскошно накрытым столам.

Насупясь, изложила свое видение самой себя. Наказующий серьезно всё выслушал, а потом, усмехнувшись, прижал к своей груди сильнее:

— Не говори такого больше. Все совершенно не так. Ты — не Лита. Между вами — пропасть. И эта пропасть называется — «умение любить». Да. Нам трудно тебя делить. Но, всё дело в том, что ты любишь нас. Переживаешь за нас. И никогда не предашь и не продашь. Поэтому выброси эти гадости из своей головы. Хорошо, мой сладкий?

Я молча кивнула, всё ещё не соглашаясь примириться с такой гадкой мной.

— Солнышко, хочешь — я прямо сейчас начну тебе доказывать, что ты не такая, как остальные? — подключился к сеансу моего психоанализа неугомонный Принц.

— Я согласен с Шатом, — ну, вот, и командор туда же!

— Более того. У меня есть предложение, — продолжал напирать настырный Наследник, — У нас не было официальной брачной церемонии. Можем заодно и отпраздновать. Я договорюсь сейчас со Жрецом.

И не успела я вякнуть, как Шаатхар умчался претворять свои замыслы в жизнь.

— Что случилось? — Подошла к нам встревоженная Соня. Положив руку мне на живот, посылая тёплую волну успокаивающей энергии, она продолжила мягко выяснять причину накатившего стресса, — У тебя какие-то нехорошие предчувствия? Ассоциации?

— Нет. Наша супруга решила заняться самоедством. Дескать, она такая же озабоченная и похотливая, как Лита. — тут же настучал на меня Соне странно-покладистый Наказующий.

— Ты действительно так считаешь? — удивилась Соня, подняв на меня свои лучистые глаза. — Лер, я понимаю, у тебя сложное время становления семьи, супружеских отношений и многоплодная беременность. Плюс — ответственность за подданных и подопечных. Но это не значит, что надо себя, прости за это слово — «чморить». Если ты не уверенна в чем-то или в ком-то — просто поговори откровенно с мужьями. Поверь — они тебя любят. И приниимают такой, какая ты есть. Ты для них — самая красивая, обаятельная и привлекательная. А на остальное — забей! Знаешь, как мне страшно?

Я, вытаращилась на подругу. Даже у Яссина округлились глаза.

— Да, — смущённо улыбаясь, подтвердила Соня, — Ты представь. Я — чудовище. Мать уродов, как меня называют сотни тысяч разумных. И вдруг, меня полюбил самый красивый, самый идеальный мужчина на свете. Мне очень страшно, что я могу оказаться недостойной его любви. Что он может разочароваться во мне.

— Не смей так говорить! — Шарухх обнял подругу, укрывая её от всего мира и от самой себя, — Это я боюсь тебя разочаровать.

— Ты же знаешь. Мы говорили. Я не хочу врать ни тебе, ни себе. Меня тянет к Норрису… и я ничего не могу с собой поделать. А он меня презирает, и ненавидит за то, что я посмела потревожить его обожаемую Беллиль и забрать своих детей. Я буду держать себя в руках. Когда прилетит Принцесса и её фаворит, тебе не будет стыдно замоё поведение. Но мне будет очень больно и не приятно.

— А когда прилетит Император? — спросил командор.

Я укоризненно посмотрела на него:

— Тебе не стыдно? Почему ты таким тоном с Соней говоришь?

Алар смутился:

— Простите, нэра. — Повернувшись ко мне, он поцеловал руку, — Это всё проявление врожденной лояльности к Правителю. Он достойный мужчина. А Соня стала его илаи. И он не давит на неё. Не стремится подавить. Он просто будет завоёвывать любимую женщину. Свою Пару. Стараясь не навредить ей и не оскорбить. Разве это не показатель железного самоконтороля и ответственности? По себе знаю. Держать себя под контролем, когда Обретаемая рядом — почти не возможно. А, когда Обретаемая ещё и отдаёт свое предпочтение другому мужчине — это вообще за гранью моего понимания. — командор грустно посмотрел на меня, — Тебе достался плохой, слабый супруг. С плохим самоконтролем. Прости…

Мне стало так обидно за то, что он себя унижает, что я немедлено пресекла эти попытки:

— Алар, можно к тебе на ручки?

И, после того, как усмехающийся наагат передал меня командору, я, обняв супруга, больно, до крови, укусила Алара за шею.

— Ещё раз начнешь публично самозакапываться — откушу кусок шеи… — прошипела я.

А этот извращенец, вдруг, засиял как начищенная бляшка солдатского ремня… и цапнул меня в ответ!

— Спасибо, милая, — отрываясь от моей многострадальной шеи, прямо-таки пропел он, — Ты оказала мне невероятное доверие!

Ёлки! И что я сейчас сделала?

* * *

Озвучила свой вопрос.

— Ты становишься взрослой, — сияя сообщил мне командор, — Очень быстро прошла период отрочества. Ммм… Скоро нам будет ТАК хорошо… — мечтательно закатил глаза всегда сдержанный Алар.

— Яссин, я хочу к тебе! — запаниковала я.

— Не стоит расстраивать Ала, — хмыкнул гад ползучий, — Я никогда не видел его таким счастливым.

— Уйду от вас! — мстительно прошипела я, оглядываясь в поисках сочувствующих.

Не нашла. У Сони и Шарухха в глазах искрились смешинки. Принц серьёзно наблюдал за нами, явно вынашивая некую каверзу. Морису было не до меня. Он тактично отошел в сторону с Нолой, что — то объясняя дочери.