— Ну, мне, пожалуй, пора, — засуетился вдруг Толик, видимо пришедший к тем же выводам, что и я. — А то эти крики, кровь, хруст костей… Не люблю я это. Весёлого тут мало! Да и ты мне уже как родной стал. Жалко–то как! — коротышка виновато посмотрел в мою сторону. — А куда деваться было? — айхи расстроено всплеснул лапами. — Нельзя мне обратно в город Инсора возвращаться! Никак нельзя! Прощай. Я, наверное, даже буду грустить. Вернусь, когда у кольца новый хозяин объявится! — подлый дух, уже повернувшись ко мне спиной, в последний момент передумал и добавил: — Кстати. Колечко, после смерти владельца, некоторое время ярко сияет. В этом полумраке, только слепой не заметит!

И исчез, сволочь такая!

— Ну, так что, расскажешь, куда камни мажеские прикопал? — потёр между тем переносицу Жихарь. — Учти. Я в последний раз по–хорошему спрашиваю.

— Можно подумать, что если я тебе отвечу, от этого что–то изменится, — сплюнул я на землю кровавую слюну. — Ты же всё равно простой беседой не ограничишься.

— Не ограничусь, — спокойно признал мою правоту Жихарь. — Ночь тебе всё равно весёлая предстоит. Но пытать тоже по–разному можно. Скажешь где казна, и всё будет значительно проще!

— Послушай, — в то, что можно убедить этих головорезов в отсутствии казны и уговорить меня просто отпустить, я ни капли не надеялся. Оставался один небольшой шанс — страх всей этой братии перед жрецами. — Зря вы всё это затеяли. Вам же самым это, потом боком выйдет.

— Это почему же? — брови Жихаря иронично изогнулись.

— Ты же сам видел, как меня сегодня к отцу–наставителю позвали. И ты прекрасно знаешь, что он обычно на таких как мы с тобой, внимания не обращает. Ведь так?

— Так тож жрец! — Грегор почесал подбородок, уколовшись щетиной. — Он Троим молитвы возносит. Не по чину ему с простым людом якшаться!

— Вот именно! — приободрился я и с нажимом добавил: — А меня к себе позвал! — я сделал секундную паузу, давая подельникам осознать этот вопиющий факт и, стараясь говорить как можно убедительнее, продолжил: — А почему? Нужен я ему очень, для дела одного.

— И чего? — Грегор непонимающе заморгал, потом что–то смекнул и помрачнел.

— Это, за каким же делом ты ему нужен? — сумрачно решил уточнить Жихарь.

— Так за тем же, что и вам. Место, где казну припрятал, я его людишкам показать должен. За то он меня и в ходоки отправлять не стал.

— Верно. Про то, что он частью казны от посылки к отцам–вершителям откупился, по всей школе бают. — согласно кивнул моим словам Миха. Сейчас он выглядел обычным парнем, а не отморозком, собравшимся меня жестоко пытать.

— Вот–вот, — сплюнув ещё раз набежавшую в рот кровь, я решил развить успех. — И получается, что убив меня, вы нарушите планы отца–наставителя! Вряд ли ему это понравится. А значит, будет дознание. А как умеют отцы–вершители следствие проводить, когда это интересы храма затрагивает, не мне вам рассказывать. Найдут обязательно!

— Что же делать то? — испуганно озадачился Микула. — Если вершители возьмутся, то точно найдут! Несколько лет назад один жрец в таверне так напился, что когда уходил, то в канаву сточную упал и захлебнулся. Так потом отцы–вершители весь квартал вверх дном перерыли. Всех допросами умучали. И когда убивцев не нашли, то трактирщика со всей челядью в той же канаве и утопили. Чтоб другим неповадно было.

— Чего неповадно то? Ежели он сам утоп? — не понял Грегор.

— А то! Ежели у тебя кто–то из жрецов отдыхать изволит, то ты его опосля проводи, убедись, что ладно всё, а не сиди сиднем у себя за стойкой!

— И что же теперь делать? — прогундел, почесав за ухом, Грегор.

— Отпустить меня надо. Вот что делать! — решил развить я свой успех. — Вреда большого вы мне причинить, не успели, — я выразительно сплюнул на пол очередную порцию крови. — Поэтому просто разойдёмся, по–хорошему.

— Не разойдёмся, — отрицательно мотнул головой Жихарь.

— Жихарь. Ты что?! С храмом связываться, себе дороже! — возмутился было Миха.

— Помолчи. Сейчас я говорю, — отмахнулся от него тот и спросил. — Миха, ты же раньше воровством промышлял?

— Ну да, — неуверенно ответил тот.

— Ну вот. Сможешь у Марка поясок его незаметно стянуть?

— Конечно, смогу, — пожал плечами тот. — Только зачем он нам? Ему цена — грош медный.

— А мы его рядом с его трупом положим, — кивнул на меня Жихарь. — Ещё и в крови измажем. А потом все вчетвером будем в один голос утверждать, что видели, как они втроём в подземелье входили. Вот пускай Лузга с Марком, потом и ответ за свой разбой перед отцом–наставителем держат!

— Ловко придумано! — с восхищением протянул Грегор.

— Может и ловко, а только отцы–вершители народ въедливый. Кто–нибудь из вас обязательно проговорится. — не пожелал сдаваться я. — Стоит ли оно того?

— Стоит, — категорично возразил мне Жихарь. — А будешь дальше гоношить, я тебе рот кляпом заткну.

Он быстрым шагом отошёл куда–то во тьму зала и вернулся с крупным коричневым камнем в руке.

— В общем, так. Сейчас ты быстро рассказываешь, где спрятал казну или я начну этой камнем ломать тебе пальцы на ногах. Ну, так что? — Жихарь начал перекидывать камень из руки в руку. — Где казну прикопал?

— Погоди! — паника захлестнула меня с головой. То что сейчас этим камнем, мне со всей дури ударят по ноге, не вызывало никакого сомнения. — Давай как–то договоримся! Нет никакого клада! Я правду говорю! А!

Жихарь неожиданно обронил камень и ногу пронзила жуткая боль. Тело выгнуло дугой в бессильной попытке порвать сдерживающие меня путы. Из глаз хлынули слёзы. Заскрипев зубами, я увидел, как расстроился мой палач.

— Надо же! Уронил! — Жихарь огорчённо покачал головой. — Больно? — ваклонился он к моему лицу. — Так–то не боль. Боль будет, когда я сам ударю. Так что, где казна? — Всё так же спокойно поинтересовался мой палач, занеся руку для удара.

Я в полном отчаянии закрыл глаза, ожидая очередного взрыва боли.

— А тебе никакая казна уже не поможет, — тихий, чуть ироничный голос остановил моего врага в последний момент. — Не к чему она покойникам.

— Мастер?! — волчком крутанувшись в сторону двери, выдохнул Жихарь. Вокруг него испуганными баранами сгрудились все остальные.

— Для тебя я уже не мастер, — из темноты на свет появилась фигура воздушника. — Для вас всех я уже палач. Значит планы отца–наставителя для вас ничто? Я верно расслышал? Надеялись правосудия храма избежать?

— Я и сейчас на это надеюсь! — от невозмутимости Жихаря не осталось и следа. — Придётся нам и тебя убить, мастер! Удастся вину спихнуть на Марка с Лузгой — хорошо, нет — хуже уже не будет!

Юноша, выхватив из–за пояса нож, начал медленно по дуге приближаться к Ликону. Тот невозмутимо наблюдал за ним, сжимая кулаки.