Она кивнула, лицо было очень серьезным.

— Теперь понимаешь, почему я хочу, чтобы ты побывал на Юге до прилета Маркуса?

— Спасибо, Бабетта, — сказал я. — В самом деле, спасибо. Действуешь ли по доброте души или в интересах империи, это другой вопрос. Но мою шкурку спасти хочешь, ценю… Отвечаю добром на добро, я наконец-то отыскал того ребенка, который сбежал из вашей императорской семьи. И далеко же он, оказывается, забрался!

Она вздрогнула и даже не среагировала на как бы обмолвку насчет их императорской семьи.

— Что? Рич…

— Его зовут Лорест Виттельсбах, не так ли?

Она вскрикнула:

— Как ты сказал?

— Лорест Виттельсбах, — повторил я, — сын электора Палатината Реторского…

Она торопливо кивнула, теперь верит, что говорю правду, такие данные никогда не озвучивала, а раз я знаю, значит, у меня что-то да получилось.

— Рич… Ты бесподобен!

— Я знаю, — великодушно согласился я. — Видишь, какие бицепсы? А трицепс?.. Да ты пощупай, пощупай!.. Нет, бицепсы не там… Хотя ладно, щупай.

— И как ты его нашел? — спросила она. — Это же искать иголку в стоге сена! Да что там иголку…

Я сказал снисходительно:

— Потому я и не пытался перерывать все, как собака в поисках зарытой в прошлом году косточки. Зачем? Проще самому стать магнитом. Ты слышала, что такое магнит?..

Она посмотрела с укором.

— Рич, о магнитных камнях знаем с глубокой древности. Их еще называют камнями симпатии. Так как ты его нашел?

— Всюду оставлял намеки, — ответил я, — понятные только человеку с Юга. Остальные ничего не заметят, а человек с Юга сразу насторожится, сам меня отыщет и явится.

— Хитро, — сказала она и посмотрела с таким удивлением, что, дескать, хоть и дурак, но как-то же додумался или кто-то ему подсказал. — Ты мог бы родиться женщиной!

— Сомнительный комплимент, — сказал я. — Лучшая из женщин уже есть, а второй я бы стать не хотел.

Она засмеялась, очень довольная, умные любят комплименты не меньше, чем дуры, потому все и дуры. Правда, мужчины любят тоже. И комплименты, и дур.

— Ты его привез?

Я покачал головой.

— Бабетта, это не подобранный по дороге камешек.

— Но все-таки…

— А с чего решила, что он рвется вернуться? За двести пятьдесят с лишним лет не передумал и не мучается ностальгией. Наверное, двести пятьдесят лет совсем малый срок?

Она посмотрела на меня несколько странно.

— Рич, это совсем другое. Где он сейчас?

— Мне кажется, — ответил я задумчиво, — он не хочет, чтобы его тревожили. К тому же это такое место… Бабетта, что-то мне подсказывает, даже ты туда не пролезешь, если там не восхотят.

Она нехотя улыбнулась.

— Увы, такие места есть. Но они только разжигают наше женское любопытство. Ладно, все равно выдавлю из тебя эту страшную тайну!.. Иди сюда, я по тебе жутко соскучилась…

Из стены выплыл белесый призрак раньше, чем за Бабеттой захлопнулась дверь, словно ждал ее ухода. Я напрягся и хотел было как-то защититься, но туман оформился в крупное и массивное лицо с лошадиной челюстью и широким мясистым ртом. Роскошные седые волосы крупными локонами опускаются на широкие настолько плечи, что края тают в тумане.

Он опустился ниже и склонил голову так, что я видел только туман серебряных волос. И хотя белесость рассеивается уже на уровне живота, я понял, что призрак преклонил колено.

— Логирд, — сказал я с упреком, — ты что так исчез?.. Кстати, спасибо за спасение моей шкуры. Я сделал какую-то глупость, но не понял, в чем она есть, я ж такой мудрый, такой мудрый, глупости мне ну никак не свойственны в натуре…

Он поднял голову, посмотрел в мое лицо и замедленно поклонился.

— Ваше Величество, — произнес он тихим, как шелест листьев, голосом, — прошу прощения… понимаю, в некоторых случаях я был бы полезен больше, находись я возле вас постоянно…

— Встань, — велел я нетерпеливо. — Вставай, вставай!.. Рад тебя видеть. Что-то случилось?

Он поднялся выше, чуть покачнулся в воздухе, странное ощущение, когда не касается пола, там туман совсем истончился, а он усилием воли держит оформленным туман только в той части тела, которую обычно замечаем взглядом при разговоре.

— Только хорошее, — ответил он так же тихо, и я понял, что громче говорить просто не может. — Может быть, даже слишком…

— Но что?

— Мне удалось нащупать место прохода в мир призраков, — сообщил он слабо. — О нем лишь упоминалось дважды в старых рукописях, но и те только копии со старых, тоже не раз переписанных, потому многие полагали, что это лишь легенда, придуманная невежественными лесорубами…

— И ты туда пролез? — спросил я с восторгом.

Он покачал головой, в белесых глазах я сумел прочесть упрек.

— Все не так просто, Ваше Величество. Там столько магических печатей, которые нужно сломать, столько несокрушимых не для людей, не для призраков стен… Я сейчас усердно ломаю. А к вам прибыл, Ваше Величество, чтобы в очередной раз преклонить колено и заверить в своей преданности и верности…

— Логирд, — сказал я с упреком, — если тебе что-то нужно, так и скажи. Хотя мы сюзерен и вассал, но все же оба часто имеем дело с чем-то необычным… так что мы братья по мистическому ордену.

Он поклонился.

— Просьба моя необычна и… достаточно неприятна, как я полагаю, Вашему Величеству.

— Ну-ну? — спросил я. — Если не смогу, так и скажу, юлить не буду.

Он подвигался из стороны в сторону, уж и не знаю, что это у него означает, наконец прозвучало так тихо, что мне пришлось напрячь весь слух:

— Я опять истощил все силы…

— Ого, — сказал я, — ты же говорил, что тебе это надолго.

— Увы, если бы просто существовал…

Я усмехнулся.

— Ну да, если бы… То-то вижу, сам ты еле-еле и голос у тебя какой-то мышиный.

— Скоро и этого не будет, — сообщил он.

— Так чем могу?

Он молчал некоторое время, потом произнес чуть громче, и я понял, что расходует на это последние силы:

— Ваше Величество, внутри вас есть некая черная мощь… Вам она только во вред, но если бы я мог снова…

Я воскликнул:

— Да забери хоть всю!

Он грустно усмехнулся.

— Кружкой не вычерпать океан, Ваше Величество. У меня большая кружка, но только кружка.

— Хорошо-хорошо, — прервал я. — Бери сколько надо.