и бесповоротно вымотаны. Мы быстро, но сердечно попрощались с тремя ребятами из инженерной разведки, а затем улеглись спать, где смогли, на твердом песке.

Засыпая, я думал о тех парнях-инженерах-разведчиках, которые были с нами. В этой миссии у них были козыри. Был инцидент с заменой шин, который задал плохой тон на старте, но они с лихвой компенсировали это в пылу битвы. Их машина выглядела такой же разбитой, как и наши, и когда полетели пули, они выложились как могли. Я был абсолютно уверен, что мощь огня, который они обрушили из своих пулеметов, привела к победе в бою и помогла нам прорваться в смертельной гонке из Калат-Сикара. Было хорошо, что они были с нами.

Я спал сном мертвеца. На следующее утро после подъема и чая вокруг собрались парни из других патрулей. К этому времени распространился слух о нашем убийственном прорыве, совершенном на юге от Калат-Сикара. Казалось, всем было любопытно узнать больше, но это не остановило подколок. Брайан Бадд, лучший друг Стива, был там и, как всегда, валял дурака. Он расхаживал с важным видом, стараясь изо всех сил произвести впечатление типичного офицера, задирающего нос.

— Привет, капрал, все в порядке? — объявил он Стиву. — Почта доставляется?

Стив пытался не рассмеяться.

— Нет, это, мать вашу, не так, и нет, это, ни хрена не так. Я уже несколько дней не видел ни одной женщины. С таким же успехом я мог бы находиться в «Шедоу Лаунж». О, да, и куча гребаных парней, которых я никогда не встречал, пытались убить меня.

После миссии в Калат-Сикаре было приятно видеть, как парни снова смеются, потому что, по общему мнению, они это заслужили.

Я почувствовал зловещее урчание у себя в животе. Я направился к гальюнам. Я сидел там, устраивая самую большую кучу дерьма в своей жизни, и по-настоящему наслаждался моментом, когда знакомая фигура плюхнулась рядом со мной. Это был бригадир Джеко Пейдж, командир 16-й десантно-штурмовой бригады, и, похоже, ему тоже нужно было посрать.

Меня мучило смущение, потому что мое огромное дерьмо постоянно загрязняло атмосферу. К тому же я был обезвожен и страдал серьезными запорами, так что все это заняло чертовски много времени, но, судя по всему, Джеко, казалось, не возражал.

Он повернулся ко мне и одарил полуулыбкой.

— Что ж, все это звучало довольно интересно. Калат-Сикар: неплохая миссия. Чертовски молодец, что вывел всех оттуда в целости и сохранности.

Джако был немногословен и был известен тем, что не любил легкомысленных похвал. Должно быть, он командовал бесчисленными тайными операциями, служа в элитных подразделениях. Я только что втихаря получил «Хорошо сделано» от командира бригады, пока мы вместе сидели на толчках. Лучше этого ничего не было.

Но, похоже, не все чувствовали то же самое, что и Джеко.

Глава 27

Я вернулся к автомобилям, чувствуя себя по-настоящему бодрым. Именно тогда меня вызвали на беседу наедине с одним из старших офицеров бригады. Теоретически, выше меня было восемь или более званий, которые могли быть непосредственно заинтересованы в миссии Калат-Сикар и в моем докладе, так что я не особенно волновался.

Я направился к его палатке. Он сидел за самодельным деревянным столом, и когда я вошел, он не поднял глаз, что показалось мне несколько странным. Он указал на стул:

— Дэвид, присаживайся.

Я сразу почувствовал, что что-то не совсем так.

— Итак, скажи мне, Дэвид, как получилось, что ты оказался так далеко на севере, зажатый множеством контактов?

Я сразу подумал: что это, черт возьми, такое? Где была светская беседа, поболтать, может быть, предложить выпить чаю? Я старался сохранять хладнокровие. Справедливости ради, для высшего командования было важно провести как можно более полный разбор полетов и как можно скорее после завершения миссии. Таким образом, можно было бы извлечь уроки, которые можно было бы передать другим патрулям Следопытов, не говоря уже о британских вооруженных силах в целом.

— Был только один путь к цели миссии, — ответил я, — тот, который нам было приказано пройти по суше на автомобилях.

Он нацарапал записку в блокноте, лежавшем у него на столе. Тогда я понял, что он фактически устроил мне официальный допрос, то, что мы в армии называем «разговор без кофе». Это было бесценно. Когда миссии проходили успешно и все в патруле купались в лучах славы, все хотели заявить, что они были причастны. Но когда вас попросили совершить невозможное и дерьмо попало в вентилятор, все начали искать козла отпущения.

Какое-то время он молчал. Затем:

— Я так понимаю, вы пропустили свой сеанс связи в 16.00?

До этого момента я не понимал, что мы его пропустили, и Трикки тоже. Я вспомнил первый переход по мосту в Насирии, где мы безуспешно пытались вызвать штаб-квартиру Следопытов по TACSAT. Я предположил, что вскоре после этого мы, должно быть, пропустили сеанс. Но в то время мы были в движении и пересекали линию фронта, и, должно быть, именно поэтому мы забыли отправить его.

Я мог себе представить, каким кошмаром это было. В течение нескольких часов после того, как мы пропустили наш сеанс связи со штабом, там вполне могли опасаться, что мы скомпрометированы и находимся в бегах. Занесение нашего патруля в список «пропавших без вести» было бы одним из худших из всех возможных исходов для бригады.

— Мы пытались один раз, незадолго до 16.00, но не смогли вызвать штаб-квартиру Следопытов, — сказал я ему. — Должно быть, мы забыли об этом в пылу миссии. Но мы поддерживали постоянную связь в течение всего дня, и штаб-квартира была хорошо осведомлена о наших намерениях. В любом случае, мы были мобильны и продвигались через линию фронта противника. Вы не можете отправлять сообщения, когда вы мобильны, потому что вам нужно остановиться, чтобы настроить радиоантенну.

И снова он записал мой ответ. Затем он спросил:

— Почему вы продвинулись вперед передовых позиций Корпуса морской пехоты?

— Мы сделали это, потому что такова была наша миссия — двигаться вперед, провести рекогносцировку и отметить ВПП в Калат-Сикаре.

— В Насирии американские морские пехотинцы были прижаты к земле. Почему вы решили, что двигаться вперед безопасно?

— Я не думал, что это безопасно. Мы находимся в состоянии войны. Мы работаем в тылу врага. Это никогда не бывает безопасно. Но в разведданных, которые нам дали, говорилось, что район на север до аэродрома был «относительно безопасным». Мы связались с самыми передовыми подразделениями Корпуса морской