Мисс Сильвер кашлянула.

– Здесь между этажами по четыре лестницы, две из них ведут на чердак. Это очень неудобно и причиняет массу хлопот прислуге.

Рэндалл Марч согласно кивнул.

– Из-за этого нам невозможно проверить показания Роббинса, – сказал он. – Миссис Роббинс подтверждает его слова. Но это вполне естественно – она говорит, что в комнате он пробыл всего пять минут. Дневная прислуга к тому времени уже ушла домой. Конечно, у нас нет никаких причин в чем-то подозревать Роббинса. Все же тридцать лет службы что-то значат.

Мисс Сильвер подняла голову.

– За тридцать лет может произойти очень многое, – сказала она.

Рэндалл посмотрел на мисс Сильвер и с удивлением, и с несогласием.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я все вам расскажу, а сейчас продолжайте, пожалуйста.

– Роббинс говорит, что мисс Фрейн была у Роджера, когда сам Роббинс находился у себя в комнате, рядом с помещением, где хранятся уцелевшие бумаги. Я спросил его, откуда ему это известно, и он ответил, что слышал их голоса. Я сказал: «Вы могли слышать голоса, но как вы поняли, что один из них принадлежит мисс Фрейн? Может, это был кто-то другой». Он ответил, что нет, это была именно мисс Фрейн, потому что он увидел ее, когда выглянул наружу, закрывая окно. Соседнее окно было открыто, и на подоконнике, спиной к улице, сидела мисс Фрейн. Роджер стоял перед ней. Роббинс слышал, как она говорила: «О, Роджер, ты не должен этого делать, не должен!» Потом Роббинс закрыл окно и вышел на лестницу. Я спросил об этом мисс Фрейн, и она подтвердила, что очень расстроилась, когда Роджер сообщил ей, что собирается продать дом. Она не помнит точно, что она ему сказала, но что-то в этом роде. Я спросил ее, почему было открыто окно, и она ответила, что Роджер включил масляный обогреватель, и в комнате стало очень жарко. Действительно, за разбором бумаг им могло стать жарко. Я спросил, не поссорились ли они, и она ответила, что нет, ни в коем случае. Потом я спросил, как скоро она ушла после того разговора. Мисс Фрейн ответила, что почти сразу. Это в какой-то степени подтверждает слова Роббинса, потому что мисс Фрейн с самого начала сообщила, что ушла в четверть седьмого, а Роббинс сказал, что вошел в свою комнату в десять минут седьмого. Вся беда в том, что мы не знаем точного времени падения. Никто ничего не слышал, и это очень странно.

Мисс Сильвер сосредоточенно стучала спицами.

– Это не так странно, как кажется, – сказала она. – Спальни, выходящие окнами в сад, – это спальня старого мистера Пилгрима и спальня, которой пользовался Роджер. Обе эти комнаты сейчас пустуют. Там же располагается спальня, куда перебрался Роджер, а с другой стороны лестницы находятся одна пустая комната и комната, в которой живет капитан Джером Пилгрим. На первом этаже в сад выходят две пустующие гостиные и кабинет. Комната мисс Дэй, комнаты, которые занимаю я, мисс Элиот и обе комнаты сестер Пилгрим, выходят на улицу.

Он согласно кивнул.

– Да, я видел эти комнаты. Джером мог что-то слышать, но у него в это время работал приемник. Но даже в этом случае, надо подумать… – Он умолк и, нахмурившись, принялся листать блокнот. Потом поднял голову и снова заговорил: – Пелл нашел его, когда пошел запирать ворота. Это было почти в семь часов. Дэйли говорит, что к моменту осмотра тела майор Пилгрим мог быть мертв от получаса до трех четвертей часа, а он осматривал тело в пять минут восьмого. Он был дома, и ему надо было пройти всего сотню ярдов по улице, чтобы попасть в «Приют пилигрима», после того как ему позвонила мисс Колумба. Видите, как все неопределенно у нас со временем. Если верить Роббинсу, то Роджер был жив и разговаривал с мисс Фрейн в десять минут седьмого. Если верить мисс Фрейн, то он был жив, когда она в четверть седьмого посмотрела на часы. Я с пристрастием спросил Дэйли, не мог ли Роджер быть мертвым до этого времени, но он сказал, что никто в мире не сможет достоверно ответить на этот вопрос. Врач не считает, что Роджер был мертв больше сорока пяти минут до момента осмотра, но в принципе такое тоже возможно. Если это было самоубийство, то Роджер совершил его сразу же после ухода мисс Фрейн. Я и сам склонен так думать. Дэйли говорит, что в последнее время Роджер все время находился в очень взвинченном состоянии. Он намеревался продать дом, несмотря на возражение и противодействие всей семьи. То, что сказала ему мисс Фрейн, стало последней каплей, переполнившей чашу. Он дождался, когда она уйдет, и выбросился из окна.

Мисс Сильвер кашлянула и сказала:

– Нет, Рэндалл, это не было самоубийство.

– Вы так уверенно это говорите…

– Я действительно в этом уверена.

– Почему?

– Он не хотел умирать. Он хотел продать дом и жить в маленьком современном доме. Он, правда, не был помолвлен, но у него была привязанность. Он собирался жениться и устроить свою жизнь. Я совершенно убеждена, что это было не самоубийство.

– Значит, это был несчастный случай. У этих окон очень низкие подоконники. Он вполне мог оступиться и, потеряв равновесие, упасть через низкий подоконник, особенно если у него вдруг закружилась голова.

Мисс Сильвер отрицательно покачала головой:

– Нет.

Рэндалл посмотрел на нее с плохо скрытым отчаянием.

– Ну так расскажите мне тогда, что здесь, по-вашему, произошло.

Мисс Сильвер подняла голову, положила руки на почти готовый свитер для Этель и мрачно произнесла:

– Нет, я не могу сейчас этого сделать. Но это было убийство, Рэндалл. Роджера Пилгрима убили.

В комнате повисло молчание, какое обычно не замечаешь, ибо оно оглушает сильнее любых звуков.

Убийство – это слово, к которому, сколь часто его ни повторяй, невозможно привыкнуть.

Рэндалл Марч первым нарушил затянувшееся молчание:

– У вас есть доказательства, что это было именно убийство?

Мисс Сильвер взяла в руки спицы и снова сосредоточенно принялась за вязание.

– У меня нет доказательств, – ответила она. – Но я могу рассказать вам массу интересных вещей. Для начала должна сообщить, что нахожусь здесь как частный детектив по просьбе Роджера Пилгрима, который был уверен, что на его жизнь было совершено два покушения.

– Что это были за попытки?

Она коротко ответила на этот вопрос, а потом продолжила:

– Вы можете сами пойти и посмотреть на те две комнаты. Обрушение потолка объяснили незакрытым краном и переполненной раковиной, а пожар – попаданием искры из камина на бумаги, которые в тот момент разбирал Роджер Пилгрим. Насчет первого случая надо сказать, что раковина находится в двенадцати футах от места обрушения, над коридором, потолок которого странным образом уцелел. Думаю, вы согласитесь со мной, что, судя по следам воды, скопившейся над рухнувшим потолком, воду туда наливали преднамеренно. Во втором случае Роджер был уверен, что его чем-то усыпили. Он уснул мертвым сном, выпив немного виски с содовой, а проснувшись, обнаружил, что комната в огне. Мало того, он рассказал мне, что комната оказалась запертой. Ключ торчал снаружи в замочной скважине, так как он, уходя из той комнаты, всегда ее запирал, чтобы никто из посторонних не смог заглянуть в конфиденциальные бумаги и документы. Это была подсознательная привычка – запирать комнату. Но выбраться из комнаты через дверь он не смог. Ему пришлось разбить окно и выпрыгнуть через него во двор. К тому времени, когда огонь был потушен, комната оказалась отпертой.