– Вы говорите это серьезно?

– На самом деле очень серьезно, хотя это всего лишь гипотеза.

– Но мотив? Дорогая моя мисс Сильвер, я полагаю, что вы подозреваете Роббинса. Но какой мог быть мотив у Роббинса?

Мисс Сильвер дала весьма рассудительный ответ:

– У него мог быть очень серьезный мотив. У его дочери были большие неприятности, из-за которых она сбежала из дома. Приблизительно за месяц до исчезновения Клейтона Роббинс узнал, что его дочь в Лондоне, и поехал туда ее искать. Дочь и ее ребенок были смертельно ранены во время воздушного налета, но Роббинс видел ее в госпитале до того, как она умерла. Если она сказала, что ее соблазнил Генри Клейтон, то у Роббинса появился мотив.

– Кто вам все это рассказал?

– Роджер Пилгрим. Он сказал, что только он и отец знали о смерти Мэйбл. Роббинс не хотел никому об этом говорить. Он сказал, что они с женой уже пережили это горе и не хотели ворошить его вновь.

– Роджер не сказал вам, что Генри Клейтон был любовником девушки?

– Нет, Рэндалл. Но Мэйбл Роббинс росла и воспитывалась в доме. Она получила хорошее образование и нашла в Ледлингтоне приличную работу. Домой, к родителям, она приезжала на выходные и в праздники. Никто не замечал, что у нее появился мужчина. Я спрашивала у Роджера Пилгрима, подозревал ли Роббинс кого-то из семьи. Этот вопрос сильно расстроил Роджера и привел его в замешательство. Я спросила, не подозревает ли Роббинс его или капитана Пилгрима, но Роджер оба раза воскликнул: «Нет!» Когда же я спросила, не подозревает ли Роббинс Генри Клейтона, Роджер, не отвечая, вышел из комнаты.

– Вот как, вот как. – Рэндалл сложил губы трубочкой, словно собираясь свистнуть, но стук спиц удержал его. Подумав, он энергично кивнул головой и сказал: – Из вашей шляпы, мисс Сильвер, выскакивает слишком много кроликов. Что прикажете с ними делать?

Мисс Сильвер пошевелила рукой кучку шерсти на коленях.

– Я бы посоветовала вам хорошенько обыскать подвал.

– Вы говорили вполне серьезно…

– Конечно, Рэндалл.

– Вы представили гипотезу и превосходно ее объяснили, но не дали ни одного доказательства в ее обоснование. Вы ждете, что я теперь получу ордер на обыск по делу трехлетней давности, которым к тому же занимался не я, не имея никаких улик и доказательств?

– Вам не потребуется никакого ордера на обыск, если вы получите разрешение мисс Колумбы.

В ответ Рэндалл, не скрывая сарказма, едко поинтересовался:

– Вы полагаете, что она даст такое разрешение?

– Я не знаю.

Марч рассмеялся:

– И после этого вы считаете себя знатоком человеческих характеров! Даже мне при моих весьма скромных способностях понятно, что мисс Колумба озабочена в жизни только одним, и это ее устремление можно выразить кратким афоризмом: «Пусть палец приличия прикроет губы молчания!»

Не получив ответа, он откинулся на спинку стула и задумался о мисс Сильвер и обо всей ситуации. Немного помолчав, он заговорил:

– Знаете, если бы все это мне сказал кто-то другой, я, ни минуты не задумываясь, нашел бы что ответить. Но это сказали вы, и я считаю своим долгом объяснить вам мое положение, а потом снова спросить вас о том, как мне поступить. Полковник Хаммерсли, начальник территориального управления полиции графства, в конце месяца собирается на пенсию. Мне довольно прозрачно намекают, что комитет склонен всерьез рассмотреть на его место мою кандидатуру. Я не собираюсь притворяться и говорить, что мне безразлична эта перспектива, но если я устрою беспочвенный скандал вокруг такого семейства, как семейство Пилгримов, которые живут здесь с тех пор, как Ноев ковчег остановился на Арарате, то комитет может переменить свое мнение обо мне.

Мисс Сильвер процитировала по-французски афоризм, хотя и с сильным патриотическим акцентом:

– «Fais ce que dois, advienne que pourra».

Марч невесело и коротко рассмеялся:

– «Делай что должно и будь что будет». Да, это восхитительный девиз, но объясните, почему я должен это сделать, а потом швырнуть в канаву мои карьерные перспективы?

Мисс Сильвер негромко покашляла, прежде чем дать ответ:

– Вам надо самому убедить себя, Рэндалл, а мне больше нечего вам сказать.

Рэндаллу Марчу не пришлось ни испытывать на прочность свою совесть, ни рисковать карьерой. Простодушная поговорка, гласящая «Не было дождя, да вдруг ливень», оказалась как нельзя уместной. На следующее утро, через час после завтрака, за которым все хранили гробовое молчание, Роббинс позвал мисс Колумбу к телефону:

– Это телефонограмма, мадам. Я начал ее принимать, но потом подумал, что вы предпочтете сделать это сами…

Мисс Колумба встала и, не говоря ни слова, пошла к телефону.

Через десять минут она вернулась. Не меняясь в лице, не меняя голоса, она обратилась к мисс Сильвер, которая в тот момент одна находилась в утренней комнате:

– Пришла телеграмма из военного министерства о моем племяннике Джеке. В министерстве точно установили, что он погиб.

Соболезнования мисс Сильвер были искренними и по-светски сдержанными, но именно такими они только и могли быть в этом случае. При всей любви мисс Колумбы к племяннику, при всей ее скорби, все, собственно говоря, уже давно свыклись с мыслью о смерти Джека, и мисс Колумба восприняла ее как должное. Потом она снова раскрыла непослушные губы.

– Джером… – сказала она, не отрывая взгляда от лица мисс Сильвер. – Вы вчера говорили серьезно? Джером действительно находится в опасности?

– Непосредственной опасности нет, но она непременно возникнет, если он вознамерится продать дом.

Мисс Колумба понизила голос до хриплого шепота:

– Ему придется его продать – надо будет платить двойной налог на наследство, а денег у него нет…

Теперь было понятно, кому была отдана привязанность и любовь мисс Колумбы. Она испытывала естественную скорбь по поводу смерти двух своих племянников. Но когда она поняла, что Джерому угрожает реальная опасность, на лбу ее выступил пот, а в глазах отразилось сильнейшее душевное страдание.

Вперив в мисс Сильвер этот красноречивый взгляд, она сказала:

– Я просила вас уехать, но обстоятельства изменились, и теперь я прошу вас остаться.

Мисс Сильвер не отвела взгляда, в котором странным образом отражались одновременно твердость и доброта.

– Меня просил о помощи ваш племянник Роджер. Теперь вы просите меня помочь вам?

– Да.

– Вы, однако, должны понимать, что я не знаю, куда выведет меня расследование, и не могу гарантировать, что его результаты будут вам по душе.

Тем же хриплым шепотом мисс Колумба сказала: