Она молчала, тронутая силой моих слов, потом произнесла:

— Позволь мне уйти, или ты потеряешь меня навсегда.

— Как ты можешь отказать мне в моем счастье?

— А ты можешь измерить глубину моего страдания, моей боли, моих сожалений? У тебя есть какое-нибудь представление о том, как это — разрываться между любовью к двоим людям? Можешь? Мое сердце разбилось на мелкие кусочки. Вам, мужчинам, этого не понять! Я хочу умереть! — Ее голос громко разнесся по двору. Пара охранников поспешно устремилась к нам. Я жестом отпустил их и подвел Суми к дивану.

Вбежал маленький Тай Пинь.

— Что ты сделал с моей мамой? Сейчас же отпусти ее!

Он расплакался, принялся колотить меня своими маленькими кулачками и все никак не мог успокоиться, пока Суми не прижала его к себе.

Я вышел из комнаты, не зная, что мне делать. Я ждал снаружи, испугавшись, что Суми сошла с ума. И только после того, как она пропела тихую колыбельную и утешила малыша, я на цыпочках вернулся назад и спросил:

— Но ты вернешься?

— Не знаю. — Она покачала головой.

— Если ты должна уйти, пожалуйста, останься здесь на ночь, а завтрашний день будет полностью твоим, — стал я упрашивать ее.

— Обещай, что ты покончишь с этой враждой с Лонами.

Я кивнул.

Мы молча поужинали, затем легли в постель как муж и жена. Она была холодна и лежала, закрыв глаза. Я запятнал ее совершенство и покой своим низким вожделением и похотью. Когда я больше не смог выносить ее отчужденности, я зарылся лицом в ложбинку у нее на груди. Еще никогда не испытывал я такого отчаяния: Суми, которая всего лишь терпела меня, — такое невозможно было себе представить, это не умещалось в моей голове. Но тут ее рука нащупала мои волосы, и она стала нежно гладить их. Наконец она пробудилась и ответила мне. Сначала она приподняла мое лицо и начала нежно целовать, потом ее поцелуи сделались жадными и горячими. И наконец наши души и сердца встретились.

Когда первые лучи рассвета осторожно взобрались на изогнутые золотистые крыши дворца, Суми разбудила Тай Пиня, и они на цыпочках прошли мимо спящих охранников. Они покинули меня на рассвете. Длинные тени ложились от них на камни двора. Единственным напоминанием о ней было письмо без слов, оставленное у меня на столе: отпечаток легкого поцелуя на верхнем листе стопки бумаги.

ГЛАВА 46

1986

2 ЯНВАРЯ, ПЕКИН

Утро было туманным, шел мелкий мокрый снег. Солнце даже не проглядывало. Серенький день как нельзя лучше соответствовал моему настроению в то утро. Я тосковал по Суми, и эта тоска становилась почти невыносимой в такие дни, как этот. Ветер налетал порывами, гоняя по улицам мусор и собирая его в кучи на углах улиц, он проносился подобно привидению, раскачивая провода и лишенные листьев голые ветки деревьев. Такие мрачные дни созданы для сил зла. Неудачи постигают несчастных людей, неприятности наводняют дома. Люди реже смеются. И чаще плачут. Пьяницы пытаются добраться до луны на небе, психи бросаются в море. В таком мрачном расположении духа я добрался до своего офиса в то утро. Все мои менеджеры выстроились у дверей, на их лицах отражалось уныние и мрачность этого дня.

— Присаживайтесь, друзья мои. Что случилось? — спросил я.

Фей-Фей взглянул на Майка Блейка, а тот посмотрел на Лену.

— В чем дело? — строго переспросил я.

— Прочтите это, пожалуйста, босс! — Фей-Фей положил передо мной газету. — Все тридцать официальных газет нашей страны, включая «Женьминь жибао» и «Гуанминьжибао», сегодня вышли с одинаковым текстом на первой полосе.

Я уселся и прочел заголовок статьи на первой странице:

«ОПРОВЕРЖЕНИЕ ФАЛЬШИВОГО АНТИКИТАЙСКОГО СООБЩЕНИЯ

Опубликованное вчера сообщение, в котором Специальный гарнизон Китая обвиняется в незаконном похищении популярной писательницы Суми Во, было сфабриковано антикитайскими элементами, внутри страны и за ее пределами. Это клевета, целью которой было запятнать грязью и опорочить торжество социалистической демократии в Китае, неуклонный феноменальный рост экономики, улучшение ситуации с соблюдением прав человека. Дело о публикации заведомо ложной информации будет тщательно расследовано. Подрывные элементы, имеющие отношение к данному случаю, предстанут перед судом, который защитит честь нашего народа».

— Меня это не пугает, — сказал я, подняв голову и оторвавшись от чтения.

— Босс, спуститесь ненадолго на землю, — стал умолять меня Фей-Фей.

— Спуститься? Мне? Это что еще за риторический оборот? — спросил я. — И это говоришь ты — лидер либерально думающей части общества?

— Было специальное собрание кабинета министров и всего пропагандистского аппарата на уровне провинций, — продолжил Фей-Фей.

— Приближается очередная чистка. Она всегда так начинается, — озабоченно заметила Лена.

— И всегда заканчивается тем, что наказывают какую-то крысу, чтобы напугать всех обезьян. Боюсь, что на сей раз этой крысой окажемся мы, — сказал Фей-Фей. — Никто из находящихся здесь не может чувствовать себя в безопасности.

— Вы всегда можете вернуться в свой бизнес по продаже лодок в Виргинии, Майк, — обратился я к своему американскому другу. — А вы снова можете возглавить руководство банка в Фуцзяци, Лена. Но я останусь здесь. Однажды меня выслали из этого города, в котором я родился. Ничто, — я стукнул по столу кулаком, — ничто теперь не заставит меня сдвинуться с этого места и уехать отсюда!

— Мы просто хотим, чтобы ты был осторожен, — сказал Майк.

— Почему никто не пытается быть полезным или помочь другим, почему вы все призываете только к осторожности? — горько заметил я. — У меня есть новость и похуже, чем эта. Суми и я… Мы разошлись, каждый пошел своим путем… временно, вот так.

— И что же могло произойти между вами? — спросила Лена.

— Причина, которую никому здесь знать не интересно. — Я отказался обсуждать это.

Лена подошла ко мне и обняла. Майк покачал головой и сказал:

— Мне жаль, парень. Налить тебе?

— Ты никогда не думал, что женитьба на ней — хорошая идея, — с упреком сказал я Майку.

Майк пожал плечами:

— Это мое обычное отношение к браку вообще, но я совершенно не настаивал на том, чтобы вы расходились.

— Давайте займемся делами. Садитесь, — приказал я.

— Дела подождут. Мы можем вернуться сюда в любое другое время, — сказал Фей-Фей.

Майк и Лена согласно кивнули.

— Нет, останьтесь и послушайте. Вчера мне в голову пришла одна мысль. «Дракон и Компания» должны расширить сферу своего влияния в средствах информации. У нас есть издательство, но я бы хотел, чтобы вы, Фей-Фей, организовали еще дюжину новых журналов. Политика, образ жизни, моды, бизнес — все что угодно. И