Когда она вернулась из участка домой, там ее встретила Линди, и Мэрили была в таком оцепенении, что даже не рассердилась на Уэйда за своевольную выходку. Слишком расстроена разговором с родителями, который ничем не помог, лишь подчеркнул ее беспомощность. Ее одиночество. Она хотела даже позвонить психотерапевту, но не смогла побороть апатию и найти ее номер. Мэрили казалось, что после смерти Джона она пришла в себя, смогла двигаться вперед, и раны понемногу заживали. Но воспоминания вновь и вновь возвращались, как обломки разбитого корабля, которые приносят волны.

Невзирая на все протесты Мэрили, Линди силой вытолкала ее в парк, заявив, что на свежем воздухе мозги включатся и можно будет подумать, как быть дальше. Лишь сидя за рулем минивэна, Мэрили поняла, что Линди имела в виду и себя.

Сидя рядом на скамейке, она записывала в маленький блокнот все, что рассказывала Мэрили, четким и аккуратным, под стать хозяйке, почерком. Словно желая проверить их дружбу на прочность, Мэрили рассказала о Джоне, о его гибели, об аресте. Но Линди только записала ее слова и кивнула, услышав, что все обвинения были сняты.

– Зачем ты мне помогаешь, Линди? Твоя жизнь будет куда проще, если ты не станешь со мной связываться.

Линди оторвалась от заметок:

– Кто сказал, что я хочу простую жизнь? Люди, не знавшие тревог, донельзя скучны. У них не было причин закалять характер. И еще я хочу, чтобы Дженна видела, как важно стоять за свои принципы. И какими должны быть настоящие друзья.

Мэрили поджала губы – в точности как Душка, когда ей приходилось скрывать эмоции.

– Хватит, а не то я разревусь. Ты даже меня толком не знаешь, Линди, ну правда.

– Я достаточно тебя знаю. Еще я знаю Душку Прескотт и доверяю ее мнению. Большинство людей ей несимпатичны, ты это знаешь. И тот факт, что ей нравишься ты, много для меня значит. Не говоря уже о том, что ты мне самой нравишься. Не каждая женщина сможет пережить то, что пережила ты за последний год, и не превратиться в ходячую развалину.

– Кто сказал, что я не ходячая развалина?

Линди серьезно посмотрела на подругу.

– Ты гораздо сильнее и смелее, чем себя считаешь.

– Почти те же самые слова я сказала Душке, а она в ответ поведала мне историю из прошлого, от которой мое сердце едва не разорвалось.

– Ну да, у вас с Душкой много общего – хотя я никогда ей в этом не признаюсь. В вас обеих есть стойкость, которую, надеюсь, я смогу воспитать в своей дочери. Сейчас ты малость распустила сопли, но я уверена, это пройдет.

Мэрили попыталась сделать строгое лицо, но вместо этого рассмеялась.

– Я надеюсь, ты права. Душка каждый раз при виде меня поджимает губы.

– Ну у нее есть на то причины. – Нагнувшись, Линди вынула что-то из потайного кармана сумки. – Пока не забыла, держи визитку моей подруги, Синтии Турлингтон. Я про нее тебе рассказывала – она адвокат по уголовным делам. Очень милая, и очень, очень хороший специалист. Позвонить ей нужно сегодня. – Она постучала карандашом по блокноту. – Мне все это не нравится. Может, это не так существенно, но Дэниел был очень влиятельным человеком. У всех зудит от нетерпения – ждут не дождутся, когда кого-нибудь арестуют.

Мэрили взяла визитку и посмотрела на нее, не видя.

– Я чувствую себя такой глупой… Позволила допросить себя без адвоката, хотя все это знала – все это уже проходила с Джоном. Я не знала, к чему приведет допрос… думала, меня просто поспрашивают, как всех, кто был на вечеринке. Просто процедура такая. А если я уже на этом этапе обращусь к адвокату, я не покажусь подозрительной?

– Нет. Ты покажешься умной.

Мэрили вздохнула:

– Хорошо. Позвоню ей. Но сначала мне хотелось бы зайти к Хизер, поговорить с ней с глазу на глаз. Если я попрошу ее рассказать все полицейским, прояснить эти… недоразумения…

– Нет, – резко оборвала Линди. – Ни в коем случае. Я не твой адвокат, и в этом смысле можешь делать что хочешь, но я твоя подруга, и мне кажется, это самая глупая идея, какую я слышала с тех пор, как мой супруг и отец моих детей решил прыгнуть с парашютом. Ты сказала мне, что ее уже допросили и что ее показания не вполне совпадают с твоими. Может, она сейчас и ведет себя неадекватно, но я слишком хорошо ее знаю, чтобы полагать, будто она не продумывает все свои слова и действия до мельчайших подробностей. Даже в минуты горя. С ней надо быть очень осторожной, вот все, что я скажу.

Может быть, именно эта мысль больше всего беспокоила Мэрили. Полицейские уже допросили Хизер, и ее показания были другими. На то должны были быть причины. Разве не чувство вины и гнев – неизменные составляющие горя? Может быть, Хизер сейчас проходит именно эти стадии? Но все-таки горе не могло повлиять на ее память, тем более если речь шла о событиях, куда оказалась втянута Мэрили.

Линди постучала по блокноту ластиком на конце карандаша:

– Да, вот еще что. – Она вынула из сумки маленький ноутбук. – Тебе нужно закрыть все свои аккаунты в соцсетях, пока ситуация не прояснится. Даже я советую своим клиентам так поступить, хоть и занимаюсь семейным правом. Воюющие стороны часто выставляют неприглядные подробности чужой жизни на всеобщее обозрение, и это сильно затрудняет дело. Смею тебя заверить, в твоем случае детективы проверят все соцсети.

– Ну много времени это не займет. У меня есть лишь аккаунт на «Фейсбуке» и аватарка с детьми.

– Я знаю – я видела, когда добавила тебя в друзья. Классная фотка. Но все равно давай ее закроем. Поверь мне, сидеть в «Фейсбуке» – все равно что ковыряться в носу за рулем. Тебе кажется, никто тебя не видит, но это не так. Все мы видим. Просто поразительно, что некоторые люди считают возможным выкладывать на своей странице.

Открыв ноутбук, она что-то напечатала, подождала немного. Прищурилась, когда открылась страница, отодвинулась в сторону.

– У тебя точно только один аккаунт?

– Да. Я и одним-то не пользуюсь, второй мне уж точно не нужен.

– Тогда, – медленно произнесла Линди, – у тебя есть так называемая фан-страница. На ней есть ссылка на твой профиль. Он в открытом доступе, все могут видеть твои посты и фото, и ты об этом не узнаешь.

– Ты уверена, что это я?

– Ага. Это ты. – Она поставила ноутбук Мэрили на колени, побольше откинула крышку. Мэрили, не отрываясь, смотрела на страницу, пытаясь понять, когда сделала эти фото и когда их выложила. Потому что она такого не выкладывала.

Здесь были десятки фото с пикника в начале сентября, всевозможных школьных мероприятий, собраний, поездок, злополучной вечеринки – и на всех она была с Дэном. На последнем они танцевали вместе, она положила руку ему на плечо, он ей – на талию, они о чем-то беседовали и улыбались, почти соприкасаясь лбами, чтобы лучше слышать друг друга на оживленном танцполе. Во всяком случае, так она это запомнила. Но на фотографии все выглядело куда… интимнее. Мэрили было стыдно смотреть на нее, даже понимая, что на самом деле в ней ничего такого нет – и все же она была не в силах отвести взгляд.