– В чем дело? – спросила я.

– Он меня ненавидит, – сказала Элла. Ее сухие воспаленные глаза смотрели в точку перед собой.

– Кто? Максим?

Она молча кивнула.

Я вздохнула и поправила волосы. Интересно, кончатся когда-нибудь наши неприятности?

– Ты с ним разговаривала? – спросила я.

– Нет.

– Тогда с чего ты взяла…

– Он не хочет со мной говорить, – оборвала меня Элла. – Он уходит от разговора. Он даже в одной комнате со мной находиться не желает.

– Почему ты так считаешь? – спросила я тихо.

– Потому, что вижу, не слепая, – ответила Элла почти грубо. – Он наши совместные трапезы еле-еле терпит.

– Ты тоже их еле терпишь, – напомнила я.

Элла подняла на меня больные глаза.

– Я по другой причине, – ответила она. – Мне невыносимо видеть, как я ему неприятна…

И она низко опустила голову.

Я задумалась.

Конечно, я прекрасно ощущала напряженность, царившую за нашим обеденным столом. Раньше я считала, что эту напряженность создает незримое присутствие Стефана. Теперь, когда Стефан умер…

Я вздохнула.

Что ж, когда она умер, его тень продолжает витать над нашими головами. И сеять вокруг сплошные несчастья.

Я положила ладонь на голову приятельницы. Элла замерла.

– Подержи так, – попросила она. – У тебя энергетика хорошая.

– Ты нуждаешься в другом человеке, – напомнила я.

– Зато он во мне больше не нуждается, – горько ответила Элла. Подумала и добавила:

– Имеет право. Я сама все испортила.

– Поговори с ним, – попросила я.

– Как? Он уходит от разговора!

– Заставь! Это слишком важно для вас обоих! Нельзя же прожить всю жизнь рядом, пряча друг от друга глаза!

– Можно разойтись, – предложила Элла.

– Можно, – согласилась я. – Это даже лучше, чем жить, не глядя друг на друга. Но только в том случае, если нет другого выхода. Ты уверена, что его нет?

– Не знаю, – неуверенно ответила Элла.

– Тогда спроси у Макса, – предложила я. – Может, он знает…

– Я не смогу, – сказала Элла с тихим отчаяньем. – Не смогу! Я перед ним виновата…

– Попроси прощения. Возможно, именно этого он и ждет.

– Ты думаешь?

Элла с надеждой подняла на меня глаза. Я почувствовала досаду.

– Я ничего не думаю! Пойми, нет у меня готовых ответов на твои вопросы! Единственное, в чем я уверена: вам нужно поговорить. Честно, откровенно, даже если это будет больно. И принять какое-то решение. Вместе принять, а не поодиночке. Понимаешь?

Элла задумалась.

– Я боюсь, – сказала она тихонько.

– Ну и сиди… – начала я в сердцах, но закончить не успела.

Дверь открылась, и в библиотеку вошел Максим.

– Добрый вечер, – сказал он вежливо.

Элла торопливо поднялась ему навстречу.

– Ты так рано? – удивилась она.

– Кажется, я немного приболел, – ответил Максим. – Хотел спросить, где у нас лекарства?

– Что с тобой? – встревожилась Элла. – Давай вызовем врача!

Максим досадливо отмахнулся.

– Вот еще! – сказал он. – Легкая простуда, ничего особенного. Сейчас парацетамолом накачаюсь, все и пройдет… Ань, как дела?

– Все нормально, – ответила я и сделала движение, чтобы уйти из библиотеки. Нужно дать им шанс спокойно объясниться.

– Куда ты? – спросила Элла требовательно и вцепилась в мою руку горячими пальцами.

– К себе, – ответила я и попыталась освободиться. Но Элла держалась за меня так отчаянно, что вырваться мне не удалось.

– Не спеши, – поддержал Макс. – Я не буду вам мешать. Уже ухожу.

– Максим!

Он удивленно обернулся. Таким голосом Элла с ним еще не разговаривала.

– Я принесу тебе лекарство, – сказала Элла.

Максим поморщился.

– Не нужно.

– Позволь мне, – попросила она дрожащим голосом.

– Не беспокойся, я справлюсь сам, – ответил он и снова повернулся к нам спиной.

– Я тебе противна, да?

Я сделала еще одну попытку освободиться. Пальцы Эллы намертво вцепились в мою руку.

Максим медленно обернулся. Его лицо стало растерянным. Он недоверчиво посмотрел сначала на Эллу, потом на меня, словно подозревал какой-то неприятный розыгрыш.

– Я пытаюсь уйти, – быстро сказала я. – Она не пускает.

Максим посмотрел на судорожно сведенные пальцы жены.

– Эля, отпусти Аню, – попросил он мягко.

– Нет, – ответила Элла. – Не отпущу. Иначе я упаду.

Она судорожно проглотила комок в горле.

– Я знаю, что виновата перед тобой, – начала она. Ее лицо покрылось багровым румянцем. – Чего деликатничать? Все это знают, в том числе и Аня. Я даже рада, что могу об этом сказать.

Я снова осторожно подергала свою руку. Мне было ужасно неловко присутствовать при их объяснении, но Элла не обратила на это никакого внимания.

– Ты имеешь полное право меня бросить, – продолжала она. – Я понимаю, что сама все разрушила. Но я хочу, чтобы ты знал.

Она снова проглотила комок в горле.

– Я только сейчас поняла, что я потеряла…

По ее лицу покатились слезы.

– Я вижу, что я тебе противна…

– С чего ты это взяла? – перебил Максим.

Он незаметно приблизился к нам и стоял, напряженно глядя на жену. По-моему, он забыл о моем существовании.

– Ты стараешься поскорей уйти из комнаты, если в ней нахожусь я…

– Я думал, что это я тебе неприятен…

Элла посмотрела на него и разрыдалась. Максим поднял руку и осторожно погладил ее по голове.

Я опустила глаза, чувствуя, что они зачесались. Еще немного, и я тоже разревусь.

– Эля, отпусти Аню, – попросил Максим ласково. – Ты делаешь ей больно.

– Я упаду, – ответила она, плача. – Должна же у меня быть точка опоры!

Максим протянул руку и предложил:

– Попробуй подержаться за меня. Не хочешь?

Элла моментально перестала реветь. Ее глаза изумленно расширились.

– А ты хочешь? – спросила она шепотом.

– Я об этом мечтаю, – ответил Максим совершенно серьезно.