– Постовой. – Мамонтов растерянно пожал плечами. – Сначала все было нормально. А потом он тоже начал завывать, как эти в лесу. Затем прислонился к столбу и больше не шевелится. Уже минут сорок.

– Я говорил! Я вам говорил! – Мбуту начал трястись от страха. – Это все они.

– Да заснул просто. – Александр попытался отогнать дурные мысли. Он же образованный человек, а испугался страшилок этого угандийского вояки. – Ладно, можно начинать, – тихо сказал он, услышав тихий скрип колес подъезжающей повозки.

Марио тут же бросил на ограду веревку с крюком, и через десять минут все они были уже по ту сторону забора. Турецкий с Мбуту остались лежать на земле, за грудой старого металлолома, которая когда-то была грузовиком, а Мамонтов и Гарджулло бросились к вышке.

– Молодцы ребята, хорошо работают, – улыбнулся Турецкий, глядя, как две тени быстро передвигаются в предрассветных сумерках.

Они вернулись через три минуты.

– Ну как? – спросил Турецкий. – Готово?

– Он мертв, – дрожащим голосом прошептал Гарджулло.

– Молодец, – похвалил его Александр.

– Нет, вы не поняли. – Марио смотрел на него глазами, полными ужаса. – Он уже давно мертв.

– Как это? – не понял Турецкий.

– Так. Я залез туда, только схватил его за руку, чтобы нейтрализовать, а он вдруг упал.

Турецкий посмотрел на угандийца. Лицо Мбуту из иссиня-черного превратилось в серое.

На КП тоже все оказались мертвы. Дежурный офицер лежал на полу, возле стола, а два мертвых сержанта – в комнате отдыха, рядом со столиком, на котором стояла шахматная доска с фигурками.

– Если сейчас ход черных, то мат, – пробормотал Мамонтов, в ужасе глядя на эту доску.

Реддвей долго не хотел верить. Даже когда ему открыли ворота и на базу беспрепятственно просочилось полсотни спецназовцев. Даже когда ему показали мертвых дежурных и рассказали про постового.

– Как это может быть? – Он посмотрел на Мбуту. – Это же все сказки. Я в это не верю.

– Можете не верить, – ответил капитан с какой-то непонятной, зловещей улыбкой на лице. – Вот они лежат, перед вами.

– Но как? – Реддвей присел и потрогал пульс офицера. – Каким образом?

– У вас это называется – зомбировать. – Мбуту пожал плечами. – А у нас просто – колдовать. Вот увидите, что в казармах все тоже мертвы. И вообще все, кто находился за забором.

– Бегом! – закричал вдруг Реддвей. – Найти мне хоть одного живого! Если все уже умерли – это же провал! Чего вы стоите?! Бегом!

Обшарили все. Но везде были только трупы. Трупы лежали в койках, трупы сидели на толчках в туалете, труп сидел за рулем машины в парке. Какое-то страшное, мистическое, похожее на фантасмагорию царство.

– Ты видел что-либо подобное? – испуганно спрашивала Кати у Мамонтова каждый раз, когда пыталась нащупать пульс у очередного мертвеца. – Так же не бывает. Это, наверное, сон. Мне страшно.

– Ну да, а мне весело. – Георгий тщетно пытался унять дрожь в руках.

– Сюда! Сюда! – закричал вдруг кто-то, и все бросились на голос.

Мамонтов выбежал на улицу и вдруг увидел странное зрелище – на плац торжественно входила процессия, состоящая из дикарей, утыканных перьями. Впереди шествовал старенький сгорбленный человек в одной лишь набедренной повязке. Все лицо у него было вымазано красной глиной. В одной руке он нес живую тропическую змею, а в другой – поблескивающий в лучах восходящего солнца белый человеческий череп. Дикари через каждые пять шагов останавливались, крутились на месте и шли дальше.

Посреди площади процессия остановилась. Старик воздел руки к небу и что-то истошно заголосил. Все остальные тут же бухнулись на землю, накрыв головы руками. А старик аккуратно положил череп себе под ноги и отпустил змею, которая сразу свернулась колечком и замерла так, словно статуэтка.

– Что это? – спросил Турецкий у Кати.

– Если я черная, это не значит, что вы можете задавать мне подобные вопросы. – Девушка пожала плечами. – Они молятся, наверное.

Старик, погладив змею по головке, что-то отрывисто прокричал, и все вскочили на ноги.

– Он хочет говорить с самым главным, – прошептал Мбуту на ухо Реддвею.

– Со мной? – Реддвей испуганно покосился на дикаря. – А зачем?

– Он скажет об этом. – Негр поклонился.

Реддвею действительно было страшно. Полковник армии США вдруг понял, что он, такой здоровый и сильный человек, организовавший несколько весьма опасных боевых операций и прошедший не одну войну, боится этого старика.

– Я старший! – решился он наконец и сделал шаг вперед.

Старичок подскочил к нему, ткнул пальцем в его каску на поясе и что-то защебетал.

– Он хочет, чтобы вы подарили ему эту каску, – перевел Мбуту.

– Пожалуйста, пусть берет, – удивился Реддвей.

Он отстегнул каску и протянул вождю. Старик засмеялся, обнажив беззубые десны, надел каску на голову и опять что-то сказал. Питер Реддвей вопросительно посмотрел на Мбуту.

– Вождь говорит, что он очень рад, потому что наконец сбылась его мечта, – перевел капитан Мбуту. – Он очень боялся, что так и не сможет увидеть в своей жизни ни одного белого человека, который отдает что-то безвозмездно. Он также сказал, что и вы теперь можете его о чем-нибудь попросить.

– Пусть скажет мне, как он это сделал. – Полковник Реддвей вежливо улыбнулся старику.

Мбуту начал переводить. Старик долго и внимательно слушал, а потом вдруг расхохотался. За ним начала смеяться и вся остальная процессия.

– Он говорит, что ничего не делал. – Мбуту опустил глаза. – Он только попросил об этом богов, а они сделали все сами.

– И он находит мой вопрос смешным? – Реддвей удивленно посмотрел на капитана. – Я вообще не понимаю, что здесь за карнавал? Они что, до сих пор Хелоуин отмечают? Вы мне объясните.

Мбуту опустил глаза.

– Вы их не понимаете, господин Реддвей, они не понимают вас. Тут нет ничего удивительного.

– Он находит, что в этом нет ничего удивительного! – Реддвей недоуменно посмотрел на своих подчиненных. – Нет, вы слышали? Он не находит в этом ничего удивительного. Может, вы тоже? Может, я немного подвинулся от этих тамтамов?

– Нет. – Мбуту улыбнулся. – Просто вы другие люди. Вы давно потеряли свои корни, ваша связь с богами давно оборвалась. Она всегда обрывается, как только жизнь богов записывают на бумагу.

– То есть вы хотите сказать, что нам бесполезно с ними разговаривать? – подытожил Реддвей. – Эти божьи человеки уничтожили целых два взвода солдат, а я даже не могу узнать у них, каким образом они это сделали?