— Что за странное выражение тревоги или грусти промелькнуло в ваших глазах, миледи? — воскликнул он, взяв ее за руку. — Что внушило вам такую печаль?

Изабель, захваченная врасплох, нервно провела языком по губам, пытаясь придумать подходящий ответ.

— Вы, несомненно, ошиблись, милорд, ведь теперь мне не о чем печалиться!

— Ну что ж, могу только порадоваться, если вы довольны жизнью, однако я уверен, что не ошибся.

Изабель вдруг захотелось признаться ему во всех своих горестях. Только этого не хватало! И она заметила как можно непринужденнее:

— Стало быть, милорд, вы знаете меня лучше, чем я сама!

— Давайте немного пройдемся, — внезапно предложил он, взяв ее под локоть. — Вы ведь не откажете мне в этой чести, миледи?

— Конечно, нет! — Ей так была приятна эта неожиданная встреча, что Изабель решила не спешить на ужин.

— Как вам нравится жизнь при дворе? — учтиво поинтересовался он.

— Здесь всегда интересно и некогда скучать, — честно ответила Изабель. — Не забывайте, я успела стать настоящей провинциалкой к тому времени, когда дядя вспомнил о моем существовании.

— Не верю, что вы вообще способны стать провинциалкой. — Его взгляд показался Изабель искренним и теплым. — Для этого вы слишком умны и прекрасны.

Изабель замедлила шаги. Дуглас явно хотел сделать ей комплимент, и радость вспыхнула у нес в груди с новой силой. Боже, где были ее глаза, когда она так грубо отвадила Монтгомери? В эту минуту он показался ей ничуть не хуже Роба!

Уж не совершила ли она самую большую ошибку в жизни?.. Изабель поспешно отбросила эту низкую, недостойную мысль.

— Что привело вас ко двору на этот раз? — поинтересовалась она.

— Честно говоря, я приехал сюда в надежде снова повидаться с вами, — вполголоса признался он.

Изабель застыла как вкопанная, глядя ему в глаза.

— Нет, это не совсем то, о чем вы подумали. — Дуглас осторожно пожал ей руку. — Я не мог забыть вас с самой первой встречи, когда вы пытались напугать меня своим смешным маскарадом. Наверное, это даже вызвало во мне некоторую симпатию. — Он виновато улыбнулся. — Но я приехал, чтобы поговорить с вами о других вещах.

— Не понимаю. — Изабель стало не по себе. Если он не намерен с ней флиртовать, то что же ему надо?

— Изабель! — Дуглас вдруг помрачнел, пугая ее все сильнее. — При дворе ходят упорные слухи. И хотя я не хочу им верить, нам все же следует поговорить!

— Что за слухи? Вы… вы имеете в виду слухи, что король собрался отправиться на войну с Францией? Но вам ведь должно быть известно, что ее величество в тягости! — Изабель понимала, что от волнения тараторит все быстрее, но ничего не могла с собой поделать. — И король ни за что не покинет супругу до тех пор, пока не родится наследник, а это случится только весной!

— Изабель, я имел в виду слухи о вас! — Дуглас снова сжал ее руку. — Я не хотел им верить. Но я видел вашего мужа. Я видел адмирала. И сию минуту видел тревогу и страх в ваших глазах! Господь свидетель, теперь я понимаю все — даже то, почему вы отвергли меня, но вы затеяли слишком опасную игру!

У Изабель потемнело в глазах. Только бы не упасть в обморок!

— Что за… слухи? Я вас не понимаю! — Она не сдержалась и выкрикнула последние слова визгливым, высоким голосом.

— Дорогая, весь двор судачит о вашей связи с адмиралом де Уоренном! — веско промолвил он.

Изабель уставилась на его сосредоточенное лицо, не в силах вымолвить ни слова. Она собиралась возразить, что адмирал — ее кузен, но не могла разомкнуть губ.

«Двор судачит о вашей связи с адмиралом де Уоренном!».

Нет! Только не это! Перед глазами у нее все поплыло.

— Держитесь! — Сильная рука подхватила ее за талию, и, пока Изабель боролась с подступившим беспамятством, Монтгомери вывел ее на воздух, во внутренний сад, и уложил на каменную скамью. — Не пытайтесь сесть и дышите как можно глубже! — сказал он.

Изабель, вне себя от страха, распласталась на скамье, жадно глотая воздух.

— Если о вашем адюльтере знает весь двор, то только вопрос времени, когда это станет известно вашему мужу, — промолвил он.

Изабель больше не могла бороться. Вместо того чтобы упорно все отрицать, она поймала его руку и жалобно спросила:

— Но как они узнали? Откуда вообще это известно? Разве что Хелен…

— Разве теперь это имеет значение?

— Я люблю его, — покаянно прошептала Изабель, усаживаясь на скамье.

— Я знаю. Что-то в его голосе заставило Изабель заглянуть ему в лицо.

— Жизнь — необъяснимая штука, верно? — заметил он с напряженной улыбкой. — Я прожил уже тридцать два года и навидался всякого, но и теперь не в силах постичь промысел Божий!

Изабель смогла лишь молча кивнуть в ответ. Неужели об их связи знают все? Не может быть! Монтгомери наверняка ошибся!

— Счастливчик этот де Уоренн, — заметил он.

— Ни слова больше, милорд! — воскликнула Изабель.

Но Монтгомери сказал совершенно не то, что она ожидала.

— Он вас не стоит!

— Не смейте поносить его из ревности! — возмутилась она.

— Да, я ревную и не скрываю этого, но говорю правду! Если бы он любил вас по-настоящему, вы никогда не оказались бы в таком положении!

— Не смейте говорить о том, что вас не касается!

— Но меня касается ваша судьба, Изабель! Я ведь не зря упомянул, что пути Господни неисповедимы. В противном случае мое сердце принадлежало бы без остатка одной-единственной женщине — моей жене! Вам следует быть крайне осторожной! Не доверяйте никому! При дворе слишком многие завидуют вашему положению, и здесь повсюду шпионы!

— Понятно. — Изабель почувствовала, что Монтгомери собирается ее покинуть, но еще не была готова остаться одна. — Если вам что-нибудь будет нужно, пошлите записку в Кэрью-Холл. Это мой особняк на берегу Темзы. Слуги у меня надежные, и я всегда готов помочь вам, чем смогу.

— Спасибо, милорд. — Изабель была на грани истерики. — Возможно, однажды мне придется воспользоваться вашим предложением.

— Буду молить Бога о том, чтобы этот день никогда не наступил!

— Я слушаю, Изабель. Ты хотела что-то мне сказать?

Как всегда, ее супруг засиделся допоздна за работой. Изабель стояла перед его столом, обмирая от страха. Весь день у нее из головы не шел разговор с Монтгомери, вот и сейчас в памяти маячило его озабоченное лицо.

— Вы не могли бы уделить мне минутку, милорд? — нервно спросила она. Чтобы не впасть в истерику, ей постоянно приходилось твердить про себя, что Монтгомери преувеличил опасность и что весь двор не может знать о ее связи с Робом. По крайней мере Альварадо пока точно ничего не заподозрил, иначе она давно бы это почувствовала.