— А в полицию вы обратиться не подумали? Или хотя бы к портовым властям…

— Как я мог к кому-то обратиться, если у меня даже паспорта не было? С корабля я сошел, неся багаж какой-то старухи. Все, наверное, решили, что ее пришел встречать сын… В Англии у меня знакомых человек двадцать, и почти все не видели меня с довоенных лет. У меня воспалилась рана на шее; так лихорадило, что водитель омнибуса, в который я сел, решил, что я пьяный. А когда я приблизился к дому родителей, заметил, что в парке кто-то прячется. Я решил, что злоумышленник караулит меня. Спрятался за оградой и видел, как тот подергал окна, двери, заглянул во все хозяйственные постройки. У него был мотоцикл; он сидел на нем и ждал — до полуночи, а может, и дольше. Наконец, он уехал, и я влез в окно — в детстве я иногда так сбегал из дому… Что я мог сказать в полиции — грязный незнакомец, с ножевой раной на шее, без денег, без необходимых документов? Я боялся, что на опознание позовут Луиса или Агнес, а они возьмут и скажут, что я — не Мэтью Трейнор. Что тогда?

— Вам ведь все равно рано или поздно пришлось бы пойти в полицию.

— Да, наверное. Но я хотел прийти на своих условиях, когда я окончательно приду в себя и не буду падать в обморок от голода и боли. А потом Валери… то есть мисс Уитмен… сказала, что кто-то пытался убить Луиса и что Луис пропал. Я не знал, что и подумать. А теперь вы говорите, что она в тюрьме Холлоуэй. За что?

— Скоро ее деда будут судить за убийство Френча и… вас.

— Но ведь она… Боже правый! Так вот что вы имели в виду, когда спрашивали, почему я не объявился раньше! Ведь я мог бы ее спасти!

— Что вы сделали с человеком, который пытался вас убить? — Ратлидж внимательно смотрел на Трейнора, почти уверенный в том, что тот говорит правду. Тем не менее пока рассказ Трейнора был неполным.

— Он подошел ко мне, когда я стоял на палубе и наблюдал за меловыми утесами. Я издали заметил их, потому что ночь была ясная и мы стояли недалеко от берега. Мы поговорили, как обычно говорят незнакомцы, а потом он достал сигарету и спросил, есть ли у меня спички. Роясь в карманах, я машинально опустил голову, и вдруг он наклонился, схватил меня за лодыжки и дернул. Ему почти удалось сбросить меня в воду! Я вывернулся и стукнул его по голове. Я дрался отчаянно, бил его по голове, по плечам, но он не выпускал меня. Мы оба повалились на палубу. Он выхватил нож и попытался перерезать мне горло. Мы дрались ожесточенно — я служил в армии и умею драться, — и в конце концов за борт отправился мой противник, а не я. Мы как раз подходили к Дандженесскому маяку. Я не видел, что с ним стало. Из раны шла кровь, и я поспешил в свою каюту, чтобы сделать перевязку. Боясь расспросов, я оставался у себя, пока мы не вошли в порт.

Человек у Дандженесского маяка…

— Тот… человек с ножом был англичанином?

— О да. Мне показалось, что он говорил как настоящий кокни. Я спросил о нем судового казначея, и он ответил, что тот человек, скорее всего, взошел на борт на Азорских островах. Я зашел в его каюту, обыскал ее, ничего не нашел и сложил его пожитки для высадки.

— Вы узнали, как его зовут?

— Да. Некий Бенджамин Р. Возничий. Уж не знаю, кто он такой.

Спутник Бакстера в меблированных комнатах. Человек по имени Бен…

— По-моему, его нанял Френч. Он предупреждал меня, когда я приеду, нам придется серьезно поговорить. Настало время для перемен. Не удивлюсь, если он называл переменой мою смерть. Кто, кроме Френча, додумался бы караулить меня у дома, который целых шесть лет простоял закрытым?

— А может, злоумышленник ждал там вовсе не вас, а самого Френча, — предположил Уильямс.

Увидев, что кровотечение остановилось и рану можно перевязать, Ратлидж оказал Трейнору первую помощь и обратился к викарию:

— Ему нужно поесть.

— У меня осталось немного супа, есть хлеб и сыр, — ответил Уильямс.

— Мне все сгодится, — сказал Трейнор. — Сегодня я еще ничего не ел.

Вскоре после того, как Трейнор поел и Ратлидж осмотрел его рану, они уехали в Лондон. Рана на шее снова затянулась, но края ее воспалились. Ратлидж понимал:

Трейнору нужна квалифицированная помощь, и чем скорее, тем лучше.

Первые два часа в дороге Трейнор спал, положив голову на окровавленную подушку из гостиной мисс Уитмен. Ратлидж дождался, пока его пассажир проснется, и рассказал ему о Диасе.

Трейнор нахмурился.

— Значит, по-вашему, меня чуть не убили из-за того, что много лет назад совершил Хауард Френч, мой дед?

— К сожалению, да.

Трейнор присвистнул, повернулся к Ратлиджу и спросил:

— Если вам все это известно, почему Гудинга судят? Почему его внучка в тюрьме?

— До сих пор мы ничего не могли доказать. Причиной вполне могла стать ссора между вами и Френчем, в которой принял участие и Гудинг. Мои коллеги надеются, что Гудинг расскажет, где зарыты трупы, чтобы избавить внучку от судебного процесса. Трудность в том, что Гудинг на самом деле ничего не знает. Ему не о чем рассказывать. Поэтому его внучке тоже придется страдать.

— Но я жив… и могу дать показания.

— И что вы скажете? Что на корабле кто-то покушался на вашу жизнь? А как вы докажете, что руку убийцы направлял не Гудинг? Тот, кто напал на вас, уже ничего не расскажет, потому что он умер.

— Что мне делать? Надо что-то придумать. Нельзя допустить, чтобы Гудинга казнили!

— Я найду врача, который осмотрит вашу рану. А потом повезу вас в адвокатскую контору «Хейз и Хейз». Они добьются отсрочки суда на основании вновь открывшихся данных. То есть вас. А труп у Дандженесского маяка осматривал инспектор Биллингс. Его показания дополнят ваш рассказ о том, как на вас покушались на борту «Медеи». Кроме того, я теперь знаю, кто такой мертвец из Челси и почему его убили. Но Диас пока на свободе, а обвинения с Гудинга не сняты. И Луис Френч до сих пор не найден.

— Его… этого Диаса… надо остановить. Любой ценой!

— Тем временем Хейз позаботится о вашей безопасности. Я мог бы приставить к его дому констебля, но не хочу привлекать к вам лишнее внимание.

— Вы и сами берегитесь, — мрачно посоветовал ему Трейнор.

Хейз встретил Трейнора, как давно пропавшего Робинзона Крузо. Он бурно радовался, называя Мэтью Трейнора «мой дорогой мальчик». Ратлидж подумал: наверное, для старика поверенного важнее всего то, что жив человек, который может управлять фирмой.

— Я немедленно подготовлю запрос об отсрочке процесса. И найду для вас безопасное место, мистер Трейнор. А пока мой дом в вашем распоряжении. Я распоряжусь, чтобы ваш багаж из Портсмута доставили туда… — Старик разволновался; он знал, как справиться почти со всеми затруднениями, кроме того, что связано с исчезновением Луиса Френча. Вопрос с Френчем он постарался обойти как можно деликатнее.

Наконец, Ратлидж понял, что может уйти. Трейнор горячо поблагодарил его, а Хейз обещал держать его в курсе.