– Так как же ты поступишь? Что будешь делать, когда стемнеет и твари полезут на стены? – спросил юноша далеко не из праздного интереса: ведь от решения древнего существа зависела и его собственная жизнь.

– Послушаем, что нам скажет Лотар, – ответил Шак, вставая с сена и отряхиваясь. – Надеюсь, ты составишь мне компанию и прогуляешься до покоев своего великого дядюшки?

– Что-то мне расхотелось его видеть, – произнес юноша с интонацией: «Подсказал бы лучше, как отсюда удрать подальше!»

– Надеюсь, мне не придется заставлять тебя идти со мной? – повторил почти тот же вопрос дракон и, зная, что ответ будет «Не придется», направился к двери. – В конце концов, тебе ведь интересно узнать, кто ты: божество или просто сиятельный граф?

* * *

За интересной беседой время течет незаметно. Юный граф был поражен, что, когда они покинули сарай, солнце уже миновало зенит и прошло больше половины пути к горизонту. Они проговорили несколько часов, минимум шесть, которые пролетели как шесть кратких мгновений.

На этот раз стражники хоть и посмотрели на Кевия недобрым взглядом, но пинать его сапогами не решились. Юноша шел рядом с рыцарем, о котором уже трижды спрашивал появлявшийся возле ворот и почему-то нервничающий Жаро. Даже командир охраны не знал причину беспокойства старшего рыцаря, но искренне надеялся, что чужаки когда-нибудь наговорятся и покинут проклятый сарай, в котором они засели задолго до полудня.

Верхняя часть замка еще больше напоминала центр процветающего города. Прекрасная площадь с парками и тремя фонтанами; красивые дома, в которых жили рыцари и гости замка; несколько шикарных заведений с цветными витражами, верандами и табличками на нескольких языках – все это напоминало какую-то сказку, какой-то иллюзорный, призрачный мир, который вот-вот рассеется и превратится в дым. На фоне поражающего взор великолепия особо выделялся огромный дворец, представлявший собой гармоничную композицию из множества существовавших в ту пору на Континенте стилей: игривого виверийского, возвышенного позднеэльфийского, сурового герканского и, конечно же, напыщенно-помпезного восточно-имперского. Архитектор приложил немало усилий, чтобы взять из каждого направления только лучшее и не испортить общую картину при сведении воедино, казалось бы, совершенно не сочетающихся друг с другом цветов, форм и линий.

– Скажи, а твой дядюшка в королевстве случайно не казной заведовал? После его ухода ревизия не обнаружила солидной недостачи? – пошутил Шак, но юноша не оценил юмора собеседника.

– Нет, он старался не занимать официальные посты, но имел большое влияние, – вполне серьезно ответил озирающийся по сторонам юноша.

– Не таращься так, а если уж глазенки и вылупляешь, то будь внимателен, думай, куда смотришь, – тихо прошептал на ухо Кевию Шак. – Пока ты со мной, тебя никто не тронет, но симбиоты не любят всякую низкородную грязь, носи она хоть королевскую корону. Не забывай, куда ты попал и кто тебя окружает.

– А зачем…зачем им все это: гостиницы, ресторации, парки, фонтаны? Зачем такая красота? – не обратив внимания на предупреждение Шака, продолжал озираться по сторонам юноша.

– Божества привыкли жить в прекрасных садах и лишь изредка посещать грешную землю, например, когда захочется потехи или отыскать десяток новых девиц, – усмехнулся дракон, в отличие от паренька, впервые попавшего в замок дядюшки, прекрасно знавший обычаи и нравы касты избранных существ. – К тому же Братство Лотара всего лишь одно из трех объединений симбиотов. Иногда к ним прибывают гости, иногда замок посещают те члены Братства, кто вынужден отбывать свой срок среди людей и вершить большую политику. У них другая жизнь, и время течет по-иному. Лет двадцать-тридцать при каком-нибудь из дворов министром или советником побыл, потом лет десять попутешествовал, а затем сюда, на полувековой покой…

Не только неподвижное, как гипсовая маска, лицо, но вся фигура Шака выражала полнейшее безразличие к той красоте, посреди которой они оказались. Он был обрадован, услышав за спиной тяжелые шаги закованных в доспехи рыцарей, а вот на юной мордашке Кевия прорисовалось расстройство. Молодой граф был необычайно опечален тем, что им не дали полюбоваться видом прекрасного уголка.

– Милостивый государь, мне очень неприятно прерывать вашу прогулку, но Его Сиятельство, граф Лотар, по-прежнему ждет вашего визита. К тому же вечереет, а эта ночь может оказаться не из приятных, – дипломатично намекнул на возможность штурма замка подошедший сзади Жаро.

– Бойцы Вилара полезут на стены, и ваш чудесный маленький мирок может рассыпаться в прах, – невозмутимо произнес Шак, медленно повернувшись к рыцарю лицом.

На этот раз рыцарей было трое, и все они облачены в одинаковые доспехи и черно-зеленые плащи. По правую сторону от Жаро находился высокий веснушчатый парень, которого Шак еще не видел, а слева стояла Ола. Воительница не узнала в красивом рыцаре того бродяжку, который ее усыпил, но прекрасных глаз с Кевия, известного ей как Семиун, девица не сводила.

«Любовь часто превращается в ненависть, но и ненависть может разбудить в душе самые потаенные чувства», – отметил про себя Шак, немного опасаясь, что девушка не выдержит, вспылит и прямо здесь накинется на юношу.

– Я рад, что вы понимаете всю тревожность момента, – ответил Жаро. – Надеюсь, вы не будете противиться, если я осмелюсь проводить вас до покоев графа?

– Буду только рад, так что можете отпустить конвоиров, – лицо Шака озарила снисходительная улыбка.

– Что вы, это не конвой, это компаньоны для небольшой прогулки графа Освара по парку. Видите ли, граф Лотар не расположен сейчас видеть своего племянника, тем более зная, в каких доверительных отношениях он находится с нашим королем, глубокочтимым всеми нами Антурием Четвертым.

Жаро умел изъясняться красиво и делать изящные намеки. Шак посмотрел на Кевия. С одной стороны, Шаку хотелось, чтобы его спутник принял участие в беседе. Дракон очень многое уже рассказал, и почему-то ему очень хотелось дать понять юноше, пешкой в какой игре он невольно стал. Но, с другой стороны, Кевий боялся своего дядю, а после беседы в сарае страх еще больше укрепился в юном сердце. Шак уже подумывал действительно дать юному графу возможность насладиться чудесными видами парка, но, мельком взглянув на мертвецки бледное лицо Кевия, беззвучно кричащее: «Она же меня прирежет!», вернулся к прежнему решению.

– Плевать мне на Антурия! Тоже мне, король нашелся: недавно с горшка слез да, поди, в двадцать два своих годка еще в солдатики играет, – не просто дерзил, а вел возмутительные крамольные речи Шак. – Граф Освар в доверительных отношениях со мной, и без него я никуда не отправлюсь. Если граф Лотар хочет, пусть сам приходит, а мы его здесь подождем иль вон там, возле скамеечки.

– Но у меня строжайший приказ! – пытался облагоразумить Шака Жаро.

– А мне на ваш приказ, милостивый государь, как на Антурия, – тоже в дипломатичной манере пояснил свою позицию рыцарь в доспехах из чешуи дракона.