— Я же сказала, довольно об этом!

Гвен притихла, она всегда боялась гнева Мирии и ненавидела крики и шумные споры. Закрыв глаза, она думала о Бране и о том, как у холодной и бессердечной женщины мог родиться такой добрый и чуткий сын. Гвен стало интересно, каким был отец Брана, Руатайн-старший. Люди до сих пор вспоминали его любовь к семье и детям. Мирия же никогда не обнимала детей Гвен и не показывала, что испытывает к ним какие-либо нежные чувства, Гвен просто не могла этого понять. Открыв глаза, она посмотрела на Мирию. Кажется, старуха заснула. Гвен встала и ушла в спальню.

Оррин крепко спал, засунув в рот большой палец. Руатайн лежал очень спокойно, его кожа блестела в свете фонаря. Гвен погладила его лоб — он был горячим, но, казалось, сыну чуть полегчало. Гвен присела рядом.

Она просидела с ним несколько часов, как вдруг мальчик задышал чаще и открыл глаза. Руатайн посмотрел на Гвен и улыбнулся, она почувствовала, как он сжал ее пальцы.

Вскоре он умер.

Бэйну не спалось. Откинув одеяло, он встал с кровати, надел серую шерстяную тунику до колен и вышел в большую комнату. Огонь в камине почти погас, но Бэйн раздул его и добавил дров. События минувшего дня не выходили из головы. Поездка в лагерь Лорки была глупостью, которая чуть не стоила ему жизни, и Бэйн очень на себя злился. Если бы не одноглазый Грэйл, его бы растерзали, а тело бросили в лесу на съедение лисам.

Из соседней спальни доносился храп Гриффа, который, с одной стороны, действовал успокаивающе, а с другой — напоминал Бэйну о его одиночестве. Он расслабился, чувствуя, как жар камина ласкает тело. Он очень соскучился по Свирепому и Телорсу. Пока Бэйн жил в Камне, он вспоминал о горах и лесах Кэр-Друах с нежностью, которую всегда навевает слово «дом». И вот он дома, но теперь сильно скучает по Свирепому. Но может быть, люди скучают всегда и везде, никогда не бывают абсолютно всем довольны?

Он услышал, как в спальне тихо скрипнула половица, а затем по полу прошлепали босые ноги. Бэйн обернулся и увидел, как в комнату вошла толстая Исваин и аккуратно притворила за собой дверь.

— Принести тебе что-нибудь поесть? — тихо спросила она.

Бэйн внимательно посмотрел на ее доброе круглое лицо и, заглянув в темные глаза, увидел, что она чем-то расстроена.

— Что случилось? — спросил он.

— Все в порядке, — ответила она. — Хочешь чаю?

— Нет, спасибо, ничего не надо.

Они немного посидели молча, а потом Исваин взяла железную кочергу и помешала горячую золу в камине.

— Поговори со мной, — мягко предложил Бэйн. — Тебя ведь что-то тревожит?

Она глубоко вздохнула и уже собиралась заговорить, но потом покачала головой:

— Все в порядке. Мужчина спит, в кладовой достаточно еды, враги нам не угрожают. На что можно жаловаться?

— В самом деле? — переспросил он.

Грифф сказал, что когда в следующий раз приедет жрец, он поведет меня к Древу Желаний. А когда придет лето, подарит мне кольцо и, может быть, у нас даже будет своя ферма. Грифф — хороший человек.

— Я знаю.

— Правда? — осуждающе переспросила она, — Ты правда это понимаешь?

— Конечно, а почему ты спрашиваешь?

— Сейчас он спит в своей постели, а ведь мог лежать рядом с тобой мертвым! Ты повел его на верную смерть, даже не сказав, куда едешь! Просто взял и поехал убивать Лорку! Мой будущий муж поехал за тобой. Ты хоть на секунду подумал о нем?

Бэйн промолчал.

— Нет, — признался он наконец, — не подумал.

— Так я и знала, — вздохнула Исваин, — он был изгнанником, подлецом, а ты вернул ему чувство собственного достоинства. За это я готова тебя любить. Но Грифф достоин большего, чем умирать ради твоей уязвленной гордости.

— Я говорил ему, что поеду один, но он даже слышать не захотел!

— Конечно, он не отпустил бы тебя! — резко бросила Исваин. — Ты что, слепой и не видишь, что значишь для всех этих людей? Неужели не понимаешь, что для них твое доверие? Их объявили негодными и изгнали из племен и поселений. Большинство из них решили, что они и правда ничего не стоят. Но тут появляешься ты и вытаскиваешь их из грязи. Ты им веришь и ценишь их труд, и в свою очередь они начинают верить тебе. Думаешь, за что умер Каскор? Он ведь не был храбрецом, но ради тебя отважился перечить Лорке. А почему? Потому что вождь велел защищать скот.

— Я не вождь, Исваин, не лорд и не правитель. Эти люди мне не слуги и не рабы. Они здесь живут, потому что хотят и получают деньги за свой труд.

— Ба! Ты что, вообще не разбираешься в людях? Думаешь, Каскор погиб за пять медяков в месяц? А Грифф поехал за тобой в лагерь Лорки за два серебряных? Ты здесь король, Бэйн, а король, кроме власти, должен нести ответственность за тех, кто ему служит. Я люблю Гриффа… — Голос Исваин дрогнул, и Бэйн увидел, как по ее щекам катятся слезы. — До чего дошло! Шлюха Исваин влюбилась! Еще Исваин хочет кольцо, как обещал Грифф, пусть медное или железное, и маленькую ферму.

Бэйн взял ее за руку.

— Прости меня, Исваин, — сказал он, — ты права, верность этих людей стоит больше, чем жалованье, что я им плачу. Обещаю, я запомню то, что ты сказала.

Исваин вытерла слезы и взяла его за обе руки:

— Ты ведь вытащил из леса и меня, Бэйн. Мне не хотелось ругать тебя.

— Ругай меня, когда чувствуешь, что нужно, Исваин, — сказал Бэйн с улыбкой. — Мы должны быть честны друг с другом. Это очень важно, а теперь иди спать,

— Ты точно не хочешь чаю?

— Точно!

Исваин встала, расцеловала его в обе щеки и ушла из комнаты.

Через несколько минут, надев теплые лосины, черную накидку и подбитые мехом сапоги, Бэйн вышел из дома. На холмах уже виднелись черные проталины, и в теплом воздухе чувствовалось робкое дыхание весны. Небо светлело, занималась заря.

Он прошел по снегу мимо новых загонов, амбара и хижин, где спокойно спали его работники. На дальнем холме заметил дюжину бычков, некоторые из них уже проснулись и щипали молодую травку.

К Бэйну подбежал серый пес. Бэйн погладил его по голове и потрепал покрытые шрамами бока. Пес присел рядом с Бэйном и, когда тот двинулся к лесу, побежал за ним. Этот пес появился на ферме несколько недель назад, исхудавший, из старых ран на боку сочился гной. Пастух Каскор привязался к нему, откормил и очистил раны смесью меда и вина.

Дойдя до леса, Бэйн оглянулся и посмотрел на ферму. Ему было спокойно, как еще никогда в жизни. Чувство было приятное, и Бэйн надеялся, что оно останется надолго.

Поднялся ветер, зашептались ветки. Плащ надулся, словно парус. Пес испугался, взвизгнул и отскочил на несколько шагов назад.