— Лучше тебе все ж таки увидеть, болотные духи не лесные, церемониться с тобой не будут, — ответила Дубравка.

— Да и формы у тебя теперь нету, беззащитен ты, пища для них, — добавила Лала. — Пора бы уже тебе прозреть.

После чего девушки поцеловали меня в обе щеки и пропали.

Глава 35. Сновиденье — получай, здухач, гранату (утро 33)

Проснулся я от сильного удара по ребрам. Способ не очень приятный, зато очень мотивирующий. Я перевернулся, отскочил назад и принялся шарить руками в поисках подходящего оружия, а глазами в поисках врага. В итоге не обнаружил ни того ни другого. В пещере при этом было на удивление темно, хотя я подбрасывал достаточно дров на ночь, и они должны были тлеть до утра. Судя же по царившей вокруг темноте, сейчас было далеко не утро. Удивил пол пещеры — камень, из которого он состоял был слишком мягкий и ноздреватый. Не меньше удивил и сам вход в пещеру, он почему-то стал овальным. Через него в пещеру струился едва заметный синеватый звездный свет, а не яркое желтое свечение газовых туманностей и скопления звезд, ставшего привычным неба. Кстати, судя по скоплению звезд, мир куда я попал, мог находиться где-то в центре галактики или вблизи от него, или в центре вселенной — чего уж там, фантазировать так хоть с размахом…

Я поднялся и крадущимся шагом двинулся к выходу. Судя по всему, это была не моя пещера, а как выяснилось снаружи — еще и не мой мир. Небо оказалось темным, на нем едва-едва просвечивалось с десяток синеньких звездочек. Основной свет шел от холодного узкого серпа ущербного месяца, раза в четыре крупнее земного. Лес состоял их из елей, чей размер не уступал секвойям. Они хоть и стояли не часто, но под своими лапами буквально генерировали непроглядную, как у негра за пазухой тьму. Лишь гнилушки кое-где светились или быть может светлячки. Хотя не светлячки, скорее чьи-то глаза, поскольку расположились близко посаженной парой. Светились при этом ярким, но безжизненным желтым светом, не моргали, и, кажется, приближались.

Секунд через пятнадцать из-под еловой лапы на свет щербатой луны медленно выбралось странное существо. Ростом мне по грудь, две руки, две ноги, все обвешано еловыми лапами, корой, шишками, травой. Существо молча и не моргая приближалось ко мне, опасности от него вроде не исходило, да и что оно может сделать, оружия не видать, когтей и клыков тоже. Пернуть и убежать? Это будет, конечно, жестко…

Попытка юморить слегка расслабила меня и позволила более детально проанализировать обстановку. В первую очередь отметил главное — я снова был гол, то есть, судя по всему, я вижу очередной сон. При этом разницы с реальностью не было вообще никакой, пожалуй, он обладал самой большой реалистичностью из всех виденных ранее. Во снах с русалками все равно присутствовала определенная часть нереальности, например пространство вне прямого фокуса слегка плыло, смазывало детали, а когда я фокусировался на нем, то детали могли оказаться не совсем такими, какими были секунду назад. Отличия прям мизерные, но все же были. Ну и еще время от времени в таких снах накатывала странное вдохновение, когда вдруг в следующее мгновение осознавал, что могу взлететь, или прыгнуть на десять метров в высоту, или провалиться сквозь землю. Тут же ничего такого даже близко не наблюдалось, реальность как реальность. Как и ощущения легкого опьянения. Если бы не отсутствие одежды, то я бы мог предположить, что меня перенесло в другой, в следующий мир.

Блин, а ведь отсутствие одежды не исключает варианта перехода в другой мир. В этом-то мире я ведь тоже очнулся голым. Ладно хоть браслеты на месте. В пользу сна, опять же, свидетельствовало отсутствие ощущения заряда и органа, отвечающего за вызов боевого тела. Хотя у нового мира могли оказаться новые правила.

Чудик приблизился ко мне метра на полтора и, все также глядя жуткими круглыми немигающими глазами, начал медленно поднимать обе руки вверх. Наверное, какое-то местное приветствие, надо будет повторить его и толкнуть речь. Коротышка полностью поднял руки с узловатыми пальцами, затем резко сократил расстояние и опустил руки нанося удар.

Ах, ты, сучок недоструганный! От удара у меня из губы потекла кровь, а по груди пролегла пара широких царапин, руки моего визави оказались жёсткими, словно деревяшки. Сам коротыш резко развернулся, запричитал, заохал тонким голосом и, асинхронно помахивая руками пустился наутек. Фот уж фиг тебе! Я догнал его в два прыжка и отвесил полновесного рабоче-крестьянского пенделя. И взвыл от боли, словно поленницу дров голой ногой пнул! Но и чудик свое получил, потерял равновесие упал и покатился, порываясь встать. Да сщаз, кто ж тебе даст это сделать-то? Первый кровь мне пустил, а кровь не водица, сам теперь в ней умоешься.

Я припечатал его здоровой ступней к земле, и продолжал втаптывать в землю несмотря на боль в ноге, пока что-то там у него не хрустнуло. Ноги коснулась какая-то липкая жижа. Я перевернул этот огрызок карандаша на спину, и он принялся судорожно махать руками, видимо пытался отбиться таким странным образом. Уцепив его за левую руку, я уперся в тело ногой и потянул на себя, крутил из стороны в сторону пока не оторвал смачно хрустнувшую конечность. Карлик зашелся причитаниями, а я стал фигачить его этой рукой по голове пока деревянный полностью не лишился признаков какой-либо моторики.

Вот ведь гаденыш. Да и я не лучше, на что рассчитывал, на первый контакт с внеземной цивилизацией? Или на премию Дарвина? Надо было сразу обозначить границу личного пространства ненавязчивым ударом ноги в голову, как там его, маваши гери вроде.

Я занялся осмотром тушки, вернее, как оказалось — поленницы. Существо было деревянным, под нацепленными ветками и шишками проступало вполне себе деревянное тело с деревяными же конечностями. Глаза продолжали светиться мертвенным жутким светом, и я решил выковырять их себе на память, в крайнем случае сгодятся для освещения пещеры. Также я расширил трещину в теле этого чудика, обнаружив внутри вязкую липкую жидкость и некое подобие причудливых внутренних органов. Я вытащил из груди красный каменный комок, опутанный лозами, на что-нибудь сгодится да сгодится, может хоть съедобным окажется. Еще я оторвал ему и вторую руку и обильно обмазал ее смолой, если это все-таки была смола, то пригодится для разведения огня. Все свои трофеи понес в пещеру, но войдя в нее вздохнул с облегчением, все-таки это