Эрин затрепетала, не в силах противиться его воле и готовая стерпеть все унижения, которым он подвергнет ее в припадке ревности. Она тряхнула головой, распуская волосы по плечам, выпятила груди и бесстыдно раздвинула ноги. Шумно вдохнув аромат ее женских прелестей, Коннор расстегнул молнию на ширинке.

— Подойди ко мне поближе! — властно произнес он.

Эрин бесстрашно взглянула на него. Вожделение овладело ею целиком. Беря пенис Коннора в рот, она всегда ощущала себя хозяйкой положения, а потому охотно делала ему умопомрачительный минет, но едва лишь она стала опускаться на колени, как он схватил ее за плечи и приказал не спешить. Эрин посмотрела на него с недоумением. Он подцепил носком ботинка лоскут золотистой материи и сказал, подтянув ее к себе:

— Встань на него на колени и сделай то, что собиралась.

— Чего ты хочешь этим добиться? Не слишком ли далеко ты зашел в своих фантазиях?

Он грубо поставил ее на колени, их тотчас же пронзил холод, исходящий от линолеума. Материя скользила по нему, и ноги Эрин разъезжались. Коннор сунул пенис ей в рот и, вцепившись ей в волосы, стал яростно двигать торсом. Все поплыло у нее перед глазами. Еще никогда ей не доводилось заниматься оральным сексом в столь унизительной позе. Коннор слишком многое себе позволил, это уже походило не на любовную игру, а на унизительное наказание.

Страх сковал ее волю и мозг, разбухшая головка члена застряла у нее в горле, она задыхалась. Коннор же продолжал ритмично покачиваться, приговаривая:

— Ты должна доказать, что принадлежишь мне одному, убедить меня, что я твой единственный любимый мужчина.

— Ноты рассержен и груб, как дикарь, Коннор! — отшатнувшись, промычала Эрин.

— Я взбешен! — рявкнул он. — И хочу выплеснуть свой гнев тебе в глотку!

Он вогнал член ей в рот до упора. Эрин сжала его в кулаке и принялась сосать, постепенно впадая в исступленный экстаз. Ароматный нектар обильно орошал ее бедра и капал на лоскут золотистого платья.

Она уже не вспоминала о нем, позабыв обо всем, кроме пьянящего действа, которому с упоением предавалась. Вожделение воспламенило в ней неуемную энергию и ощущение своей полной власти над Коннором. Он шумно и учащенно дышал, отчаянно пытаясь ускорить эякуляцию. Эрин вцепилась пальцами в его напрягшиеся ягодицы, предчувствуя приближение оргазма. Коннор запрокинул голову, задрожал и, оттолкнув ее, исторг семя ей в лицо. Она с жадностью облизнула губы, перепачканные спермой, и стала втирать эту густую солоноватую жидкость в кожу. К ее изумлению, ствол его орудия не опал после произведенного выстрела, а только слегка подрагивал.

Не дав Эрин прийти в чувство, Коннор подхватил ее под мышками и прижал, горячую и потную, к себе. Рука его скользнула к ее лобку и начала теребить клитор и половые губы. Эрин содрогнулась, стиснула бедрами его руку и прохрипела:

— Войди же в меня скорее! Мне хочется ощутить в себе твою плоть.

Не дожидаясь его ответа, она ухватила его рукой за мужское достоинство и вставила головку между половыми губами. Мощным движением он вогнал его в лоно до упора и стал энергично двигаться. Эрин снова кончила — и тотчас же взревел во второй раз Коннор, выплеснув в нее новую порцию семени.

Все завертелось у нее перед глазами, она почувствовала, что сейчас рухнет на пол. Коннор отпрянул, окинул Эрин полубезумным взглядом и, повернув ее спиной к себе, бесцеремонно пригнул ей голову к столу. Чайник и керамическая вазочка с ароматными лепестками упали на пол и разбились. Сахарница перевернулась, и сахарный песок рассыпался по столешнице. Эрин почудилось, что она перенеслась в бордель эпохи королевы Виктории. Краем глаза она с нарастающим изумлением наблюдала, как подрагивает его член, почему-то не выказывая намерения опуститься, и как его руки раздвигают ей ноги. Его намерения не вызывали у Эрин никаких сомнений, он готовился грубо овладеть ее последним бастионом и тем самым завершить этот дикарский ритуал самоутверждения.

Воцарившуюся в комнате тишину нарушало лишь их тяжелое дыхание. Вот Коннор уперся ей в анал головкой пениса и, вздохнув, одним толчком вогнал его в темный тоннель. Эрин истошно взвизгнула и уперлась в столешницу руками и лбом.

Коннор застыл, испугавшись своей свирепости, и, наклонившись над конвульсирующей Эрин, стал нежно ласкать ее набухший мокрый бутон, покрывая поцелуями ее шею и спину. Подрагивающий в ее пылающем анале член придавал ее ощущениям особую остроту. Она расслабилась и подалась назад, как бы намекая, что готова продолжать это необыкновенное совокупление. Он осторожно возобновил свои движения, сжав ей руками бедра, и хрипло пробормотал:

— Ты дьявольски прекрасна, любимая! Я тебя обожаю.

У нее началась истерика, и она глухо зарыдала от переполнявших ее чувств. Он же стал овладевать ею со всей своей мощью. Слезы Эрин капали на сахарный песок, ком застрял у нее в горле. Она зажмурилась, судорожно вздохнула и начала яростно двигать нижней частью туловища.

Однако Коннор не торопился произвести финальный залп, ему хотелось растянуть удовольствие, заставить Эрин надолго запомнить этот день.

Вид блестящего пениса, наполовину погруженного в ее трепещущую плоть, головокружительный аромат ее нектара, смешавшегося с его семенем, ее раскрасневшееся лицо, прижавшееся щекой к липкой от сахара столешнице, закрытые от сладострастия глаза и темные волосы — все это наполняло Коннора неописуемым восторгом. Ягодицы Эрин стали пунцовыми, складки вульвы набухли и подрагивали. Вся она походила на румяное сочное яблоко, вкушать которое он мог бы бесконечно.

Умиленный этим натюрмортом, Коннор ощутил новый прилив энергии. Глаза его вспыхнули, словно уголья, и, забыв о церемониях, он возобновил штурм ее секретного бастиона, меняя угол атаки и сопровождая свои сотрясающие удары победным рычанием. Стол под Эрин заходил ходуном, крики и вопли обоих участников сексуальной битвы стали громче и бесстыднее, соки хлынули из лона Эрин ручьями, она лихорадочно вздрагивала и извивалась.

Оргазм, внезапно сотрясший ее, был столь чудовищной силы, что Коннор утратил равновесие и рухнул ей на спину. При этом пенис выскользнул из анала, а стол предательски затрещал. Пошатываясь, Коннор дотащил Эрин до кровати, намереваясь поставить ее на четвереньки и довести свое дело до торжественного финала.

Но Эрин перевернулась на спину прежде, чем он успел войти в нее, и согнула в коленях ноги. Вид ее блестящих губ и набухшего бюста помутил его рассудок. Охваченный дрожью, Коннор уставился на ее прелести, словно прыщавый подросток, впервые увидевший воочию предмет своих ночных грез. Он судорожно стянул с себя ботинки и штаны, вытащил узкую кровать на середину комнаты и взгромоздился на Эрин, пугая ее своим разбойничьим оскалом.

Она обхватила руками его плечи и подалась лобком ему навстречу, до крови закусив губу и зажмурившись. Внутри у нее все бурлило и кипело от страсти и ярости.

Он пригвоздил ее к матрацу и прохрипел:

— Ты сама вынудила меня так поступить с тобой, Эрин. Сегодня я не смог бы притворяться, даже если бы и захотел.