Они объяснили, что дороги через горы нет, но фургоны могут эти горы обогнуть. Западный путь проходит на границе с пустыней Калахари, и это тяжелая местность – фургоны там по ступицу вязнут в песчаной почве, и промежутки между источниками воды становятся все длинней и длинней.

К востоку лежит богатая лесистая местность, обильная водой и дичью; здесь, в низине, жарче, чем в такой же местности ближе к побережью, но именно здесь, в вельде и буше, можно найти слонов.

Поэтому Шон и Дафф повернули на восток, все время держа горы в поле зрения слева от себя, и углубились в глушь.

Спустя неделю они увидели следы слонов – сломанные деревья с содранной корой. И хотя следам было не меньше месяца и деревья уже высохли, Шон пришел в возбуждение и вечером целый час чистил и смазывал ружья. Лес стал гуще, так что фургонам приходилось постоянно поворачивать, чтобы найти проход между деревьями. Но в лесу были и поляны – обширные пространства, поросшие густой травой, где, как домашний скот, паслись стада буйволов, и птицы тучами вились над ними, поедая насекомых. Местность была богата водой, журчали ручьи, такие же чистые и веселые, как шотландские, в которых водится форель, но вода в них была теплой, а берега поросли кустарником. Вдоль рек, в лесу и на полянах – всюду стада дичи; импалы, которые при первом появлении людей бросались наутек, прижав длинные витые рога к спине; куду с большими ушами и добрыми большими глазами; черные лошадиные антилопы, с белым брюхом и рогами в форме морских абордажных сабель; зебры, отходящие в сторону с достоинством сытых пони; а вокруг еще множество других животных: гну, водяных козлов, ньял, разных антилоп и, наконец, слонов.

Шон и Мбежане на милю опередили фургоны, когда наткнулись на след. Он был свежий, такой свежий, что со ствола дерева махобо-хобо, с которого бивнем сорвали кору, все еще стекал сок. Обнажившаяся под корой древесина под корой была белой.

– Три самца, – сказал Мбежане. – Один очень большой.

– Жди здесь.

Шон развернул лошадь и поскакал к колонне. Дафф лежал на кучерском сиденье первого фургона, мягко покачиваясь в такт его движениям, подложив руки под голову и закрыв лицо шляпой.

– Дафф, слоны! – закричал Шон. – Впереди, не больше чем в часе от нас. Садись в седло, парень!

Дафф был готов через пять минут. Мбежане ждал их – он уже прошел по следу вперед и теперь повел. Они последовали за ним, медленно двигаясь бок о бок.

– Охотился раньше на слонов, приятель? – спросил Дафф.

– Никогда, – ответил Шон.

– Боже! – встревожился Дафф. – Я думал, ты специалист. Пожалуй, поеду назад и еще немного посплю. Разбудишь, когда поднаберешься опыта.

– Не беспокойся! – Шон возбужденно рассмеялся. – Я все знаю об охоте на слонов – я вырос на охотничьих рассказах.

– Ты успокоил мое сердце, – саркастически заметил Дафф, и Мбежане оглянулся на них, не скрывая раздражения.

– Нкози, неразумно разговаривать, когда мы приближаемся к ним.

Поэтому дальше они ехали молча, проезжали груды навоза высотой по колено, похожего на волокно кокосовой пальмы, видели овальные отпечатки в пыли и обломанные и смятые кусты.

Это была хорошая охота, самая первая. Легкий ветер ровно дул им в лица, свежий горячий след вел вперед. Они приближались, с каждой минутой увеличивая вероятность встречи с добычей. Шон в седле напрягся. Он положил ружье на колени и непрерывно осматривал кусты перед собой. Неожиданно Мбежане остановился и подошел к стремени Шона.

– Здесь они остановились в первый раз. Солнце высоко, и они должны отдохнуть. Но место им не понравилось, и они пошли дальше. Теперь мы найдем их очень скоро.

– Буш становится слишком густым, – сказал Шон; он тревожно разглядывал путаницу ветвей, куда вел след. – Оставим лошадей здесь с Хлуби и пойдем дальше пешком.

– Приятель, – возразил Дафф, – верхом я двигаюсь быстрей.

– Слезай! – сказал Шон и кивком велел Мбежане показывать путь.

Они снова пошли вперед. Шон вспотел – капли пота капали с его век и катились по щекам; он смахнул их. Возбуждение превратилось в неперевариваемый комок в животе; горло пересохло.

Дафф, слегка улыбаясь, небрежно шел рядом с Шоном, но и его дыхание участилось. Мбежане знаком предупредил их, и они остановились. Медленно тянулись минуты. Но вот Мбежане снова махнул, красноречиво показав вперед открытой ладонью. «Идите за мной». Они пошли. В углах глаз Шона жужжали мухи мопани, пили жидкость, и он замигал, отгоняя их. Их жужжание так громко звучало в его ушах, что Шон опасался, как бы его не услышала добыча. Обострились все его чувства: слух, зрение, даже обоняние, он различал даже запах пыли, диких цветов и слабый мускусный запах тела Мбежане.

Неожиданно шедший впереди Мбежане застыл, потом сделал легкий, безошибочный знак рукой.

– Они здесь, – сказала эта рука.

Шон и Дафф, скорчившись за ним, напряженно искали взглядом добычу, но видели только коричневые кусты и серые тени.

От напряжения им стало трудно дышать, Дафф больше не улыбался. Мбежане медленно поднял руку и показал на стену растительности прямо перед ними. Секунды словно были нанизаны на нить времени; Шон и Дафф продолжали искать.

Лениво качнулось большое ухо, и мгновенно картина обрела четкость. Слон-самец, большой, очень близко, серый среди серых теней. Шон коснулся руки Мбежане. «Я его вижу», – сказало это прикосновение.

Рука Мбежане медленно повернулась и снова показала.

Опять ожидание, опять поиски, затем заурчало в брюхе – большом сером брюхе, набитом полупереваренной листвой. Этот звук в тишине показался таким нелепым, что Шону захотелось рассмеяться, хлюпающий, булькающий звук – и Шон увидел второго самца. Он тоже стоял в тени, опустив длинные желтые бивни и закрыв маленькие глаза. Шон прижал губы к уху Даффа.

– Этот твой, – прошептал он. – Подожди, пока я не займу позицию относительно другого.

И он двинулся в сторону; с каждым шагом слон становился видней, пока Шон не увидел плечо и место соединения передней ноги с телом, покрытое мешковатой сморщенной кожей. Угол правильный – можно попасть в сердце. Он кивнул Даффу, поднял ружье, наклонился чуть вперед, чтобы компенсировать отдачу, прицелился в массивное плечо и выстрелил.

Выстрел прозвучал в замкнутом пространстве кустарников оглушительно громко; пыль столбом поднялась с плеча слона; самец пошатнулся от удара пули. За ним проснулся и бросился бежать третий слон, и руки Шона привычно заработали, выбрасывая гильзу и перезаряжая, прицеливаясь и снова стреляя. Он видел, куда попала пуля, и понял, что ранение смертельное. Слоны бежали рядом, буш расступился и поглотил их; они исчезли, сбежали, раненные, трубя от боли. Шон бросился за ними, уворачиваясь от ветвей и не обращая внимания на уколы шипов.

– Сюда, нкози, – крикнул за ним Мбежане. – Быстрей, или мы их потеряем.