Розмари покачала головой.

— Не самый лучший выход для вашего сына.

— Он несовершеннолетний.

— И все же. Мы все попали в заварушку. Надо найти способ выкрутиться.

— Вы снабжали малолеток незаконно приобретенными таблетками.

— Это неправда, я уже объясняла. Да, они использовали мой клуб для обмена таблетками. Вот и все, что вы можете доказать. А доказать, что я знала об этом, не получится.

— А как насчет украденных рецептурных бланков?

Она изогнула бровь.

— Считаете, я их крала?

Он не ответил.

Их взгляды встретились.

— Я что, имею доступ в ваш дом или кабинет, доктор Бай?

— Федералы за вами следили. И «шьют» вам дело. Считаете, ваши маленькие готы не расколются, когда им пригрозят тюрьмой?

— Им нравится этот клуб. Они едва не убили вас, пытаясь его защитить.

— Я вас умоляю! Стоит им оказаться в допросной, они сломаются.

— Есть и другие соображения.

— К примеру?

— Как думаете, кто занимался распространением таблеток на улице? Неужели хотите, чтобы ваш сын давал против этих людей показания?

Майку захотелось перегнуться через стол и задушить эту маленькую дрянь.

— Во что вы втянули моего сына, Розмари?

— Надо думать о другом — о том, как его вытащить. Сосредоточиться только на этом. Надо отвести эту угрозу. Да, ради моего блага, но в большей степени ради вашего сына.

Майк потянулся к мобильному телефону.

— Нам не о чем больше говорить.

— У вас есть адвокат, верно?

— Есть.

— Ничего не предпринимайте. Позвольте мне сначала переговорить с ним, ладно? Слишком высоки ставки. Надо и о других ребятах позаботиться, о друзьях вашего сына.

— Меня другие не волнуют. Только мой сын.

Он включил телефон и почти тут же раздался звонок. На экране высветилось: ХАФФ. Он поднес трубку к уху.

— Пап?..

Сердце у него остановилось.

— Адам? Ты в порядке? Где ты?

— Ты в клубе «Ягуар»?

— Да.

— Уходи оттуда. Немедленно. Я на улице, иду к тебе. Пожалуйста, уходи оттуда, быстро!

Три дня в неделю Энтони работал охранником в довольно сомнительном мужском клубе «Пик удовольствия». Название казалось издевательством. Вонючая грязная дыра, а не клуб. До этого Энтони работал в стрип-клубе, который назывался «Сносит крышу». Там ему нравилось больше хотя бы потому, что название более честное, соответствовало действительности.

По большей части Энтони приходилось иметь дело с толпой людей, приходивших сюда на ленч. Кому-то может показаться, что обеденное время — не лучшее для подобных заведений, куда больше посетителей бывает поздним вечером и ночью. Но это заблуждение.

Дневное время в стрип-клубе — все равно что заседание ООН. Здесь собираются представители всех рас, цвета кожи, национальностей и социально-экономических сословий. Сюда приходят мужчины в деловых костюмах, в красных фланелевых топах, которые у Энтони почему-то всегда ассоциировались с охотой, в изысканных туфлях «Гуччи» и в сапогах лесорубов. Здесь можно встретить хорошеньких мальчиков, завзятых болтунов, людей с окраин, полукровок. Все они собираются в заведениях, подобных этому.

Грязный секс — он всех объединяет.

— У тебя перерыв, Энтони. Можешь выйти минут на десять.

Энтони направился к двери. Солнце заходило, но, выйдя, он все равно зажмурился. В этих заведениях всегда, даже по вечерам, царит почти непроглядная тьма. Выходишь на улицу, и хочется сморгнуть эту тьму, точно загулявший граф Дракула.

Он потянулся за сигаретой, потом вспомнил, что завязал. Не хотел завязывать, но жена беременна, и он обещал, а то потом ребенок может стать пассивным курильщиком. Он вспомнил о Майке Байе: о его проблемах с детьми. Майк ему понравился. Крутой парень, хоть и из Дартмута. Такие не сдаются, не отступают. Есть парни, которые храбрятся после выпитого или чтобы произвести впечатление на девчонку, друга. Другие — просто дураки. Но Майк не таков. Он настоящий, и выпендриваться ему ни к чему. Как ни странно, Энтони после общения с ним тоже захотелось стать солидным человеком.

Он взглянул на часы. До конца перерыва две минуты. Господи, до чего же хочется курить. Оплачивалась его работа здесь не так хорошо, как в ночном заведении, зато и хлопот было меньше. Энтони не был суеверен, однако считал, что луна определенно воздействует на поведение. Ночи предназначены для драк, и в полнолуние, он это знал, работы будет полно. А в обеденное время люди поспокойнее. Тихонько себе сидят, смотрят, едят всякую дрянь, что приносят из буфетной, такую омерзительную жрачку хороший хозяин и собаке не даст.

— Энтони? Время вышло.

Он кивнул и уже направился к двери, как вдруг заметил прошмыгнувшего мимо паренька с прижатым к уху мобильником. Он видел его секунду или даже меньше. Лица толком не разглядел. С ним был еще один подросток, шел, слегка прихрамывая. И на нем был пиджак. Университетский пиджак.

— Энтони!

— Я сейчас, — отозвался он. — Просто надо кое-что проверить.

У дверей дома Гай Новак поцеловал Бет на прощание.

— Спасибо, что побыла с девочками.

— Без проблем. Всегда рада помочь. И еще… прими мои соболезнования. Я очень огорчилась, услышав, что произошло с твоей бывшей.

«Ничего себе свидание получилось, — подумал Гай. — Интересно, увижу ли еще Бет, или этот день отпугнул ее раз и навсегда? Впрочем, даже если и не увижу, не слишком расстроюсь».

— Спасибо еще раз, — произнес он вслух.

Гай затворил дверь и направился прямиком к бару. Он никогда не был пристрастен к алкоголю, но сейчас чувствовал острую необходимость выпить. Девочки наверху, смотрят какой-то фильм. Крикнул, что они могут не спешить, досмотреть до конца. За это время Тиа успеет приехать и забрать Джил. А сам он сможет подготовиться, придумать, как лучше сообщить страшную весть дочери.

Гай налил себе виски из бутылки, к которой не прикасался, наверное, года три. Опрокинул рюмку, горло так и обожгло, налил еще.

Марианна…

Он помнил, как все у них начиналось, — летний роман на побережье. Оба работали в ресторанчике, обслуживали толпы туристов. Мыть и убирать заканчивали в полночь, брали с собой одеяло, сидели на пляже и смотрели на звезды. Волны разбивались о берег, ноздри щекотал изумительный аромат солоноватой воды, омывал их обнаженные тела.

Потом каникулы кончились, и они разъехались по своим колледжам — он в Сиракузы, она в Делавер. Каждый день созванивались, долго болтали по телефону. Писали друг другу письма. Потом он купил старенький «олдсмобиль Сьерра», и каждый уик-энд уезжал к Марианне. Дорога занимала часа четыре. Путь казался бесконечно долгим. Не терпелось выскочить из машины и заключить ее в объятия.