Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она нахмурила брови:
– Он не их дядя. Кент любит так говорить, потому что это проще.
– Что вы имеете в виду?
– Его жена, Анита, на самом деле приходится моим детям сестрой, сводной сестрой. А не тетей. Так что она мне падчерица, а Кент – пасынок. – Шерил хихикнула. – Странно, правда?
– Немного запутанно.
– Анита старше меня, а я – ее мачеха, каково? Только не смейтесь, ладно? Если я начну смеяться, кофе попадет мне в нос.
Положив очки на стол, она сверкнула сине-зелеными глазами.
– Все действительно очень запутанно. Иногда я сама не могу поверить, что нахожусь в центре этого клубка.
– Смешанные семьи. Сейчас такое сплошь и рядом.
– Наверное.
– Значит, Кент – их сводный брат. И работает на вашего мужа? Вы жена знаменитого Тони Дьюка?
– Уже нет. – Шерил заглянула в один из пакетов с покупками. Вынула красные бикини-стринги и показала мне. – Как вам?
– То немногое, что я вижу, мне нравится.
– Эх вы, мужчины. Совсем лишены воображения.
– Хорошо, – сказал я, закрывая глаза, – включаю воображение. То немногое, что я напредставлял, просто потрясающе.
Она засмеялась и бросила купальник обратно в сумку.
– Мужчины считают, что обнаженное тело лучше всего. Однако будьте уверены – немного одежды на теле смотрится куда сексуальнее. – Ее рука опустилась к чашке, потом изменила направление и легла на мою ладонь.
– Так вы – бывшая миссис Дьюк? – спросил я.
Она слегка хлопнула по моему запястью.
– Не говорите так. Я это ненавижу.
– Быть "бывшей"?
– Быть "миссис". Мне всего двадцать пять лет. Называйте меня Шерил. Или даже Сильвана. "Миссис" говорят только о старухах.
Она глубоко вздохнула, ее грудь неохотно приподнялась.
– Пусть будет Шерил, раз вы настаиваете.
Я допил кофе, пошел еще за одним и купил второй рогалик.
– Это вам.
– Нет-нет, – отказалась она и даже подняла ладонь в знак протеста. – Еще чуть-чуть, и я так раздуюсь, что меня придется до дома катить.
Правда, после глотка кофе она начала отщипывать крохотные кусочки, и скоро у рогалика уже не осталось верхнего слоя.
– Послушайте, – сказала Шерил, – я ведь даже не должна была говорить о них – об Аните, Кенте, Тони. Кстати, мы в разводе уже год, если вам интересно. И какого черта, никто мне не может указывать, что делать, верно?
– Верно.
– Что касается Тони, я все еще чувствую близость и нежность по отношению к нему. Он действительно великий человек, совсем не такой, какой вы думаете.
– А откуда вы знаете, как я о нем думаю?
– Ну, наверняка считаете, что он повернут на сексе и прочее. Вся эта грязь о пожилых мужчинах, которые женятся на молодых!.. Я по-настоящему любила его. И сейчас люблю. Просто теперь немного иначе. Он... – Шерил покачала головой. – Нет, на самом деле не стоит.
Я провел пальцем по губам.
– Я вовсе не выпытываю ваши секреты.
– Вы-то не выпытываете, а вот я болтаю. Но ведь это моя личная жизнь. Почему я всегда должна делать то, что говорят мне другие?
– Кто говорит вам, что делать? Анита и Кент?
Она снова взяла газету с кроссвордом, сосредоточилась на сетке, прищурилась.
– Буквы совсем крохотные. Наверное, мне нужны контактные линзы посильнее... Знаете, я думаю, этим бараном может оказаться архар. По-моему, я помню это слово по Аризоне. Как вы считаете, архар – это баран?
Она нагнулась вперед и протянула мне газету, ее грудь оказалась на столе.
– Похоже, вы правы, – ответил я. – Превосходно.
Широкая улыбка появилась на ее лице, когда я заполнял клеточки кроссворда, и на какой-то момент Шерил показалась совсем юной.
– Вы скорее всего очень умный, раз отгадываете головоломки. Мне нужно тоже попробовать, – сказала она, – чтобы хоть чем-нибудь занять голову. Иногда мне очень скучно, на вилле дел не слишком много.
– Серьезно?
– Знаю, знаю: райская жизнь, грех мне жаловаться... Только, поверьте, там действительно скучно. Есть теннисный корт, но я ненавижу играть в теннис в такую жару. Остается плавать. А сколько можно плавать, ездить в этой кабине вверх и вниз и смотреть на океан? Даже зверинец Тони и тот не радует. Да, в нем живут всякие редкие породы козлов, обезьян и других животных, зато дурно пахнет и шумно. Кроме того, я не люблю животных. И детям зверинец наскучил. Когда они не спят и играют, мне есть чем заняться, однако когда спят, как сейчас... Я хочу отправить их обоих в подготовительную школу, хотя пока не получается.
– Почему?
– Слишком много проблем: найти подходящую школу, решить, кто будет их увозить и привозить, удостовериться в безопасности.
– В безопасности? Вы имеете в виду телохранителя?
– Хотя бы найти место, где мы будем уверены в их безопасности. В Малибу много кинозвезд, которые отправляют своих детей в подготовительные школы, но мы хотим быть особенно осторожными.
– Разрешите задать личный вопрос?
– Я ведь могу и не отвечать на него, если не захочу.
– Верно, – согласился я. – Если вы уже год как развелись, то почему все еще живете там?
– Долго рассказывать. – Ее рука лежала на моей. – Я хочу отблагодарить вас за то, что вы сделали. Бакстер умеет плавать, и тем не менее это могло плохо закончиться. Не желаю, чтобы об этом узнала Анита, поэтому у меня есть еще один повод благодарить вас – за ваше молчание.
– Без проблем.
– Чем вы зарабатываете на жизнь?
– То одним, то другим. У меня есть кое-какие инвестиции.
– Ого, – сказала Шерил. – Звучит серьезно. И все же, готова поспорить, вы не такой богатый, как Тони.
– Здесь даже и говорить не о чем.
Она провела ладонью вверх по моей руке, легко коснулась груди, дотронулась до губ, потом убрала руку.
– Почему я до сих пор живу там? Что ж... После развода у меня был собственный дом. На холмах Лос-Фелис, там действительно классное место. Его купил Тони, потому что у дома были ворота и охрана. В общем, безопасно. Вернее, мы так думали. Тони хотел для меня только лучшего.
– Значит, вы разошлись мирно...
– Он был очень мил... Короче говоря, я жила с детьми в этом большом старом доме на Лос-Фелис – много земли, много замечательных удобств, вроде гигантской ванной с видом на холмы. И недалеко от Голливуда, так что однажды я повела детей в "Египетский театр", посмотреть "Жизнь насекомых". Там устроили целое шоу о жуках и прочих тварях, компьютерные игры, игрушки. Бакс и Сейдж были в восторге. Потом мы пошли ужинать и вернулись довольно поздно. Сейдж спала на моем плече, а Бакс вот-вот собирался заснуть. Я поворачиваю ключ в замке, захожу внутрь, но вместо привычного восторженного лая Бинглза – это наша собака... бывшая, пудель, выигравший кучу наград... Так вот, Бинглз лежал в коридоре без движения, с вывалившимся языком и тусклыми глазами.