пришлось пробиваться сквозь плотную толпу репортеров, ожидавших появления политика, которого Национальный суд оправдал по всем статьям. Квартира Вильякампы находилась в самом центре района Чамбери, в помпезном здании на улице Сурбано. Элена отлично знала этот дом: в детстве она жила в двух шагах отсюда. Впрочем, те времена уже почти изгладились из ее памяти. Когда сотрудники ОКА наконец попали в дом Вильякампы, хозяин праздновал победу в кругу семьи и коллег.

— Не ожидал увидеть вас, инспектор Бланко.

— Поздравляю с решением суда.

— Я невиновен, и Национальному суду не оставалось ничего другого, кроме как оправдать меня… Могу я узнать, что вам от меня нужно?

— Будет лучше, если мы пройдем в кабинет.

Едва переступив порог, Элена показала Вильякампе фотографию Димаса.

— Вы знаете этого человека?

Вильякампа несколько секунд внимательно смотрел на снимок.

— Это лицо мне знакомо. Кажется, я где-то его видел, но не могу вспомнить где.

— Это Антонио Кастро Сервантес, хотя многие знают его как Димаса. Он работал охранником в приюте Сан-Лоренсо.

Вильякампа снова посмотрел на фотографию.

— Очень может быть. Наверное, он один из тех, кто уволился вскоре после моего прихода?

— Да, через два месяца.

— Тогда я действительно был с ним знаком. Но я его не помню. Почему вы спрашиваете?

— Этот человек убил Айшу Бассир.

Новость явно повергла Вильякампу в недоумение.

— Если он уволился вскоре после моего прихода, то не мог познакомиться с Айшей в приюте. Совпадение, ничего больше.

— Мы как раз хотели попросить вас объяснить это совпадение.

Вильякампа с равнодушным видом вернул Элене фотографию.

— К сожалению, не могу. Не представляю, какая связь может быть между охранником, уволившимся из приюта одиннадцать с лишним лет назад, и смертью девушки, которая хоть и жила в этом приюте, но никогда с этим человеком не пересекалась.

— Что вы делали в прошлую пятницу?

Бой между подростками проходил в пятницу, и Элена знала, что в тот день в поместье побывал и Падре. Вильякампа был явно изумлен.

— Означает ли это, что вы меня в чем-то обвиняете, инспектор?

— Это означает только то, что я прошу вас рассказать, что вы делали в пятницу.

— Кое-кто, похоже, нарывается на неприятности, — сказал Вильякампа язвительно.

Улыбаясь, он взял со стола ежедневник. Раскрыл его, полистал.

— Утром я встречался со своими адвокатами по поводу обвинений, которые сегодня были опровергнуты. В два часа я обедал в ресторане «Муньягорри» на улице Падилья с Франсиско Саласом, депутатом нашей парламентской группы, — можете позвонить его секретарше, она подтвердит. В четыре часа началось собрание нашей партии. Я думал, что к шести часам освобожусь, но в тот день было выдвинуто обвинение против министерства общественных работ, потому что в важном тендере предпочтение было отдано фирме, связанной с министром, и мы разошлись только в половине десятого. Что-нибудь еще?

— Нет, благодарю, вы были очень любезны.

— Постарайтесь это запомнить. Если вы еще раз меня потревожите, я уже не буду так любезен, — пригрозил Вильякампа.

В лифте Элена позвонила Ческе и продиктовала распорядок дня политика.

— Тщательно проверь каждый пункт.

Глава 73

Прежде чем вернуться в квартиру на Пласа-Майор, Элена и Сарате заехали в бар на улице Постас, не столько чтобы выпить, сколько чтобы спокойно обсудить, что делать дальше.

— Как ты поступишь с Лукасом? Ты не можешь вечно держать его прикованным к кровати.

— А о чем я, по-твоему, думала все утро? Единственное, что пришло мне в голову, — отвезти его к отцу в Уруэнью, но я не представляю, как отреагирует Абель, когда узнает, что я его нашла. Кроме того, там сейчас Аурора.

— Она тоже не может оставаться там всю жизнь.

Сарате знал, что Элена не хочет никуда перевозить девушку, пока они не поймают Падре. Он понимал, что она боится за Аурору, и не стал давить на инспектора. Когда в задаче столько неизвестных, все слишком зыбко. И опасность велика. Но рано или поздно принять решение все же придется.

— Мы так и не поговорили о деньгах, на которые я играл в притоне Кортабарриа, — сказал Сарате.

— Марьяхо сообщила, что сто пятьдесят тысяч евро вернулись на мой счет. Тебе возместили даже оргсбор.

— Я получил еще десять тысяч наличными, они у меня дома. Правда, не все: за вычетом шести тысяч, которые мне пришлось истратить.

— На что? — удивилась Элена.

— На Ордуньо.

Сарате рассказал о событиях того дня, когда Элену увезли в поместье, о звонке с требованием денег и о состоянии, в котором он нашел Ордуньо.

— Он не знает, что это твои деньги; думает, что должен мне, и уже несколько раз клялся, что все вернет.

— Не говори ему, что деньги мои, пусть думает, что твои. Разберемся, когда все закончится. И предупреди его, чтобы не делал глупостей. Вернет, когда сможет. Это не срочно.

Их разговор прервал телефонный звонок: Ческа сообщила, что проверила распорядок дня Вильякампы.

— До четырех все подтвердилось, но про вторую половину дня он соврал. На партийном собрании он не присутствовал.

— Ты уверена?

— Это подтвердила одна из сотрудниц партийного комитета. Среди секретарш он, кстати, фигура известная: любитель распускать руки.

— Спасибо, Ческа. Отличная работа.