Пообщавшись с пожилой приветливой карлицей, священник смог выяснить, где находится ванная комната. Де Крайто толкнул дверь и нос к носу столкнулся с Анной ди Таэ. Поскольку чародейка только что вылезла из душа, то из одежды на ней имелся всего лишь один предмет — золотистое махровое полотенце. Влажные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Заметив Хьюго, чародейка оторвалась от усердной чистки зубов и приветственно махнула ему рукой. Де Крайто ошеломленно застыл на пороге, больше всего на свете желая куда-нибудь провалиться, причем немедленно.

— Шак вы шебя шуствуече? — проявила учтивость княжна.

— А? — Хьюго понимал, что таращиться в упор на не совсем одетую (а точнее, совсем не одетую) чародейку как-то не очень вежливо… и посему усердно шарил глазами по сторонам, пытаясь найти хоть какой-нибудь предмет, способный отвлечь внимание.

— Как вы себя чувствуете? — переспросила Анна, избавившись от заполнявшей рот зубной пасты.

— Э… н-нормально, — с трудом выдавил он.

— Да прекратите вы уже глазами по стенам бегать! — не выдержала чародейка. — Я понимаю, что сейчас выгляжу не очень презентабельно, но зачем же так открыто это демонстрировать?

— Что? Нет… Все… э-э… нормально… Хороший вид…

— Спереди или сзади?

— Что?

— Вид.

— А… э… — Только сейчас до Хьюго дошло, что последние секунд тридцать он старательно таращится в зеркало за спиной княжны. Вдобавок юноша наконец-то умудрился разглядеть и свое собственное отражение: волосы встрепаны, рубашка расстегнута, небритое лицо — цвета спелой черешни. Ужас какой! Де Крайто смущенно уткнулся взглядом в пол и, принявшись рассматривать изображенных на кафеле дельфинов, немного перевел дух.

— Спасибо, кстати, что не оставили ночевать в коридоре, — продолжила Анна их светскую беседу. — Но все же могли бы и в чувство привести или хоть раздеть. Между прочим, в Мадриде вы так и сделали.

— В Мадриде меня вынудили к этому серьезные обстоятельства. — Найдя новый объект для созерцания, Хьюго успокоился и перестал изъясняться междометиями.

— А вчера, значит, обстоятельства вас вынуждать отказались? — понимающе усмехнулась княжна. — Ну да, верю!

Де Крайто, считавший, что краснеть дальше ему уже некуда, умудрился сменить цвет лица еще на полтона.

— Ладно, — сжалилась над ним чародейка, — идите в душ. На все про все я даю вам пятнадцать минут. Парусник Эорлин-ши уже наверняка заходит на посадку. Да, вашу грязную одежду оставьте здесь. Сейчас она только ворон пугать и годится. Оденете что-нибудь из гардероба Эрика. Думаю, он не обидится. — С этими словами княжна вышла из ванной комнаты, в который раз оставив Хьюго в состоянии полного душевного раздрая…

Кардинал Дэпле пребывал в крайнем раздражении, подкрепленном здоровым и вполне обоснованным страхом за свою жизнь. Попытка нейтрализовать Пшертневскую в Одессе провалилась. И, скорее всего, конфликт с ихтианами уже улажен в пользу отдела. А если об этой истории узнает великий инквизитор, будь он неладен, тогда… Дэпле нервно покусывал губы и суматошно перебирал пальцами по столешнице красного дерева. Н-да, нужно срочно придумать себе какое-то оправдание, какую-то отговорку, пока до мэтра Саграды не дошла информация об очередной победе спецотдела. Вернее, об очередном провале всех его замыслов…

Пока досточтимый кардинал Дэпле пребывал в раздумьях, зазвонил телефон. Толстяк непроизвольно дернулся. Звонить на его рабочий телефон, минуя секретаря, имели возможность очень и очень немногие персоны. Те, слышать которых ему как раз и не хотелось. Дэпле неохотно снял трубку с аппарата:

— Глава дипломатического…

— Оставьте свои титулы при себе, Дэпле! — Печально знакомый голос Христобаля Саграды невежливо оборвал кардинальскую велеречивость. Звучал он, впрочем, как-то вяловато, но перепуганный дипломат списал эти огрехи на плохое качество связи.

— Что вам нужно, сеньор инквизитор? — пролепетал кардинал, мгновенно покрываясь потом.

— Не так давно внутренняя гвардия инквизиции понесла значительные потери. Одним из погибших стал капрал Андраш Мрочек. Я отправил его с поручением в отдел кардинала Пшертневской, где он был застрелен одним из ее сотрудников, а именно Вилдаром Криэ. Думаю, полиции эта информация окажется небезынтересна. — Засим, даже не попрощавшись, сеньор инквизитор положил трубку.

Дэпле недоуменно таращился на аппарат, пытаясь понять, с каким это поручением отправили к Пшертневской вышеупомянутого гвардейца инквизиции. Впрочем, в его тугодумном мозгу постепенно зарождалась здравая мысль: не так уж важно, зачем и почему его туда отправили. Гораздо важнее плачевный результат, последовавший за этим памятным событием, который вполне способен посодействовать роспуску ненавистного отдела!

То, что Радислава пышно именовала личными квадратными метрами, представляло собой скромную мансарду, расположенную в одном из домов возле набережной.

— Кто высокий — пригнитесь, — предупредила менестрель, ныряя в приземистый дверной проем.

Внутри мансарда больше всего напоминала кладовку с низким потолком. В одном углу — кровать, в другом — кресло, рядом с ним шкаф и подставка для гитары, два метра свободного пространства по центру и свисающая с потолка одинокая лампочка без абажура. Вот и весь интерьер! Дополняли картину две узкие двери: одна находилась в правой стене, вторая в левой. Оглядев эти хоромы, Злата немедленно испытала легкое ощущение дежавю.

— Где-то я уже это видела, — пробормотала она, невольно вспоминая жилище Виктора.

— Кухня налево, удобства направо, — просветила гостей оборотничка. — Колдуна своего можете на кровать складировать, можете на кресло, мне все равно.

— Я не колдун и не предмет, — обиженно опроверг Эрик, устраиваясь в жестком кресле. — Я целитель и маг.

— Те же яйца, только в профиль, — насмешливо фыркнула Радислава.

Виктор исподтишка показал подружке кулак.

— Надеюсь, мы закончили обсуждать мою физиологическую специфику. А теперь мне все же хотелось бы получить ответ, — сухо произнес князь. — Почему вы обе в таком виде?

— Потому что кое-кто решил поиграть в героев, — огрызнулась Пшертневская. — Кто тебе вообще давал право нас усыплять?!

— Для вашего же блага!

— Тебе напомнить, куда ведут благие намерения?

— Ma daeni, не начинай… — попытался остановить начинающийся скандал ди Таэ, но поздно: зерно раздора попало в благодатную почву.

— О нет, я не начинаю! Я ведь даже не поинтересовалась, почему вы с Виктором больше походите на пару портовых оборванцев, нежели на уважаемых сотрудников Дипломатического корпуса! Мог бы хоть немного подумать!.. Кто еще пару недель назад слезно умолял меня не соваться во всякие неприятности? А сам?!

— Ma daeni… — В слабости перед женщинами князь всегда проявлял завидную твердость.