— I’m North! I’m North! Do you listening me?

Пока наушники надевал, пока диск в дисковод прилаживал, выдавал Джемине последние инструкции, об одном лишь думалось. Мечтал — и получил, прямо на блюдечке с каёмочкой. В бумажном пакетике, если совсем точно. Ставь диск, надевай наушники, лети прямо в Ноосферу, ищи, чего хочешь — и кого хочешь. Не нужно программы подыскивать, в Профессоровы файлы заглядывать, разбираться с мигающими пятнышками на экране. Все вместе, in corpora. Весь мир в кармане. Нет не мир — все миры, Вселенная. Ноосфера!

И все прочее — in corpora, в полном комплекте. Денег на пару лет хватит, если не роскошествовать, комнатой новой обзавёлся, диплом не горами. Повезёт — здесь же на работу можно устроиться, хоть в архиве, хоть в областной библиотеке. Аспирантура — заочная, конечно, чтобы не спешить, не сбивать подмётки. А там… Чего ещё для счастья не хватает? Вари? В чем вопрос? Вызывай такси, говори шофёру адрес… Если не хочешь — не надо, Джемина рядом, ехать никуда не нужно. Авось получится что-нибудь, неплохая девка.

…Так что катись ты, товарищ Север, со всеми интригами и тайнами! И ты, Юрий Владимирович, товарищ Юго-Восток, катись. Не просился Алексей Николаевич Лебедев в руководители подполья. Поработал — и будет, на такая великая радость идиотами командовать. А умными, так вообще… Ивану Ивановичу, страшному человеку, сказать: выведен в резерв, звонить больше не надо, товарищ Север сам связного пришлёт. Остальным и говорить ничего не надо, обойдётся.

…А если не обойдётся? Если вправду — переворот? Что тогда?

— Я — Север! Я — Север! Выхожу на связь, прошу отозваться! Я — Север!..

То ли почудилось, то ли правда… Нет, не отозвались, тихо вокруг, даже звона не слышно.

Тихо, чисто, пусто…

Небо.

И прожекторов не видно, только облака — огромные, тяжёлые, совсем близко, рядом. Но все-таки что-то… «В пустоте, в пустоте…»

Испугаться не успел — ударило прямо в лицо. Белое. Чёрное. Никакое.

Больно! Очень больно!..

* * *

— North! North! Do you listening? Север! Слышите меня? Вы понимаете… говорите по-русски, да?

— Я… Сейчас… Да, понимаю, говорю…

— Начало контакта всегда такое, скоро пройдёт. Вы использовали что-то новое, не программу Джимми-Джона… Джеймса Гранта? Ладно, потом поговорим, я просто очень обрадовалась, первый настоящий контакт за несколько лет… Вас так и называть — Север, да?

— Алёша… То есть… Алексей Николаевич.

— Алёша — лучше. Я — Елена. Для вас, если судить по голосу — «тётя Лена», но тётей быть почему-то не хочется. Так… Глаз у нас обоих в физическом смысле нет, но… Можете их открыть, Алёша. Мы дома!

Музыка С. Туликова, слова А. Пришельца.

Исполняет Виталий Власов. Запись 1954 г.

(3`08).

Эта замечательная и очень грустная песня была написана Туликовым после смерти жены. «Как же быть? Кого спросить, что случилось с вами? Жизнь моя, любовь моя с чёрными глазами!»

Руке больно. Глазам… Тоже больно, не открыть, не двинуть веками. Темно!

Полетал? Долетался! «Тонкий мир стеной дождей остаётся между нами…»

— Ничего, Алёша, ничего! Сейчас…

Тот же голос — женский, с лёгким чужим акцентом. Под ногами — твёрдо, левая рука… Вот почему больно — его за руку держат. Крепко, однако!

Боятся, что улечу?

— Понимаете, там, где вы только что были, ничего материального нет. В нашем, конечно, понимании, да. А здесь вы стали кем-то… кем-то очень симпатичным… Извините, Алёша, просто я рада.

— Я… Я тоже.

Смог — выговорил. Легче! Совсем легко!.. Кажется, можно глаза открыть.

— Ай!..

Солнце!

— Ну, видите?

Рука свободна. Солнце светит. Он видит.

— Добро пожаловать на планету Мирца!

Девчонка — рыжая, как солнце в зените. Волосы короткие, «ёжиком», на лице и носу — веснушки россыпью. Невысокая, крепкая, в белых шортах, на лбу повязка, тоже белая. Прямо с теннисного корта, ракетки лишь не хватает. Вот и корт, чуть позади, за невысоким забором. Рядом бассейн, вода голубая, в цвет небу.

…И горы — во весь горизонт. Белые пики, серые склоны, Гималаи — и только. Здорово!

— Падайте!

Пока думал, пока прикидывал, куда именно, девчонка (она же «тётя Лена») сама определила. Потянула за руку…

…Ай — ещё раз.

Шезлонг, маленький столик рядом, на столике — стеклянный кувшин с чем-то ярко-красным. И ещё один шезлонг.

— Сок будете? Коньяк тоже есть, да.

Алёша втянул воздух (свежий, горный!), головой помотал. Вот тебе тучки-облачка! Он то думал, N-контакты — вроде разговора по телефону. «Алле, алле, как слышите?» А тут все настоящее: и шезлонг, и столик, и сок. Апельсин? Манго? Что-то другое, незнакомое, острое, почти не сладкое.

Планета Мирца? Почему — планета? Мирца — знакомое имя, кажется, из романа «Спартак». Джованьоли, итальянский романтик, друг Гарибальди… Интересно, отчего «Мирца»?

И «тётя Лена» — почему? «Тёте» и двадцати не будет. Или…

Алёша поставил недопитый сок на столик, на свою новую знакомую поглядел, уже внимательно. Лет девятнадцать, если по виду судить. Но взгляд…

— Алёша… Алексей Николаевич!..

Встала — решительно, резко. Подошла, наклонилась, поглядела прямо в глаза.

— Просыпайтесь! У нас может быть малое… То есть, мало времени, да. А я хочу так много у вас узнать!..

Вздрогнул Алексей, словно и вправду проснулся. Ох, и взгляд у рыжей, ох, и смотрит! Какие девятнадцать, она же старше мамы, Профессора старше!..

— Да, конечно… Елена. Сейчас… Я все расскажу. Программу Джеймса Гранта мы… я использовал, но главное — бинауральные ритмы. Методика Монро, профессора Роберта Монро…

* * *

Ледяные вершины на горизонте, чистое голубое небо, звонкий воздух, стакан с незнакомым соком в руке. Теннисный корт, бассейн, одноэтажный деревянный домик, возле него «джип» в тропической раскраске. За домом — стальная вышка, с непонятно чем на вершине, дальше стена леса, разрезанная узкой просекой.

Планета Мирца…

— Ваш Профессор не все рассказал, Алёша. Главное, уверена, на диске, что он вам дал, но расшифровать это главное не сможете, да. То, что вы называете N-контактом, не привело бы сюда. Я бы просто не услышала. Этот мир… В него попадают… попадали совсем иначе. Про бинауральные ритмы я ничего не слышала. Чтобы оказаться здесь, нужен адрес, точный адрес, и он на диске есть. Кажется, ваш Профессор определил вас в почтальоны, да.