Лазарев вываливает на меня ворох информации. Начинает с того, что голову доктора посетила мысль стать таким же как мы, то есть Тёмным Духом. Следуя рассказам, он готовит дьявольское вещество, набирает в шприцы и уже мечтает каким образом самоубьётся. Но сомневается и откладывает это дело. Остатки раствора усиливает заряженными нами кристаллами и убирает полученную бурду в шкаф. На всякий случай прикрывает её коробкой с осколками. Однако в колбе происходит реакция, в последствии взрыв разносит лабораторию. Что было потом, Лазарев почти не помнит. Однако просыпается свежим, бодрым и готовым к свершениям, с кристаллом зажатым в кулаке. Оторвать фиолетовый осколок от ладони не получается, он как магнит притягивается к его коже. Тогда, доктор приказывает ему отстать и о чудо, осколок отлетает и зависает в воздухе.

Лазарев устраивает мозговой штурм, решается и силой мысли делит осколок на две части. Заставляет вырасти, меняет ему форму и с радостными криками убегает делится сей замечательной новостью с нами. Правда ни меня, ни Ломакина, ни даже Серафины не находит. А за то что выбежал голым, находит звездюли от Маришки… Оказывается пойман, побит, связан… В последствии, на попытки всё объяснить получает кляп в рот. Лежит, отдыхает… Выращивает на ладони кристалл, перерезает им верёвки, но дабы не получить ещё раз, лежит и не рыпается. Размышляет…

И приходит к интересным выводам. К очень интересным. По мнению Лазарева, розетки «Первопричины» на самом деле являются не готовым продуктом, а всего лишь заготовкой. В своей форме розетки, это не оружие, не источник энергии и вообще ничто. Это заготовка сделанная без очень важной детали, которую или надо было добавить, или розетки должны были попасть туда, где этой важной детали просто навалом.

— Как-то, неправдоподобно.

— Я сам это понимаю, — ворчит Лазарев. — Но «Первопричина» это как… Как патроны без пуль. Или как… Нет. Скорее как ни к чему не подцепленный генератор. Он есть, он работает, вырабатывает электроэнергию, но без проводов ничего не питающий. И мы, мы с вами, нашли… Ну или нашли, или заменили важную часть. Теперь, вот эти фиолетовые кристаллы, можно смело называть законченным проектом. Не знаю кто сотворил это, но кем бы он ни был, я восхищаюсь его гением. Это настоящее чудо!

— Да?

— Да, Владислав! Да! — вскакивает Лазарев. — Я знаю. Я чувствую. Я глядя на эти кристаллы понимаю их. Смотрите сами. Они не опасны. Их излучение сильнее чем излучение «Первопричины» однако несёт оно пользу. Это настоящий источник энергии, а не те жалкие батарейки собираемые из «Первопричины.» Это лекарство, оружие, топливо, всё. Но самое главное, фиолетовые кристаллы, изменяют живые клетки…

— Надеюсь в положительную сторону?

— Владислав, послушайте. Можете мне не верить, но я чувствую и знаю. Конечно, мои слова ещё ничем не подтверждены, а ощущения долбанутого доктора как доказательства не пойдут. Но я…

— Я верю тебе, друг, — встав и протягивая ему руку киваю. — Верю как самому себе.

— Спасибо, — упав на одно колено и опустив голову шепчет Лазарев. — Император… Да я понимаю, вам не нравится такое обращение, да и… Ничего не могу с собой поделать. Спасибо… Вы… Вы и ваша семья, дали мне столько, что я… Я буду идти рядом с вами. Куда угодно. Мне не важно в какую сторону вы выдвигаетесь, я буду рядом.

Не впервые это слышу… Не только от безумных учёных. Генералы, маги, изобретатели, друзья… Все говорили так же. Но… Не стоит о грустном.

— Я тебе радий принёс.

— Ещё одно спасибо, — улыбается доктор. — Он нам пригодится. А теперь… Я бы хотел продолжить исследования.

— Вперёд. О результатах…

— Доложу.

Нда… Хотя это плюс.

****

После разговора с Лазаревым цепляю Серафину и вместе с ней иду за остальными частями бабахи. Ну и на промысел, после урана аппетит разыгрался.

Перемещаемся не как обычно, то есть ползком, а прыжками. Причём не абы куда, а точно к аварийному хранилищу. Там, после осмотра собираю наиболее вкусные для меня инструменты, беру два баллона, взваливаю их на плечи, после чего уходим обратно в убежище где начинается действие. Лазарев бросив дела берётся за бомбу. То есть говорит мне что надо делать. А делать надо следующее.

Отделяю от баллона лишнее, чем превращаю его в трубу.

Далее, извлекаю из контейнера кусочек радия и помещаю его в центр конструкции. Доктор в это время, нисколько не опасаясь радиации, водит у контейнера осколком фиолетового кристалла. Водит, смотрит на осколок, нюхает и даже на зуб пробует. В итоге заявляет что обязательно бабахнет, разделяет осколок на две части, помещает их в трубу, по обе стороны от радия и заставляет разрастись.

— И что? И всё? Это всё?

— Конечно нет, — бормочет Лазарев. — Теперь нам нужна взрывчатка. Мы заложим её в трубу. При подрыве взрывчатки, куски нового облучённого радием вещества столкнутся и произойдёт большой такой взрыв.

— Насколько большой?

— Ну… Владислав, я точно не знаю. Но если взять за основу мой прошлый опыт, принять во внимание что кристаллы изменились и не забыть о новых свойствах… Если всё это учесть, то от Идельштайна останется воронка. Глубиной сто и диаметром триста метров. Но это очень грубо. Я ещё не совсем понял принцип. Это тяжело. Так же я не исключаю что взрыв будет в разы мощнее или вообще, всё закончится пшиком. Хотя… Мне нужно больше давления. Владислав, вы не повредив трубу, сможете вырастить вокруг неё капсулу, со стенами сантиметров по двадцать? Ещё мне нужна болванка чуть меньше чем диаметр баллона… О! Нам же не нужно разгонять два кристалла! Достаточно хорошо толкнуть один. Примерную схему капсулы я вам начерчу.

— Серную кислоту и прочее где брать будем?

— В этом уже нет необходимости, — отмахивается Сергей. — Новое вещество обладает всеми нужными мне свойствами. Теперь осталось подождать когда радий вступит в реакцию с новым веществом… Новое вещество… Хм… Как-то не звучит. Минерал Лазарева? Нет, длинно. Лазурит? Это уже есть. Бета-вещество? Тоже не то…

— Арданиум.

— Арданиум? — морщится Лазарев. — Что есть арданиум?

— Из фантастики. Ты не читал. Короче минерал такой, укрепляется от радиации, его используют в медицине, делают топливные элементы для звездолётов.

— А,